Линкольн Чайлд - Белый огонь

Кори пришла к выводу, что причиной убийства стала вспышка ярости и гнева, которая затем фактически перешла в людоедское пиршество. Девушка на мгновение отступила от останков и задумалась. Какая банда могла заниматься такими делами? И зачем? К тому же ей казалось чрезвычайно странным, что банда убийц бродит по горам в 1870-е годы без ножей и огнестрельного оружия. И почему они не приготовили мясо? Это скорее напоминало убийц из каменного века, безжалостных и диких.

«Безжалостных и диких». Кори пыталась согреться у обогревателя, потирая руки, и тут ее мысли вернулись к случившемуся вчера страшному пожару и к смерти той девушки, Дженни Бейкер. Это был какой-то запредельный ужас: вся семья погибла при пожаре. Час назад в ангар заезжал подсобный рабочий, который и сообщил Кори об этом. Неудивительно, что она в десять утра смогла проехать в «Высоты», едва кивнув охраннику, и никто не препятствовал ее занятиям.

Ощущение этого кошмара и лицо Дженни Бейкер, такое серьезное, такое красивое, не давали ей покоя. «Сосредоточься на работе», – сказала себе Кори, выпрямилась и стала готовить к осмотру следующую кость.

Что ей сейчас было необходимо, так это получить возможность обследовать другие останки для сравнения. Пендергаст сказал, что поможет ей найти потомков. Кори на секунду задумалась: что в его предложении ей не понравилось? Сила его личности была такова, что он в любых обстоятельствах доминировал. Но это был ее проект, и она хотела завершить его своими силами. Она не хотела, чтобы кто-то в «Джоне Джее», в особенности ее научный руководитель, отклонил ее работу на том основании, что ей помогал влиятельный агент ФБР. Даже малейшая помощь с его стороны способна скомпрометировать ее достижения, давая повод снять ее работу с конкурса.

Но Кори тут же отбросила и эту мысль. Пендергаст спас ее карьеру, а может, даже и жизнь. Что за глупость с ее стороны отталкивать его, предъявлять какие-то собственнические претензии? Да к тому же Пендергаст вообще всегда старался избегать публичности.

Девушка сняла перчатки, чтобы правильно расположить берцовую кость под микроскопом, и, перемещая ее, добилась того, чтобы свет падал под нужным углом. На этой кости были те же повреждения, что и на остальных: переломы с пластической реакцией без каких-либо следов исцеления, следы скобления и самые четкие из всех обнаруженных ею зубных отметин. Люди, которые сделали это, были сумасшедшими. Или просто очень, очень озлобленными?

Руки у нее совсем заледенели, но она сделала несколько снимков, после чего пришлось снова склониться над обогревателем.

Конечно, не исключалось, что это отдельный случай. Остальные жертвы вполне могли быть убиты бродячим медведем гризли. В газетах сообщалось о том, что кто-то видел этого зверя, а в одном случае обнаружили еще недоеденного добытчика, и уж его-то кости точно были обглоданы. Кори испытала мучительное искушение проверить еще один из гробов, но подавила в себе это желание. Отныне она все будет делать исключительно по закону.

Она поднялась, когда снова стала чувствовать свои пальцы. Если изучение других останков подтвердит, что это дело рук банды убийц, то тема ее работы станет иной. Кори опишет историю серийных убийств стопятидесятилетней давности. Вот будет класс, если она сумеет раскрыть их! Не говоря уже о том, что это станет мощным толчком для ее будущей карьеры…

Ларри Чиверс стоял рядом со своим грузовичком, герметизируя пакеты с уликами с помощью ламинатора и заканчивая свои заметки и наблюдения. Он пришел в себя после обморока, но его не оставляло чувство крайнего смущения. Такого с ним еще никогда не случалось. Ему казалось, что все смотрят на него, шепчутся о нем.

С хмурым видом он кончил запаивать последний пакет и убедился, что герметизация обеспечена. Он уже наговорил на диктофон остальные свои наблюдения, пока они были свежи в памяти. Чиверс хотел быть уверен, что все сделал абсолютно правильно. Дело намечалось очень серьезное, возможно, даже национального масштаба.

Услышав у себя за спиной какой-то звук, Чиверс повернулся и увидел, что к нему направляется шеф полиции Моррис. Вид у него был совершенно убитый.

– Извините меня за такую реакцию, – пробормотал Чиверс.

– Я знал эту семью, – сказал ему шеф. – Одна из девочек проходила у меня практику.

Чиверс покачал головой:

– Соболезную.

– Мне бы узнать вашу реконструкцию пожара.

– Могу представить вам только мои первые впечатления. На лабораторные исследования может уйти несколько дней.

– Продолжайте.

Чиверс глубоко вздохнул:

– Пожар, как мне представляется, начался в ванной второго этажа или в спальне над гостиной. Оба эти помещения были обильно политы горючим веществом – настолько обильно, что преступнику нужно было тут же убираться из дома. В обоих этих помещениях обнаружились человеческие останки.

– Вы хотите сказать, что Бейкеры… жертвы… были облиты бензином и сожжены?

– Двое из них – да.

– Живьем?

Ну и вопрос!

– На это должен ответить патологоанатом. Но я сомневаюсь.

– Слава богу.

– Еще две жертвы были обнаружены у задней двери, – вероятно, преступник бежал через нее. Там же было и тело собаки.

– Рекс, – пробормотал шеф полиции, отирая лоб дрожащей рукой.

Чиверс обратил внимание на человека в черном костюме, которого приметил раньше, – тот фланировал на небольшом расстоянии, не сводя с них глаз. Чиверс нахмурился. Почему гробовщика пропустили за кордон?

– Мотив? – спросил шеф.

– Это лишь мои предположения, – сказал Чиверс, – но, исходя из тридцатилетнего опыта, я могу с уверенностью сказать, что это ограбление со взломом в возможном сочетании с сексуальным преступлением. Тот факт, что вся семья была обездвижена и обезврежена, говорит мне, что преступников было несколько.

– Это не было ограблением, – раздался мягкий, тягучий голос.

Чиверс быстро повернул голову и увидел человека в черном, который каким-то образом сумел незаметно подойти и теперь стоял у них за спиной. Он нахмурился еще сильнее:

– Я говорю с шефом полиции, если вы не возражаете.

– Ничуть. Но если вы позволите мне высказать мое мнение, то я могу предложить некоторые соображения. Простой грабитель никогда бы не стал связывать жертвы, а потом сжигать их заживо.

– Заживо? – переспросил шеф. – Откуда вы знаете?

– Садизм и ярость этого преступления очевидны. Садист хочет видеть страдания жертвы. От этого он получает удовольствие. Привязать кого-то к кровати, облить бензином и поджечь – в чем тут удовольствие, если жертва уже мертва?

Лицо шефа приобрело землистый оттенок. Рот его шевельнулся, но он не произвел ни звука.