Пол Джонс - Исход

Все тело затекло и болело от неподвижного сидения за рулем в течение такого долгого, чертовски долгого времени, но Эмили решила держаться, сколько хватит сил, чтобы как можно дальше уйти от красного шторма. Очень не хотелось снова оказаться им застигнутыми, да вот тело Эмили решительно сообщило, что готово сию минуту отключиться на всю ночь.

– Ну как он там? – тихо спросила она.

– Все еще спит, – шепотом отозвалась Рианнон. – Но он перестал потеть.

– Скоро нужно будет снова дать ему лекарство, так что я поищу место, чтобы заночевать.

Эмили покосилась в атлас автомобильных дорог. На последнем указателе, который они проехали, значилось, что до ближайшего городка под названием Сарния десять миль и что он находится на самой границе с Соединенными Штатами, практически на берегу озера Гурон.

За время их путешествия Эмили подметила такую тенденцию: стоило им приблизиться к какому-нибудь новому городу, окружающий ландшафт постепенно менялся, леса или поля плавно уступали место цивилизации, и в поле зрения неизбежно появлялась гостиница или мотель. Жить там обычно выходило дешевле, чем в городе, но расстояние до него было не слишком большим, чтобы это отпугнуло туристов или бизнесменов.

Поэтому, приближаясь к Сарнии, Эмили начала высматривать нужный поворот и через несколько минут увидела дорожный знак, сообщающий, что, свернув с трассы, она найдет крышу над головой, пищу и заправку.

Здание оказалось очень простым. Два этажа, не больше пятидесяти номеров – никаких изысков. Бюджетный мотель для ночлега торговых агентов и коммерсантов. Не «Ритц», конечно, но вполне годный для ночлега. Тем более что они нуждались сейчас всего лишь в крыше над головой да кровати, где можно приклонить голову на ночь.

Оставив детей во внедорожнике с незаглушенным двигателем, Эмили разведала первый этаж. За стойкой регистрации она обнаружила щит с ключами на крючках. Чтобы проверить свою догадку, она прогулялась по коридору до дверей ближайших номеров, которые действительно оказались снабжены обычными старомодными замками. Эмили вернулась к стойке и увидела, что на щитке отсутствовало всего пять или шесть комплектов ключей. Когда на мир обрушилась красная напасть, в этом мотеле едва ли кипела жизнь.

Эмили взяла ключи с биркой «21» и отправилась на поиски нужного номера по унылому коридору, кое-где оживляемому лишь откровенно искусственными растениями в кадках на дешевого вида подставках.

Открыв номер, она быстро осмотрела помещение: две двуспальные кровати, застеленные и словно бы ожидающие постояльцев. Что ж, вероятнее всего, она и дети станут последними гостями в истории этой комнаты.

Скинув на пол свой рюкзак, Эмили вернулась к автомобилю, выключила двигатель и раскрыла заднюю дверь, чтобы Рианнон могла выбраться наружу, а она сама, наоборот, забраться в салон.

К Бену постепенно возвращаются его естественные краски, отметила Эмили. Правда, глаза были по-прежнему плотно закрыты, а сон очень крепок. Зато дыхание стало несколько более глубоким, хотя в носоглотке по-прежнему булькало при каждом вдохе и выдохе. В целом казалось, что он пошел на поправку.

– Я возьму вещи, – сказала Рианнон, открывая багажное отделение.

Эмили вытащила с заднего сиденья укутанного Бена и подождала, пока Рианнон возьмет все необходимое и выпустит из машины Тора.

У Бена все еще держалась повышенная температура; неся мальчика к мотелю, Эмили чувствовала сквозь одеяло жар его тела. Тор ни на шаг не отходил от нее.

В номере Эмили попросила Рианнон откинуть простыни на ближайшей к дверям кровати и положила на нее завернутого в одеяло Бена. Он издал стон, но так и не открыл глаз. Эмили предположила, что это хорошо и долгий сон пойдет мальчику на пользу. Насчет обезвоживания можно было не волноваться: Рианнон, по указанию Эмили, время от времени поила брата в дороге, и журналистка видела в зеркало, как девочка по глотку вливает воду ему в рот. А вот покормить малыша было необходимо, потому что с тех пор, как он в последний раз ел, прошли уже почти сутки.

Заглянув в коробку с продуктами, которую они принесли в номер, Эмили обнаружила пару пакетиков фруктового пюре. Если ей удастся скормить мальчику хоть чуть-чуть, наверное, они оба почувствуют себя лучше. Выдавив на одноразовую ложку немного перетертых фруктов, она попробовала затолкать пюре в Бена, хотя оно тонкой струйкой текло обратно наружу из уголка рта.

Рианнон на несколько минут впала в прострацию, наблюдая, как Эмили кормит Бена.

– Почему бы тебе не заняться нашим обедом? – спросила Эмили, когда осознала: девочке неловко смотреть, как ее братишку кормят с ложечки, словно младенца. То, что он на самом деле маленький, в данном случае не имело никакого значения.

Явно почувствовав облегчение от того, что ей поручили что-то сделать, Рианнон захлопотала вокруг коробки с провизией, извлекла оттуда пару банок чего-то, что Эмили не смогла опознать, и водрузила на телевизионную тумбочку.

Эмили засунула в рот Бена последнюю ложку фруктового пюре, поставила на прикроватную тумбочку тюбики с лекарствами и принялась освобождать малыша от его одеяла.

Она успела подавить возглас отвращения, прежде чем он успел сорваться с губ, и бросила взгляд на Рианнон. Девочка копалась в своем рюкзаке в поисках чистой одежды на утро и, к счастью, не заметила потрясения Эмили.

Журналистка осторожно раздвинула края одеяла, освобождая тело Бена. Вот только Бену оно уже больше не принадлежало.

Эмили ошибалась, считая, что Бен поправляется. На самом деле он трансформировался.

Грудь Бена превратилась в клубок черных вен, которые ползли с правого плеча к животу. Они вились вокруг шеи, как плющ вокруг древесного ствола, поднимаясь к уху. Вначале Эмили подумала, что идущие внахлест чешуйки размером с гитарный медиатор, покрывающие правое плечо Бена, просто игра света, но, приблизившись, поняла – это самая настоящая чешуя, как у ящерицы, только крупнее.

Эмили подняла взгляд, желая убедиться, что Рианнон не может видеть того, что видит она, потому что удалилась в ванную с зубной щеткой и бутылкой воды. Услышав, как за ней захлопнулась дверь, Эмили осторожно перевернула Бена на живот. Тот не издал ни звука: видимо, состояние, которое она ошибочно принимала за сон, было скорее сродни коме.

Спина мальчика полностью заросла такой же чешуей, что и плечо. Панцирь покрывал его ягодицы, бока и ноги до самых колен. Преодолевая отвращение, Эмили легонько провела по чешуйкам ладонью, и от ее прикосновения они встали дыбом, как шерсть на спине разъяренного кота. А внизу, под панцирем, что-то вздымалось и пульсировало.