Коэти Зан - Список запретных дел

Женщина замолкла и уставилась в потолок, ритмично постукивая пальцем по столешнице. Затем она вновь перевела на нас взгляд и, сцепив ладони в замок, положила их на колени. С этого момента тембр ее голоса заметно изменился. Говорила она быстро и тихо, монотонно пересказывая события, точь-в-точь как я на самых сложных сеансах с доктором Симмонс. Значит, этот разговор вызывал болезненные воспоминания.

—  Как-то поздним вечером в субботу я отправилась к нему в горы. Длинная извилистая дорога вела к зданию, похожему на дом с привидениями. Меня это, конечно, взбудоражило. Я подошла к парадному входу и робко постучалась. Когда дверь открылась, первое, что я увидела, — огромный кулак в перчатке, летящий мне в лицо. Меня оглушили и затащили в комнату. Я кричала и отбивалась, однако по-прежнему считала, что Джек лишь слегка переигрывает. Тем не менее я растерялась, ведь мы не обговаривали такое заранее. После он безжалостно избил меня. Я пыталась произнести безопасное слово — тогда это было слово «желтый», — но потеряла сознание.

Ворона на минуту затихла и закрыла глаза. Я даже удивилась: насколько мне было известно, именно такого и хочется мазохисту от БДСМ. Наверное, я ничего не смыслила в этой жизни. Бродяга с нежностью погладил свою спутницу по руке и велел сделать перерыв, если нужно.

—  Я очнулась посреди его огромной библиотеки, связанная, как поросенок, — проговорила Ворона.

При этих словах мне пришлось зажмуриться. В голову тут же проникли образы той комнаты. Цвета. Освещение. Запахи. Я схватилась за край стола и заставила себя собраться.

—  Я пробыла там три дня. Без еды, с минимумом воды. И невероятным количеством боли. И он… он…

Дальше она продолжать не могла.

Бродяга приблизился к своей спутнице:

—  Не говори этого, милая. Просто покажи.

Ворона встала рядом со столом и завернула край кожаных брюк, обнажая бедро. Изуродованная кожа. Клеймо, столь похожее на мое собственное, хотя в темноте было довольно сложно рассмотреть его как следует. Я отвернулась, пытаясь сдержать слезы.

В этот момент объявили следующий акт представления. Трое мужчин в капюшонах медленно и осторожно затащили на сцену огромное приспособление. Сперва я не поверила глазам, распознав в механизме дыбу. Не совсем той конструкции, что в библиотеке Джека, но назначение ее было таким же. К горлу подкатил ком. Ворона тоже увидела орудие пытки и с мольбой в глазах повернулась к Бродяге.

—  Давай уйдем отсюда, — проговорил он и поднялся. — Мне совсем не по душе это шоу.

Внутри у меня все сжалось. Я не могла вздохнуть. Комната закружилась перед глазами. Я увидела заднюю дверь с надписью «Выход» и молча побежала к ней. По пути споткнулась о мужчину в кожаных штанах, который ползал перед своим «хозяином».

Толкнув дверь, я выбежала наружу, спряталась за мусорным баком и, тяжело дыша, прижалась спиной к стене. Надо мной сияли мириады звезд, кружась в некоем зловещем танце. Пытаясь прийти в себя, я сделала несколько глубоких вдохов, опустила руки на колени, а потом медленно сползла вниз. Я вдруг подумала, как эта обстановка напоминает бегство Трейси из клуба в Новом Орлеане, и меня тут же захлестнула волна ужаса. Как я очутилась в этой ситуации? С чего решила, что готова к такому?

Я забилась в небольшое углубление в стене, где меня никто не мог увидеть. Ни мужчины в капюшонах, ни женщины с застегнутыми на молнию ртами, ни затянутые в кожу миньоны. Хотелось стать невидимкой, неподвижной, тихой и прятаться здесь до утра. Никому не надо знать, что я тут.

Вечер стоял теплый, а сквозь стены клуба по-прежнему доносилась грохочущая музыка. Скрипнула дверь, Адель позвала меня по имени — Грустная, — которое дала мне этой ночью. Я не ответила, и дверь захлопнулась.

Не знаю, почему я не отозвалась. Мне нужен был перерыв, чтобы освежить голову и переосмыслить услышанное. Сначала я собиралась вернуться в клуб через пару минут, но не смогла.

Позади здания сверкнули фары автомобиля. Заревел мотор, набирая на подъеме обороты, а потом машина замедлила ход и остановилась возле второго заднего входа, где-то в тридцати футах слева от меня.

Оттуда вышли двое мужчин. Я высунулась из-за угла и разглядела огромный фургон. Мужчины тихо переговаривались. Слов было не разобрать, но голос одного из них, низкий и хриплый, показался знакомым. Я уже собралась вернуться в убежище, но вдруг самый высокий из мужчин прошел перед фарами.

Я не поверила своим глазам. Ной Филбен! Нет, не может быть. Нужно подобраться ближе и убедиться, что я ошибаюсь. Скорее всего, от страха у меня туман в глазах.

Неподалеку, возле холмика, росли кусты. Если я смогу туда проскользнуть, то увижу, что происходит, и в то же время останусь в тени, скрытая от всех глаз. Пульс мой участился, но я должна была выяснить, на самом ли деле видела Ноя Филбена, или же это игра воображения.

Сделав глубокий вдох, я приподнялась. «Ты сильнее этого», — убеждала я себя. Затем медленно опустилась на живот и поползла к кустам.

Мужские голоса стали громче, послышался смех. Открылась дверь фургона. Звуки небольшой потасовки и громкий удар. Дверь снова хлопнула.

Наконец я добралась до густых колючих зарослей, слегка раздвинула ветви и сквозь листву глянула на мужчин. Первый — среднего роста, крепкого телосложения, с рыжевато-русыми волосами и эспаньолкой. Второй — высокий. Вальяжно и неторопливо он шел вдоль фургона. Фары мигнули, на мгновение осветив его лицо. Сомнений не оставалось: это был Ной Филбен.

Внутри меня все похолодело. Что религиозный проповедник забыл посреди ночи в садомазохистском клубе, стоявшем далеко от Килера? Том самом, куда раньше ходил Джек Дербер. Может, Ной искал Сильвию, потерянную овечку из своего стада? Или же сам был причастен к ее исчезновению? Может, это как раз та зацепка, которой я ждала.

Было половина третьего ночи. Давно мне не случалось бодрствовать в столь поздний час, но у меня складывалось ощущение, что ночь еще далека от завершения.

Я украдкой вернулась к зданию, двигаясь в противоположном от фургона направлении. Согнувшись в три погибели, перебежала до парковки и устремилась к своей машине, чтобы следить за всем оттуда. Тихонько открыла дверь и проскользнула за руль. Я вспотела, хотя меня пробирал озноб, во рту пересохло. Мысль о том, что придется вести машину посреди ночи, пугала до ужаса.

Наконец фургон завернул за угол, направляясь к выезду. Мои руки будто приросли к рулю.

В голове снова развернулась нешуточная битва. Я хотела продолжить поиски и последовать за фургоном, но тело не слушалось, мысли путались. Шестнадцатилетняя Дженнифер будто нашептывала мне на ухо: «Держись от этого подальше, возвращайся домой, в свою крепость».