Нил Стивенсон - Вирус «Reamde»

Дальше шел другой пустой интервал до семи тринадцати следующего утра, когда взлетел самолет, и следующий, продолжительностью тридцать шесть часов, до «СЕЙЧАС». На этом отрезке отметили встречу Оливии с Джорджем Чоу, исчезновение Соколова в тумане, перелеты Оливии с Кинмена в Тайбэй, из Тайбэя в Сингапур, из Сингапура в Лондон.

Затем наступила неловкая пауза.

– Нам не повредила бы информация, что Абдулла Джонс в воздухе на самолете с таким-то бортовым номером, получи мы ее чуть раньше, – сказал наконец дядюшка Мэн.

Оливия была готова ответить. Она над этим думала.

– Когда я получила эту информацию от мистера Игрека, Джонс был в воздухе уже восемь часов. Из-за того, что произошло – из-за перестрелки, – я решила, что операция засвечена, и не доверяла больше мистеру Чоу, поэтому не сообщила ему бортовой номер, да и в любом случае нам надо было выбираться с Кинмена. К тому времени как мы оказались в Тайбэе, Джонс был в воздухе уже по меньшей мере десять часов. Я не располагала безопасными каналами связи. К моей посадке в Сингапуре самолет Джонса практически наверняка уже тоже сел.

Дядюшку Мэна явно не убедили ее слова, однако не успела щекотливая тема получить развитие, как молодой аналитик – тот, что печатал на ноутбуке, – встрял со следующими новостями:

– Вчера было подано заявление о пропаже девушки по имени Зула. Она американка, удочеренная эритрейская сирота – отсюда необычное имя. Двадцать с небольшим лет, проживает в Сиэтле, там и подано заявление.

– Узнайте про нее больше, – распорядился дядюшка Мэн. – Я хочу знать, как она попала в Сямыне в захваченный самолет вместе с Абдуллой Джонсом. И почему мистер Игрек, столь кровожадный в других отношениях, так заботится об этой конкретной особе.

– Вы совершенно неправильно трактуете мотивы мистера Игрека, – сказала Оливия.

Все только вытаращились на нее, рассчитывая услышать продолжение.

– Он джентльмен, – объяснила она, не придумав, как иначе сформулировать.

– Что же вы сразу не сказали? – спросил дядюшка Мэн.

Дальше события развивались уже практически помимо Оливии. Аналитики нарыли тонны данных по Зуле. Тонны по русским. Догадались (хотя Оливия и отказалась подтвердить), что мистер Игрек – это Соколов. Пригласили людей из ВВС, которые много знали о радарах и самолетах. Они прикрепили к доскам аэронавигационные карты и запустили программу-тренажер, имитирующую самолет именно этого класса, после чего попытались вылететь на нем из Сямыня. Оливия глядела в виртуальное окно кабины и видела кинменский берег, где стояла с Соколовым. Ей почти верилось, что, если вглядеться получше, она различит два столбика пикселей – себя и Соколова – на смоделированной земле. Девичьи фантазии. Настоящей и серьезной целью данного этапа было проверить возможные планы полета Джонса. Некоторые из этих планов «проиграли», что казалось забавой, пока не выяснилось, что «варгейм» на девяносто процентов состоит из разбора того, как работают центры управления воздушным движением и заполняются планы полетов в разных южноазиатских странах. Одна фракция изо всех сил старалась доказать, что Джонс мог долететь до Пакистана, однако эксперты разбили эту версию в пух и прах, напомнив о запрете полетов над спорными пограничными районами между Индией и Китаем, Индией и Пакистаном и так далее. Другая фракция стояла на том, что он мог долететь до Северной Америки. Однако им требовалось объяснить, как его не засекли радары в тщательно наблюдаемом воздушном коридоре, а заодно почему самолет сперва взял курс на юг – неоправданный расход горючего. Второе возражение они опровергли, ссылаясь на особенности полетных планов в Китае. Никто не смог разбить эту версию, но она смущала всех своей чрезмерной сложностью. Куда более простым и правдоподобным представлялся сценарий, согласно которому самолет долетел над самым морем до Минданао, где Джонс его и утопил. Оливии эта версия нравилась хотя бы потому, что в таком случае, когда она узнала от Соколова бортовой номер, Джонс был на земле, а самолет под водой, – значит, задержка с передачей сведений ничего не изменила.

На случай если Джонс все-таки долетел до Северной Америки, связались с коллегами в Канаде и Штатах и сообщили им бортовой номер вместе с советом держать ухо востро. Скорее всего в таком варианте Джонс посадил самолет на какой-нибудь летной полосе в глуши или на безлюдной дороге и бросил. Сняв с себя ответственность в этом направлении, все силы направили на основную версию.

Заседание длилось примерно сорок восемь часов, из которых Оливия работала почти все время, когда бодрствовала. Впрочем, сам термин «бодрствовала» под большим вопросом из-за сильнейшего сдвига часовых поясов, осложненного посттравматическим синдромом и, возможно, последствиями контузии. По меньшей мере половину заседания Оливия тратила все силы и внимание на то, чтобы не уснуть прямо здесь. Каждые десять секунд она раздраженно меняла позу в попытке отогнать сон. Важные и сложные разговоры доносились до нее словно через очень длинную слуховую трубу дредноута.

Когда ее пожалели и отправили «домой», Оливия поехала на конспиративную квартиру: в совершенно анонимный георгианский таунхаус, оборудованный специально для этих целей. В промежутках между сном и работой ей совершенно нечем было себя занять. Она не могла вот так сразу вновь стать Оливией Галифакс-Лин: зайти в «Фейсбук» или что там еще по нынешним временам принято делать. Она нашла парикмахершу, которая стрижет азиаток, и решила вопрос с прической. Получилось нечто мальчишеское, прямиком из порнофильма, на что Оливия никогда бы не отважилась, если б не обстоятельства. Она растерла ноющие после уколов мышцы. Ей велели готовиться к дальней поездке, поэтому она купила одежду: легкие, быстро сохнущие синтетические вещи, которые полезут в ручную кладь, и жакет, на случай если надо будет выглядеть чуть официальнее. К тому времени ей уже вручили новый паспорт, и Оливия гадала, как МИ-6 устраивает такие дела. Есть ли у службы собственная паспортная типография? Или комнатка в центральной паспортной типографии Британии, куда можно в случае надобности заглянуть и отштамповать пару книжечек?

Затем еще один визит к процедурной медсестре – видимо, с некоторым опережением графика. После уколов Оливии дали противомалярийные таблетки и прочли лекцию о том, как важно пользоваться средствами от комаров. Дядюшка Мэн заехал на машине – похоже, на собственной – и отвез ее в Хитроу. По пути остановились выпить кофе со сконами.

– Вы летите в Манилу, – сказал он, – через Дубай.

– Я так понимаю, что Манила не последний пункт назначения?