Коэти Зан - Список запретных дел

—  Уверена, он так и оправдывал свои действия, подобно другим мужчинам, которые желают поработить женщин, обосновывая это интеллектуальными мотивами. Я легко могу представить себе, как Джек лелеял саму идею провести эксперимент на ограниченном пространстве, где возможно создать модель жизни вне социальных норм и все в таком духе. Фуко, Ницше — все они торговцы оправданиями.

Я поднялась и, пока Трейси говорила, внимательно рассматривала книги на полках. Тут я нашла одну, посвященную Батаю. Коллекция моей подруги по несчастью была даже обширнее, чем у Дэвида Штиллера. Я достала пару томов и замерла, увидев обложку издания «Читатель Батая».

Я не могла поверить своим глазам. На белом фоне в черной рамке был нарисован обезглавленный мужчина. В одной руке он держал сердце с исходящими от него языками пламени, во второй — короткий кинжал. В промежности был нарисован череп, а вместо сосков — звездочки. Я повернулась к Трейси, руки мои дрожали.

—  Трейси, разве это не похоже на… это не…

Она вопросительно посмотрела на меня, очевидно не догадываясь, что привлекло мое внимание.

—  Клеймо, — выдохнула я. — Разве это не наше клеймо?

Я приспустила джинсы и белье, чтобы обнажить отметину на бедре. Трейси взглянула на картинку, потом вновь на мою изуродованную кожу. Было сложно сказать наверняка, поскольку шрам со временем изменился, но очертания совпадали.

Трейси молча пялилась на клеймо, потом наши взгляды встретились.

—  Думаю, ты права. Я никогда раньше этого не замечала. Может, просто старалась не смотреть на этот чертов шрам — он вызывает отнюдь не самые приятные воспоминания. К тому же мое клеймо не закончено. Я дернулась, когда железо соприкоснулось с кожей, так что изображение частичное. И выглядит иначе.

Она поднялась и показала мне свою отметину, примерно на том же самом месте, только поближе к спине. Я поняла, что Трейси имела в виду — половина туловища и одна нога фигуры отсутствовали, зато слева изображение было более отчетливым. Я хорошо могла различить кинжал в руке обезглавленного.

—  Что это значит? — поинтересовалась я.

Мы с Трейси одновременно присели. Я по-прежнему сжимала в руках книгу «Читатель Батая».

—  Изображение создали для какой-то публикации Батая, но, насколько я знаю, это еще и символ некоего тайного общества. В тридцатые годы, до войны, кучка интеллектуалов образовала особую группу. Все они стремились к мистическому экстатическому опыту. Но я не уверена на все сто, поскольку посетила лишь одно занятие по сюрреализму в литературе. Смутно помню, что здесь замешаны человеческие жертвоприношения. Думаю, это общество довольно быстро распалось. Нужно проверить.

—  Пусть я ничего не знаю про литературные круги тридцатых годов, но зато смыслю кое-что в математике. А слово «общество» означает «более одного человека». Как думаешь, может, Джек создал в университете некое тайное общество, взяв за основу ту группу? В компании с Дэвидом Штиллером, например?

Я пролистала книги Батая, временами читая отрывки. Они мало о чем мне говорили. К тому же не вызывали ничего, кроме тошноты.

—  Что не так с этими людьми? — Я снова взглянула на Трейси. — «Ужас», «похоть», «трупы», «нечистоты», «жертвоприношения»… Боже мой. Может ли быть, что Дженнифер принесли в жертву?

Я опустила книгу и стиснула подлокотники кресла, в голове крутились сцены распутства и увечий.

Трейси выглядела взволнованной, но скорее из-за того, что я сильно побледнела, а не из-за нашего открытия.

—  Стой, стой! Ты слишком спешишь с выводами. Да, Джек увлекался работами философов прошлого, состоявших в тайных обществах извращенцев. Большинство психопатов имеют странные пристрастия, и это еще слабо сказано.

—  С этой троицей не все ясно. Дэвид Штиллер слишком уж язвительно отзывался об Адель.

—  Добро пожаловать в университетскую среду. Ты даже понятия не имеешь, что это за цирк.

—  Цирк? — В голове закрутилась какая-то мысль. — Так сказал Дэвид Штиллер и Джек… в письме.

—  Вообще-то, это довольно распространенная метафора, — криво усмехнулась Трейси.

—  Дэвид Штиллер оговорился. Он сказал… — Я на минуту задумалась. — Он сказал «цирк» в отношении конференций, а потом поправил себя на «круг».

—  Да, забавно. Это правда цирк.

—  Что ты имеешь в виду?

—  Некоторые видят в этом привилегию академической жизни. Университет оплачивает командировки. Конференции проводятся в довольно приличных местах. Сначала лекции и дебаты, потом все отправляются кутить, как сенаторы в Римской империи. Завязываются романы. Плетутся академические интриги. Создаются и распадаются альянсы. Ну и все такое. Короче, цирк путешествующих интеллектуалов и высокомерных зазнаек.

Я вынула из сумки письма Джека и стала их разворачивать, раскладывая на столе. Трейси вздохнула и освободила место. Я быстро просмотрела письма и в третьем увидела то, что искала.

—  Вот! — победоносно воскликнула я.

Трейси подняла письмо и прочитала вслух.

«И встретились мы на поезде цирка. Две интермедии. Путешественники».

—  «И встретились мы…» — повторила я. — Трейси, а может, он был в городе на конференции, когда похитил нас с Дженнифер? И что насчет тебя? Есть ли у Джима такая информация? Нужно ему позвонить.

Трейси серьезно посмотрела на меня, механизм в ее голове пришел в движение. Наконец она кивнула, подняла телефонную трубку, переключилась на громкую связь и по памяти набрала номер. Джим сразу же ответил.

—  Джим? — заговорила Трейси, как всегда устремляясь в атаку. — Со мной тут Сара.

Джим некоторое время молчал — наверняка не верил ушам.

—  Это… чудесно, — наконец сказал он.

Я вмешалась в разговор:

—  Скажи, Джек был на конференции, когда… похитил меня?

Джим помедлил, как всегда, прежде чем поделиться с нами новой информацией. Неизвестно, волновался ли он за наше психическое состояние или же беспокоился насчет разглашения служебных тайн.

—  Да, так и было, — наконец заговорил он.

—  А что насчет меня? — спросила Трейси.

—  В этом мы не уверены. За неделю до этого проходила университетская конференция в Тулане, правда не из области его научных интересов. Если он и находился тогда в городе, это нигде не зафиксировано.

—  Что именно за конференция? — спросила я затаив дыхание.

Взглянула на Трейси, она тоже напряглась.

—  Литературная конференция.

—  А ты помнишь тему? — спросила Трейси.

Теперь-то мы знали, что интересы Джека выходили за рамки психологии.

—  Подождите немного. Я посмотрю. — Мы затихли, слушая стук клавиатуры. — Кажется, она называлась… «Мифы и магия в сюрреалистической литературе».