Дж. Лэнкфорд - Чёрная мадонна

– Ну, и какие новости? – Доктор Льюистон в пижаме вышел из туалета. – Почему ты еще не начал?

Сэм обернулся и, вытащив из кармана пистолет, направил его на Льюистона. И тотчас заметил, как у того по штанине пижамы начало расплываться влажное пятно.

– Мне нужны ответы! – сказал он.

Льюистон задрожал.

– Ты собираешься меня пристрелить? Здесь, в номере? В гостинице в центре города? При открытых окнах?

– Никто не видел, как я сюда пришел. Так что при желании могу сделать все, что угодно.

Ему почти стало жалко Льюистона. Перед ним стоял изможденный, издерганный человек, за ним вот уже много лет день и ночь следят, и Чак уже догадался, что жить ему осталось недолго. Тем не менее врачу хватило мужества выдержать взгляд Сэма.

– Что, скажи, я мог бы сообщить тебе? Я ничего не знаю!

– Когда я последний раз оказался зажатым между Брауном и этой компанией, в меня стреляли, а потом бросили, приняв за мертвого. Скажи, Браун именно на это и рассчитывает? Хочет моими руками убрать этого мальчишку, чтобы потом ты меня прикончил?

Льюистон опустил руки.

– Разумеется, нет. Я у тебя на подхвате, так сказать, запасной вариант. Ты притворяешься больным, не подпускаешь к себе местных врачей, требуешь, чтобы Феликс вызвал меня. Я прихожу, и если первоначальный план пойдет наперекосяк, даю мальчишке яд. В любом случае я объявляю мальчишку мертвым и делаю все для того, чтобы при вскрытии никто ни о чем не догадался. Феликса, так или иначе, тоже потом уберут.

– Но почему? Зачем тебе это понадобилось?

– Меня не слишком прельщает идея, что над моей семьей занесен дамоклов меч. И чтобы убрать его, я готов на все.

– Понятно.

Даффи поверил Льюистону. Тот был слишком напуган, чтобы солгать. Сэм опустил пистолет и повернулся к окну.

– Мне не дает покоя лишь один вопрос: чем этот ребенок насолил Брауну? – задумчиво произнес Чак.

– Ничем, просто своим существованием.

– И как ты это сделаешь? – поинтересовался Льюистон.

– Проще простого. Возьму его покататься в лодке. Поплыву на север мимо Голы, подальше от посторонних глаз. Я бы давно уже все сделал, но вечно что-то мешает. Не одно, так другое. Думаю, сегодня подходящий день. Самое позднее, завтра. Обойдусь без тебя. Можешь не приезжать.

– А если что-то пойдет не так, как запланировано, потому что ты не сделал того, что велел тебе Браун?

Сэм посмотрел на Льюистона.

– Ну-ну.

– Тебе как будто все равно. Скажи, почему ты хочешь сделать это с невинным ребенком?

Сэм открыл бумажник и, вытащив пачку купюр, помахал ими перед носом Льюистона.

– У меня нет семьи, – произнес он с издевкой и направился к двери.

– Да, видно зря я спас твою поганую задницу!.. – крикнул Льюистон ему вслед.

Сэм даже не обернулся. В его голове созрел гениальный план. Как получить от Феликса денег и заодно избавиться от врача. В его планы не входило, чтобы Льюистон, этот чернокожий красавчик, остался на вилле и вертелся вокруг Мэгги. Сэм сделает все, как ему велел Браун. Он вернется, выпьет содержимое первого флакона, от которого ему станет дурно. Феликсу ничего не останется, как вызвать Льюистона, который был личным врачом Сэма все эти годы. Феликс не в курсе, что Чак уже здесь. Но как только тот появится, Сэм убедит этого замороченного ученого, что память частично вернулась к нему и он знает что-то крайне важное про Мэгги и ее сына. Правда, добавит при этом, что стоит ему проболтаться, как всю оставшуюся жизнь будет вынужден прятаться, а за душой у него ни гроша. Естественно, Феликс отслюнит ему приличную сумму.

