Блейк Крауч - Абандон. Брошенный город

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В СИЛВЕРТОН

НАС. – 473

ВЫС. – 9318

Фостер вписалась в крутой поворот, вырулила на Грин-стрит, проехала по мосту над Симент-крик и притормозила.

Справа от нее стояло здание суда округа Сан-Хуан – с золоченым куполом и часовой башней.

Прямо перед ней протянулась главная улица Силвертона: фонари по обе ее стороны высвечивали сферы слякоти и дождя. Часы показывали четверть восьмого. Четверг, вечер, окна темные, и на парковке, насколько журналистка могла судить, всего одно занятое место – похоже, городок уже готовился ко сну.

Эбигейл проехала несколько кварталов, застроенных подновленными домиками в викторианском стиле, которые выглядели бы так, словно их перенесли из какого-то вестерна, если б не претенциозные вывески – «Силвертонская клиника», «Каретная Фреда Вольфа», «Церковь Христа» – размером с трейлер, «Городской совет Силвертона»… Дальше ей попались отель «Уаймен», ресторан «Гордость Запада», кафе «Роки маунтин фаннел кейкс», художественная галерея «Синий ворон», магазин «Мир спорта».

Салуны и бордели давно уступили место модным кофейням, галереям, кафе-мороженым и сувенирным киоскам. Имелась даже фотостудия, где клиента могли вырядить ковбоем или проституткой и сделать его портрет, так что, вернувшись домой, путешественники могли предъявить друзьям убедительное доказательство своего пребывания на подлинном Диком Западе.

Дикий Запад для туристов . Наверное, теперь тут можно заказать «Апплетини» в баре, не особенно рискуя получить пулю между глаз.

На углу Грин-стрит и Двенадцатой улицы Эбигейл заехала на парковку перед «Гранд-Империалом» – трехэтажным отелем из белого кирпича с лавандовой отделкой, каминными трубами из красного кирпича и мансардными окнами под односкатной крышей. Она выключила двигатель, выбралась на улицу и захлопнула тяжелую дверцу «Субурбана» – одно стекло при этом выпало из окна.

Если не считать тиканья мотора и шума ледяного дождя, то Силвертон стойко молчал.

Пройдясь взглядом по окнам, девушка увидела в вестибюле отеля портье, читающего книжку за стойкой.

Уже направившись к входу, она услышала натужный рев мотора.

На северной окраине городка темноту прорезал свет фар.

Милтон вытер рот. Его передернуло. Посвятив день беспробудному пьянству в салунах на Блэр-стрит, он только что проблевался в сугробе и теперь с горечью напомнил себе, что до приезда на Запад совсем не прикасался к спиртному.

По Двенадцатой улице Милтон брел в компании одиночества и вечерней холодрыги, отвязаться от которых ему не помогло даже все выпитое бухло.

Фонари Силвертона подмигивали.

Пьяный мужчина миновал мясную лавку, закусочную, аптеку и китайскую прачечную. Мысли его свернули на оставшихся в Миссури жену и сына и потянули за собой стыдливое воспоминание о шлюхе по имени Марибель, отсосавшей ему не далее как утром.

Тут Милтон споткнулся обо что-то и кувыркнулся в сугроб.

Он сел, соскреб с бороды снег и потряс головой, пытаясь поправить закружившийся мир, а когда эта попытка, наконец, удалась, обнаружил, что растянулся напротив входа в отель «Гранд-Империал».

Следующий этап потребовал от него больших усилий, но тоже увенчался успехом – Милтон поднялся.

– Сукин сын, – пробормотал он, выпрямляясь, а затем посмотрел на то, за что зацепился, и увидел шлюху в белой накидке, то ли вдрызг пьяную, то ли уже откинувшуюся, лежащую лицом вниз в грязном снегу.

Голоса… далекие, размытые.

– Ты ведь дипломированный врач?

– Я – ее лучший шанс на… Она – шлюха?

– Не знаю. А что такое?

– Я не обслуживаю шлюх. Найди доктора Стаута. Блэр – его приход и…

– Не уверен, что она…

– Знаешь, сколько мертвых проституток было у него с Рождества? Пять. А всего ему пришлось откачивать семерых. В это время года у них у всех суицидальные настроения. Морфий. Или карболовая кислота для самых отчаявшихся.

– Она не травилась – замерзла.

– Или, может, отравилась и замерзла.

– Ей нужна твоя помощь, какой бы…

– Если она отсасывает за кров и стол, можешь удвоить мой гонорар.

– Ладно. Так она умрет?

– Более чем вероятно.

В ногах кровати стоял, склонившись, мужчина с сигарой во рту. Угол зрения был не лучшим, но она все же разглядела бритое, блестящее от пота лицо, дергающуюся взад-вперед руку и закатанные, испачканные красным рукава, а кроме того, уловила едкий, с примесью гари, запах – сталь перемалывала загнившую кость.

– Черт, она приходит в себя, – проворчал этот мужчина.

Ее лицо накрыла фланелевая тряпка, и она подумала, что задохнется.

Женщина очнулась с мыслью о погребенной под лавиной маленькой девочке, и первым, на ком остановился ее взгляд, был похрапывающий в кресле-качалке невзрачный мужчина, всклокоченная черная борода которого подрагивала при каждом выдохе.

Она лежала на железной кровати, стоящей между двумя окнами в пустой комнате с деревянным полом и цветочными обоями, дополненными украшением в виде трех безобразных картин.

В воздухе висела красноватая дымка. Щипало глаза.

Ее знобило, в горле саднило от эфира.

На полу, рядом с креслом-качалкой, виднелась воронка для отвода крови и стояло корытце с розовой водой, из которой высовывались рукоятки двух ножей и медицинская пила.

Она потянула покрывало, и оно легко скользнуло вверх по ногам. Ступни ее чесались вопреки тому очевидному факту, что там, где они должны были быть, их просто не было.

Женщина снова посмотрела на корытце, а потом – на два перевязанных кровоточащих обрубка ниже колен.

Из горла ее вырвался похожий на птичий писк, и глаза наполнились слезами.

Дверь открылась и закрылась.

Пациентка вытерла глаза и посмотрела на высокого, гладко выбритого мужчину с зачесанными наверх спутанными каштановыми волосами.

Присев на корточки, он осмотрел ее повязки.

– Знаю, для вас это потрясение. – Мужчина взглянул на нее, и Лана покраснела от смущения, лишь теперь поняв, что на ней только подштанники. – Вчера вечером вас нашел на улице вот этот джентльмен… – Он кивнул на спящего в кресле незнакомца. – Вы лежали, без чувств, в снегу. Сейчас вы находитесь в номере двести три, на втором этаже отеля «Гранд-Империал» в Силвертоне, штат Колорадо.

Он выпрямился. Его белая рубашка была в крови, руки – тоже.

– Кстати, я – доктор Джулиус Праймак, – добавил мужчина.

У нее задрожала нижняя губа. Она лишь помнила, как выбралась из осиновой рощи в долину, увидела вдалеке какие-то здания и уловила запах древесного дыма.

– Вы знаете его? – спросил врач.

Лана покачала головой.