Линкольн Чайлд - Белый огонь

– Ерунда, – яростно возразил Чиверс. – Это было ограбление со взломом. Преступники проникают в дом, обнаруживают двух хорошеньких девочек, насилуют их, забирают драгоценности, а после поджигают дом, думая, что тем самым уничтожат все улики, и в первую очередь их ДНК в жертвах насилия.

– Но драгоценностей они не забрали, как вы сами записали на диктофон несколько минут назад, говоря об обнаруженных вами расплавленных слитках золота.

– Постойте-ка. Вы что, подслушивали? Кто вы такой? – Чиверс повернулся к шефу полиции. – Это официальное лицо?

Шеф полиции промокнул лоб влажным платком. Вид у него был нерешительный и испуганный.

– Прошу вас. Хватит.

Человек в черном костюме пристально посмотрел на него своими серебристыми глазами, потом безразлично пожал плечами:

– У меня здесь нет официального статуса. Я просто сторонний человек, предлагающий свои наблюдения. Оставляю вас, джентльмены, вашим важным делам.

С этими словами он повернулся и пошел прочь. Но остановился и бросил через плечо:

– Однако должен сказать, что, вполне возможно, трупов будет… больше.

И на этот раз он действительно ушел, приподнял ленту и скрылся в толпе зевак.

Хорас П. Файн III остановился, развернулся на каблуках и оглядел Кори, словно ему только что пришла в голову какая-то мысль.

– У вас есть опыт хаус-ситтинга? [17]– спросил он.

– Да, конечно, – немедленно ответила Кори.

В некотором роде это было правдой: она не раз по ночам сторожила их дом-трейлер, когда мать уходила в запой и исчезала. А потом Кори полгода прожила в квартире отца – он тогда уезжал работать в Питсбург.

– Правда, никогда в таком большом доме, – добавила она, оглядевшись.

Файн подозрительно посмотрел на нее… а может, просто у него было такое выражение лица. Ей казалось, что он с недоверием встречает каждый произнесенный ею звук.

– У меня нет времени проверять ваши рекомендации, – ответил он. – Человек, с которым я договорился об этой работе, отказался в последнюю минуту, а я опаздываю в Нью-Йорк. – Он чуть прищурил глаза. – Но я буду за вами приглядывать. Идемте, я покажу ваши комнаты.

Кори пошла за ним по длинному гулкому коридору первого этажа, спрашивая себя, как Хорас П. Файн собирается приглядывать за ней из Нью-Йорка, с расстояния в две тысячи миль.

Поначалу это казалось ей чудом. Она узнала об имеющейся вакансии случайно – услышала в кафе разговор о доме, за которым нужно присмотреть. Несколько телефонных звонков вывели ее на владельца особняка. Возможность была великолепная. И это в самом Роринг-Форке. Не нужно будет тащиться восемнадцать миль в ее блохастый мотель. Она могла начать сегодня же. К тому же она будет зарабатывать деньги, а не тратить их.

Но когда Кори приехала в особняк познакомиться с владельцем, ее энтузиазма поубавилось. Хотя дом фактически находился в Роринг-Форке, стоял он высоко в горах, совершенно изолированно от другого жилья, в конце узкой извилистой частной дороги длиной в милю. Дом был и в самом деле громаден, а глядя на его постмодернистскую архитектуру и материалы (стекло, сталь и камень), можно было подумать, что это не жилище, а роскошная приемная какого-нибудь знаменитого дантиста. В отличие от большинства домов, которые Кори видела здесь, – домов, прилепившихся к склонам гор и предлагающих фантастические виды из окон, – этот был построен в горной выемке, практически в чаше, и с трех сторон его окружали высокие ели, погружавшие это место в вечный сумрак. С четвертой стороны было глубокое обледенелое ущелье, которое переходило в россыпь покрытых снегом валунов. Как ни нелепо, но большинство громадных окон зеркального стекла выходили на эту пейзажную «достопримечательность». Интерьер дома был агрессивно модернистским и своей аскетичностью вызывал ассоциации с тюрьмой: всюду хром, стекло и мрамор, и ни одного острого угла, если не считать дверных косяков. Стены были украшены ухмыляющимися масками, плетеными ворсистыми коврами и другими зловещими поделками африканского народного искусства. Кроме того, в доме было холодно, почти так же холодно, как в ангаре, где работала Кори. Пока хозяин показывал ей дом, она не снимала пальто.

– Это вход во второй подвал, – сказал Файн, останавливаясь и показывая на закрытую дверь. – Там старая топка. Она обогревает восточную часть дома.

«Обогревает. Вот это хорошо».

– Второй подвал? – переспросила Кори.

– Это единственная сохранившаяся часть первоначального коттеджа. Когда его разобрали, строитель оставил подвал, модернизировал его и сделал частью нового дома.

– Здесь был коттедж?

Файн хмыкнул:

– Коттедж под названием «Вороний овраг», но на самом деле это была просто старая бревенчатая сторожка. Здесь останавливался фотограф, когда отправлялся в горы делать снимки. Адамс – так его звали. Говорят, он был знаменитостью.

«Адамс. Ансель Адамс?» [18]Кори вполне могла представить такое. Вероятно, прежде здесь среди деревьев стоял уютный загородный домик, а потом на его месте выросло это чудище. Ее не удивило, что Файн не знает Адамса. Только человек, начисто лишенный вкуса, или его жена на грани развода могла бы купить такое убожество.

Хорас Файн был холоден, как и его дом. Он возглавлял инвестиционный фонд на Манхеттене. А может, это было американское отделение иностранного инвестиционного банка. Кори толком не слушала, когда он ей говорил. Фонд, банк – для нее все это была китайская грамота. К счастью, он, видимо, не слышал про нее и про ее недавнее пребывание в местной тюрьме. Он не скрывал, что ненавидит Роринг-Форк и презирает женщину, которая вынудила его купить этот дом и которая теперь вовсю старалась, чтобы он не мог избавиться от него. «Мегера» – так на протяжении последних двадцати минут говорил он о ней, вводя Кори в курс дела. Ему хотелось одного: найти кого-нибудь, кто будет присматривать за домом, и уехать, к чертовой матери, в Нью-Йорк. Чем скорее, тем лучше.

Он шел по коридору впереди Кори. Дом был столь же уродлив, сколь и странно спланирован. Казалось, он состоял из одного бесконечного коридора, который время от времени делал повороты, отвечавшие топографии дома. Все важные комнаты располагались слева и выходили на овраг. Все остальные – ванные, кладовые, подсобные помещения – располагались справа, как чирьи на ноге. Насколько себе представляла Кори, второй этаж имел такую же планировку.

– А что здесь? – спросила она, остановившись у приоткрытой двери справа.

Освещение там не было включено, но в комнате за дверью было светло от сияния десятков точек – зеленых, красных, желтоватых.

Файн снова остановился:

– Это техническое помещение. Можете посмотреть.