Нора Робертс - Яд бессмертия

– Не хватало еще, чтобы вы с Касто обсуждали мои ноги!

– Во всяком случае, смекалку обсудили. В общем, не знаю, стоит ли мне продолжать. Я должна думать о своей карьере, а для него это и вовсе важнее всего. Когда следствие закончится, нас больше ничто не будет связывать. Мы наверняка перестанем видеться.

Ева тоже так думала, когда влюбилась в Рорка. Но этого почему-то не случилось…

– Вас тянет к нему, он вам нравится, вам с ним интересно?

– Очень.

– И секс устраивает?

– Невероятно!

– В таком случае, Пибоди, приказываю вам как начальник: продолжайте!

Пибоди улыбнулась и тихо сказала, отвернувшись к окну:

– Я подумаю.

Ева удачно рассчитала время: прибыв в Центральный участок в 9.55, она сразу направилась в помещение для допросов, хотя знала, что в кабинете ее наверняка ждет вызов от майора Уитни. Замысел состоял в том, чтобы предстать перед ним вооруженной новыми сведениями.

Редфорд удивил и порадовал ее своей точностью. Но он остался таким же спокойным и невозмутимым, как в первый раз, и здесь радоваться было уже нечему.

– Надеюсь, это ненадолго, лейтенант? Признаться, очень неудобное для меня время…

– Тогда начнем. Присаживайтесь. – Она заперла дверь.

Обстановка в комнате для допросов была не самая приятная: маленький столик, жесткие стулья, голые стены. Зеркало на стене буквально кричало, что представляет собой окно для наблюдения снаружи. Все здесь было рассчитано на то, что приглашенный испугается и это подтолкнет его к чистосердечному признанию.

Первым делом Ева произнесла в диктофон дату и необходимую вступительную информацию.

– Мистер Редфорд, – сказала она затем, – вы можете прибегнуть к помощи адвоката.

– Вы собираетесь зачитывать мне мои права, лейтенант?

– Если пожелаете. Вам не предъявляется обвинение, но на официальном допросе позволяется присутствие юриста. Ваше решение?

– В другой раз. – Он смахнул с рукава воображаемую соринку; на запястье блеснул золотой браслет. – Я полон желания оказывать помощь следствию, что и доказал своим сегодняшним приходом.

– Сейчас я ознакомлю вас с вашими прошлыми показаниями, чтобы вы могли, если захотите, что-то добавить, что-то исключить или изменить.

Она вставила в диктофон кассету. Редфорд прослушал запись, подавляя нетерпение.

– Намерены ли вы сохранить эти показания неизменными?

– Да, в них все изложено именно так, как сохранилось в моей памяти.

– Хорошо. – Ева вынула кассету из диктофона, вставила на ее место новую и сложила руки. – Итак, вы и жертва являлись партнерами по сексу.

– Совершенно верно.

– Но это не подразумевало взаимной верности?

– Ни в коей мере. Ни она, ни я этого не желали.

– Прибегали ли вы к наркотическим средствам в ночь убийства?

– Она – да, но я – нет.

– Принимали ли вы их совместно с жертвой при других обстоятельствах?

Редфорд улыбнулся. Когда он повернул голову, Ева заметила под его узким галстуком золотую цепочку.

– Нет. Я не разделял пристрастия Пандоры к наркотическим средствам.

– Располагали ли вы кодом охранной системы в нью-йоркском особняке пострадавшей?

– Код ее охранной системы? – Он наморщил лоб. – Возможно. Наверное, располагал. – Впервые Редфорд испытал затруднение с ответом. Ева чувствовала, как он взвешивает свои слова и их возможные последствия. – Кажется, она когда-то сообщила его мне, желая упростить мои визиты к ней. – Редфорд явно на что-то решился, вынул электронную записную книжку и пробежался по клавишам. – Да, вот этот код.

– Пользовались ли вы данным кодом для проникновения в ее жилище в ночь убийства?

– Она сама меня впустила, так что пользоваться кодом не пришлось.

– Верно, не пришлось – до убийства. Известно ли вам, что этот код служит также для включения и выключения охранных видеокамер?

Редфорд опять настороженно прищурился.

– Поясните вашу мысль.

– С помощью кода, которым вы располагаете, можно выключить внешнюю камеру. Так вот, эта камера бездействовала примерно на протяжении часа после убийства. Согласно вашим показаниям, мистер Редфорд, вы провели этот час в своем клубе. Один. За это время некто, знакомый с пострадавшей и располагающий кодом, а также имеющий представление о планировке помещения и системах охраны, отключил камеру слежения, проник в дом и, судя по всему, забрал нечто с собой.

Его лицо посуровело на глазах.

– У меня не было ни малейших оснований совершать указанные действия! Повторяю, я находился в своем клубе.

– К сожалению, этого никто не смог подтвердить. Мистер Редфорд, на прошлом допросе вы сообщили мне, что видели расписную шкатулку старой китайской работы, из которой пострадавшая на ваших глазах взяла таблетку и приняла ее. Согласно вашим же показаниям, после этого она убрала шкатулку в ящик туалетного столика в своей спальне. Найти шкатулку полиции не удалось. Вы уверены в ее существовании?

Его взгляд оставался ледяным, однако Ева подметила еще кое-что. Пока это была не паника, просто настороженность и беспокойство.

– Так вы уверены в существовании описанной вами шкатулки, мистер Редфорд?

– Я ее видел.

– А ключ?

– Ключ? – Он потянулся за графином. Его рука не дрожала, но мысль, судя по выражению лица, работала с колоссальным напряжением. – Он висел у нее на шее, на золотой цепочке.

– Ни на теле, ни рядом ключа и цепочки найдено не было.

– По-моему, из этого следует, что то и другое было прихвачено убийцей, лейтенант.

– Пандора носила этот ключ открыто?

– Нет, она… – Редфорд стиснул челюсти. – Все еще надеетесь меня подловить, лейтенант? Насколько я знаю, она носила его под одеждой. Но я же показал, что не был единственным, кто видел Пандору без одежды.

– За что вы ей платили?

– Простите?

– За последние полтора года вы перевели на счета пострадавшей больше трехсот тысяч долларов. Меня интересует – почему?

Он старался сохранить отсутствующее выражение, но Ева впервые заметила в его глазах страх.

– Разве я не вправе распоряжаться своими деньгами по моему собственному усмотрению?

– Когда речь идет об убийстве, ситуация меняется. Она вас шантажировала?

– Абсурд!

– А мне так не кажется. Думаю, у нее были некие сведения о вас – то ли опасные, то ли компрометирующие. Ей нравилось держать вас на крючке. В качестве платы за свое молчание она требовала денег – иногда немного, иногда побольше. Пандора была человеком, способным наслаждаться такого рода властью, а это может любого утомить. Не правда ли, мистер Редфорд? Тут дело даже не в деньгах, а именно во власти, в возможности помыкать. И она этой возможностью не пренебрегала.

На лице Редфорда не дрогнул ни один мускул, только дыхание стало слегка прерывистым.