Либба Брэй - Пророки

– О теле электрическом я пою / Легионы любимых меня обнимают, и я обнимаю их / Они не отпустят меня, пока не уйду я с ними, им не отвечу / Пока не очищу их, не заполню их полнотою души [50]. Это Уолт Уитмен. Один из лучших наших поэтов.

Тета перелистнула еще одну страницу и замерла, глядя на символ: глаз с молнией, который кто-то набросал в самом углу листа. У нее бешено заколотилось сердце.

– Это ты нарисовал? – Она старалась говорить как можно непринужденнее.

– Это? А, я увидел эту штуку во сне.

– Во… сне? – переспросила Тета. Ее бросило в жар, голова закружилась. – А что она значит? Ты что-нибудь о ней знаешь?

– Вообще ничего. Просто увидел во сне.

Почему-то рисунок очень расстроил девушку. Мемфис хотел узнать почему, но боялся спугнуть ее своей назойливостью.

– Давай я покажу тебе клуб, что тут и как.

Он протянул руку, чтобы забрать записную книжку, но Тета ее не отдавала и смотрела на него, не сводя глаз. Она не злилась, просто была поражена, даже шокирована.

– Я видела точно такой же символ во сне, – призналась она.

Мемфис не знал, с чего начать.

– Ты не знаешь, откуда он взялся? Может быть, ты встречала его раньше?

Тета покачала головой:

– Только во сне.

– А когда все это началось?

– Не знаю. Около полугода назад, наверное. А у тебя?

– Месяцев десять назад.

– И как часто ты его видишь?

– Дважды в неделю, иногда больше. Раньше он попадался мне лишь время от времени, но теперь всплывает перед глазами постоянно.

Тета кивнула.

– И у меня.

Ей снилось то же самое. Мемфис имел дело с вероятностями и совпадениями каждый день, поэтому сразу понял, что подобное практически невозможно. Это что-то значило.

– Расскажи мне о своих снах.

Тета опустилась в кресло. Она слегка дрожала.

– Всегда одно и то же. Я где-то далеко от Нью-Йорка. Не знаю, что это за место. Совершенно незнакомое. Я стою на дороге, а в небе скапливаются грозовые облака…

Мемфис почувствовал, что сердце запрыгало у него в груди.

– А там есть фермерский дом? Старый, с крыльцом?

Тета испуганно раскрыла глаза.

– Да, – еле слышно шепнула она. – И вокруг поля пшеницы и кукурузы. Вдалеке видно одинокое дерево…

– А на нем нет листьев. Просто голое уродливое дерево с узловатыми ветками, похожими на руки.

У Теты по спине пробежали мурашки.

– А на дороге начинает происходить что-то…

– Поднимается стена пыли, – за нее договорил Мемфис.

Тета кивнула. Кажется, у нее на лбу выступил холодный пот. Что вообще происходит?

– Самое страшное в этом сне – чувство, будто надвигается что-то ужасное. Что-то, чего я не хочу и не могу видеть.

– Что-то, с чем тебе придется бороться, – сказал Мемфис.

– Что ты имеешь в виду?

Сверху раздался звук взрыва, крики и трели полицейских свистков. Над головой у них был слышен топот множества ног. Мемфис подбежал к двери и, высунув голову наружу, увидел полицейский отряд, ломившийся в кухню.

Тета испугалась.

– Вот черт! Это же облава.

– Не может быть, – сказал Мемфис, перебрасывая лямку рюкзака через плечо. Книга была у него в руках. – Папа Чарльз держал всех копов в кармане.

– Стало быть, в его кармане образовалась прореха, Поэт! – Ужасы сна были вытеснены реальным страхом оказаться пойманными и арестованными. – Как мне отсюда выбраться? Мне ни в коем случае нельзя попадать в полицейский участок.

– Сюда! – Мемфис протянул ей руку. – Я знаю это место, как свои пять пальцев. Я выведу тебя отсюда. Доверься мне.

Тета взяла его за руку, и они побежали по узкому коридору.

Мэйбел задохнулась от ужаса, когда двери в клуб разлетелись в щепки и в зал вбежал полицейский отряд. Один из копов схватил ее за запястье. Она попыталась вырваться, но он был сильнее.

– Прошу сюда, мисс. Машина уже ждет, – сладко улыбаясь, сказал офицер.

– Мама убьет меня, – ныла Мэйбел всю дорогу до полицейского участка, а за ее спиной в клубе разворачивался полный хаос.

Тета и Мемфис бежали со всех ног. Позади полицейские штурмовали здание клуба, выламывали двери, переворачивали мебель. Какие-то флэпперы закричали и принялись пьяно и отчаянно биться о живую стену полицейских. Перемазанный губной помадой тип, с трудом стоявший на ногах от выпитого, достал пистолет и принялся беспорядочно палить во все стороны. Одна из пуль прошила насквозь книгу в руке Мемфиса. Он сунул палец в еще дымящуюся дыру.

– Это был библиотечный экземпляр! – сокрушенно сказал он.

– Поэт, не тормози, нам надо сваливать отсюда!

Они забежали за угол, и Мемфис затащил ее в телефонную будку. Тета посмотрела на Мемфиса снизу вверх из-под полуопущенных пышных ресниц. Она встречала множество красавцев, но никто из них не сочинял стихов и тем более не видел тех же кошмаров, что и она. Глубоко внутри Тета почувствовала, как заиграли струны ее души, молчавшие с тех пор, как они с Роем были в Канзасе.

– Ты втащил меня сюда, чтобы спрятаться или просто пообниматься, Поэт? – пошутила Тета, переводя дыхание.

– Доверься мне, – повторил Мемфис. Он повернул диск телефона три раза и со всей силы толкнул заднюю стенку будки. В ней открылась потайная дверь.

Наверху, в клубе, творилась полная неразбериха. Бармены двигались как заведенные. Они перевернули весь бар, отправив около пары дюжин замечательного спиртного в тартарары по специальному спускному желобу. Затем повернули секретное реле на самом баре, опустошив бутылки и бокалы во второй желоб, и полотенцами вытерли лужицы и потеки. Никаких доказательств не осталось. Почтенные клиенты кричали, залезали на столы и опрокидывали друг друга, в панике пытаясь найти выход. Некоторые флэпперы продолжили танцевать, делая вид, что арест их не касается – на самом деле они до ужаса боялись тюрьмы и оформления бумаг.

– Джентльмены, вы уверены, что не хотите выпить? – из последних сил пытался исправить ситуацию менеджер клуба, но полицейские неумолимо тащили его к выходу. В самом эпицентре всеобщей истерики Генри встал, спокойно прошел к пианино, уселся за него и принялся наигрывать какую-то мелодию.

– Не смотрите на меня так, офицеры. Я всего лишь пианист, – сказал он, но люди в синей форме все равно надели на него наручники.

Сэм и Эви потерялись в общем хаосе. Эви изо всех сил прокладывала себе путь кулаками и локтями. Она успела добраться до выхода в тот момент, когда ворвалась новая группа полицейских. Тогда Эви бросилась назад и миновала блондиночку, с которой они столкнулись ранее. Та изливала душу полицейскому, арестовавшему ее.

– Эти прощелыги все думают об одном и том же – сначала пытаются затащить тебя на заднее сиденье автомобиля, а потом собираются заразить тифом.