Стив Берри - Третий Храм Колумба

Том понимал такой обмен услугами.

Когда-то он и сам был мастером подобных сделок.

Они с Элли дошли до конца коридора и свернули.

Справа и слева появились ниши, закрытые железными решетками. За прутьями виднелись освещенные яркими лампами груды костей высотой в восемь футов. Некоторые были тщательно сложены, другие казались просто сваленными в кучу, словно кто-то бросил их здесь без всякого порядка. Зрелище получилось жуткое и нереальное. Сколько смертей, сколько ушедших из нашего мира людей… Кем они были? Как жили? Что за истории скрывались за каждым из них?

Журналист заметил, что Элли не может оторвать взгляда от костей.

А он хотел только одного – поскорее убраться отсюда. Однако коридор, разделявший ниши с костями, был длинным и прямым. Около шестидесяти футов от одного конца до другого, с железными решетками по обе стороны. И никакого укрытия. Плохо дело.

– Замрите, – раздался голос у них за спиной.

Отец и дочь остановились и повернулись.

Преследователь стоял в двадцати футах.

И направлял на них пистолет.

Бене сидел в кабине «Кинг эйр С90В», небольшого турбовинтового самолета, который он фрахтовал всякий раз, когда покидал Карибский бассейн. К счастью, самолет на данный момент оказался свободным, и они с Треем Халлибертоном поднялись на его борт в Монтего-Бей. Трей сказал, что на Кубе они смогут добыть больше информации, поэтому Роу сделал звонок, обеспечивший им доступ в страну. Он регулярно вел дела с кубинцами, и они хорошо его знали и охотно шли на сотрудничество. Самолет мог перевозить семь пассажиров, но они с профессором полетели вдвоем, и места в салоне было полно. Бене нравился этот самолет еще и потому, что здесь всегда превосходно кормили и предлагали отличный выбор спиртных напитков. Для него это не имело особого значения – он почти не пил, но любил порадовать своих гостей. Трей же с удовольствием пил ром с колой.

– Речь о частном архиве, – сказал ученый. – Я давно хотел на него взглянуть, но мне не представлялось возможности побывать на Кубе.

– Почему ты думаешь, что мы найдем там что-то полезное? – спросил Роу.

– Из-за того, что мне удалось отыскать вчера вечером. В оставшихся на Ямайке испанских документах постоянно упоминается Куба. Я уже разговаривал со служащим о кубинском архиве. Так вот, он его даже видел и сказал, что там больше документов времен испанского владычества, чем в любом другом известном ему месте.

– Но он не знает, что нас интересует?

– Нет, Бене. Я прекрасно понимаю, как все серьезно. Полагаю, мы сможем рассчитывать на машину, когда прилетим туда?

– Машина будет нас ждать.

– Очевидно, ты уже бывал на Кубе.

– С кубинцами легко работать, несмотря на их недостатки.

– Когда я вчера вечером сидел в архиве, – проговорил Трей, – один из клерков рассказал, что его коллега исчез. Его зовут Фелипе. Именно он украл для тебя документы?

– Не для меня. Для другого человека.

– Он мертв?

Бене промолчал. Он не собирался в этом признаваться. Никому и никогда.

– А что? – спросил он затем небрежно.

– Клерк сказал мне, что этот Фелипе никогда не пропускал работу. Очень старательный и способный молодой человек.

– И при чем тут я?

– Почему ты так поступаешь, Бене? Почему не сделать все по закону?

Роу часто задавал себе такой же вопрос. Возможно, ему мешали беспокойные отцовские гены. К несчастью, легкие деньги и власть, которую они давали, всякий раз оказывались настолько привлекательными, что устоять он не мог, хотя иногда ему очень этого хотелось.

– Стоит ли продолжать этот разговор? – пожал он плечами.

– Но здесь только мы с тобой, Бене. И я твой друг.

Может быть, это было и так, но Роу не был глупцом.

– То, что я делаю, никому не причиняет вреда. Ни единому человеку. Я выращиваю кофе и стараюсь оставаться самим собой, – заявил он решительно.

– Тот человек, Фелипе. Он бы мог с тобой не согласиться.

Бене все еще чувствовал взгляд, которым наградила его жена Фелипе, когда он бросил деньги на кровать в их доме. Он уничтожил ее жизнь. Почему? Из-за гордости? Гнева? Нет. Просто он не мог поступить иначе. Ямайка – суровое место, и здесь много сильных банд. Да, формально Роу не являлся частью системы – ему хотелось думать, что он сумел подняться над ними – но для того, чтобы сохранять свой статус, он должен был вести себя так, чтобы его боялись. Убийство дона наркомафии являлось частью этой стратегии. А убийство Фелипе? Пожалуй, нет, ведь никто никогда не узнает, что произошло на самом деле, за исключением людей, которые на него работают. Если мелкий клерк способен ему солгать без всяких последствий для себя, то что сделают они?

Теперь они знают, какова цена ошибки.

– Сожалею, что тот человек пропал, – сказал наконец Роу.

– Я читал о твоем отце, – проговорил Трей. – Он был поразительным человеком. В одиночку создал индустрию кофе «Голубые горы».

Бене был совсем молодым, когда умер его отец, но кое-что он помнил, а еще ему много рассказывала мать. Казалось, в ее воспоминаниях осталось только хорошее. Его отец видел необходимость в регулировании производства и продажи основного вида экспорта Ямайки. Конечно, семья Роу от этого только выиграла. Но что в том дурного?

– Мой отец также мечтал найти рудник, – сказал Бене Халлибертону. – Именно он поведал мне его историю.

Ему хотелось сменить тему разговора. Это путешествие имело отношение к руднику, а его семья и бизнес были тут совершенно ни при чем. Однако ему нравился профессор, и он на него не сердился.

– И как ты поступишь, если рудник существует? – спросил Трей.

Самолет начало слегка болтать: он проходил зону турбулентности. Они находились на высоте в двадцать тысяч футов над Карибским морем и направлялись на северо-восток, в сторону Сантьяго-де-Куба, густонаселенного города на юго-восточном побережье. Полет был коротким, и скоро им предстояла посадка.

– Существует ли он? – вздохнул Бене.

– Два дня назад я бы ответил отрицательно. Теперь я не уверен.

«Он там есть, – сказал Роу Захария Саймон. – Моя семья искала рудник много лет».

«Но почему он так важен для тебя?»

«Он важен для моей религии».

Это удивило Бене.

Как такое может быть?

«Христофор Клумб был евреем, – рассказал Захария. – Ему пришлось перейти в христианство – у него не оставалось выбора. Но в сердце своем он остался евреем».

Роу никогда об этом не слышал.

«На самом деле его звали Кристобаль Арнольдо де Яссаси, – добавил его собеседник.

Бене даже не пытался скрыть свое изумление.

«Это правда, – продолжал австриец. – После крещения его семья взяла себе фамилию Колумб».