Тогда он сам скажет, что Льюистон находится здесь для того, чтобы убрать мальчишку, что, между прочим, сущая правда. Но вместо этого он убьет самого Льюистона, если, конечно, это первым не сделает Феликс. И все, больше никаких Льюистонов. Сэм же будет героем. Что касается Брауна, тому на это будет наплевать. Для него главное, чтобы он убрал мальчишку.

Даффи сделал вывод, что именно по этой причине в него и стреляли в тот раз – за то, что не последовал инструкциям Брауна. Он сделает все для того, чтобы представить смерть мальчишки как несчастный случай – именно так и велел ему хозяин. И тогда миллионер осыплет его деньгами. Так что при любом раскладе он, Сэм, будет в выигрыше.

А вот на мнение Льюистона ему наплевать – пусть что хочет, то и думает. Главное, чтобы он приехал на виллу, когда его позовут, и не лапал Мэгги. Вскоре ей потребуется утешение. Сэм уже не мог дождаться этого момента. Предыдущие два дня на вилле стали для него истинной пыткой. Все это время он только и делал, что предавался фантазиям, представляя, что сделает с ней. Прошлой ночью он проскользнул мимо Бартоло и стоял, прислушиваясь, у ее двери. Когда до него донеслось ее мерное дыхание и он понял, что она спит, то на цыпочках прошел в ее спальню и, аккуратно оттянув в сторону край одеяла, любовался ее телом. Нет, она не спала обнаженной, но ее ночная рубашка была тонкой и полупрозрачной. У нее были округлые формы, она напоминала ему мед, и главное, не знала мужчины – ждала его. Он с трудом удержался, чтобы не лечь в постель рядом с ней.

Возвращаясь на виллу, Сэм всю дорогу думал о Мэгги. Он представлял ее слезы, как она будет их лить, когда узнает, что Джесс мертв. Жаль, конечно, хороший мальчишка, смышленый. Но, увы, с этим ничего не поделаешь. Раз Браун сказал убрать, значит, придется убрать. Браун не привык отступаться и, если Сэм не выполнит поручения, наймет кого-то другого.

Когда Даффи подошел к вилле, Антонелла уже поджидала его на крыльце. Это была невысокая женщина с пронзительным взглядом, пухленькая, но не толстая. Ему нравились ее фартуки. Сегодня грудь и живот кухарки украшало изображение Венеции, Моста Вздохов.

– Я давно поджидаю вас, синьор Даффи.

– Вот как? В чем дело, Антонелла?

По-итальянски она поведала ему, что отец Бартоло отправился в Турин, договариваться с монастырем; Феликс дома, разговаривает по телефону, но скоро тоже уедет; Джесс и Мэгги пошли прогуляться к озеру. Так что, поскольку Сэм вернулся, ее рабочий день закончен и она может с чистой совестью уйти домой.

– Чао, синьор Даффи, – попрощалась она.

Сэм улыбнулся. Он сам не знал, почему, но Антонелла ему нравилась, и, похоже, эта симпатия была взаимной. Может, все дело в ее отменной стряпне? Антонелла умела и любила готовить, он же любил вкусно поесть.

– Чао, Антонелла.

Как только она ушла, Сэм встал в коридоре рядом с дверью, ведущей в гостиную, стараясь не задеть при этом шнур звонка. Потому что тогда Феликс узнает, что он вернулся.

– Я тоже скучаю по тебе, дорогая. Обещаю, что скоро вернусь домой, – услышал он.

Пауза.

– Не плачь, Эриэл, слышишь, не плачь. Это просто дурной сон. С папочкой все в порядке. Здесь нет никаких гоблинов, никаких монстров, а если вдруг какой-нибудь урод и встретится, то я… Я сделаю ему укол, чтобы вырубился, и он тотчас уснет. Как тебе это?