Нил Стивенсон - Вирус «Reamde»

– А с кем же?

Лаура явно знала ответ, но не хотела его давать.

– Можем мы поговорить где-нибудь в другом месте? – спросила она.

– Нет, пока вы не убедите меня, что я не должен лететь в Китай.

– Зулы нет в Китае уже примерно дней десять.

– Так где же она тогда?

– У меня есть серьезные основания полагать, что она где-то рядом.

Земля уже давно возникла по левому борту, но «Сел-аня» еще добрую часть дня шла вдоль хмурого берега, пока ветер наконец не сменился и не позволил повернуть к суше. Фрактально изрезанный берег представлял собой череду неглубоких заливов шириной в несколько миль, они делились на заливы поменьше, а границу крупных отмечал пунктир островков, которые в отлив соединялись с берегом. Пройдя мимо одной из таких бухт, команда «Сел-ани», непривычная к навигации вблизи суши, повернула руль к следующему заливу. Миль через десять тот по дуге подводил к островку; едва судно взяло на него курс, стало ясно, что вскоре так или иначе предстоит высадка. Покинуть бухту при всем желании было уже невозможно: «Сел-аня» не задумывалась как парусник и стала им недели две назад – правда, в том же смысле, что и любой предмет, подгоняемый ветром. Собственно паруса появились лишь после долгой череды проб и ошибок. В основном ошибок.

На «Сел-ане» имелся большой запас плотной синтетической ткани, но вскоре выяснилось, что она не выдерживает напора воздуха. Рыболовная сеть прочнее, однако не способна улавливать ветер, потому паруса делали, пришивая сеть к ткани с помощью нейлоновых стяжек, проволоки, бечевки и скотча. В целом полотнище держало, да только края и углы, к которым крепились лини, вырывало с корнем, едва ветер крепчал. Команда вновь принялась изобретать и экспериментировать. В итоге получилось неэстетично, зато надежно. Лишь после того как проблема была решена и первый маленький парус установлен на грузовой стреле, которой обычно поднимают сеть, Инженер разбил бутылку пива из корабельных запасов и окрестил судно «Сел-аней», «Матерью ветров», пояснив: «Если она существует, то будет польщена и нас не угробит».

Тайваньский пролив тянется с северо-востока на юго-запад. В первые часы путешествия выяснилось, что по проливу идет течение, которое сносит суда к югу, а через несколько дней – что вдобавок к нему преобладающие ветры, сильные и постоянные, выталкивают корабли в Южно-Китайское море.

До этого плавания Капитан бывал лишь на пассажирских паромах, тем не менее в первые решающие сорок восемь часов овладел принципами хождения под парусом, причем сделал это с быстротой, показавшейся изумленному Инженеру почти сверхъестественной. Словно подросток, который погружается в новую компьютерную игру, не читая инструкций, он экспериментировал, анализировал, отбрасывал негодное и жадно развивал самый ничтожный успех. Он искрил идеями! Причем плохих идей для него не существовало. Что важнее, хороших тоже – до тех пор пока их не испытывали на практике и не оценивали здраво. Стало ясно, как у себя дома Капитан оказался во главе собственной команды: не заявляя первенство, а беспрестанно генерируя, оценивая и воплощая замыслы; его друзьям оставалось только идти за ним следом. Когда члены экипажа создали парус, который не сразу превращался в мочало, Капитан выучился сносно править судном, после чего с головой ушел в изучение карт, оставшихся от прежней команды. Грубо прикинув по GPS, он решил, что, если отдаться ветрам и течению, через несколько недель их вынесет к Малайзии и Индонезии. Идти галсами круто к ветру или хотя бы в галфвинд кустарная оснастка не позволяла. Однако Инженер, немного походивший в свое время по Балатону, полагал, что при правильном развороте парусов и руля можно двигаться на юго-восток даже при северо-восточном ветре и в итоге выйти к острову Лусон, сократив путешествие на две недели. Было решено взять курс на Филиппины, и хотя результат первого дня привел мореходов в уныние, со временем им все чаще удавалось вести «Сел-аню» точно на юго-юго-восток.

Теперь оставалось лишь ждать, вглядываться в небо и гадать, как быстро все разлетится к морским чертям во время бури, которая рано или поздно грянет. Они поняли (правда, когда баки уже опустели), что зря извели все топливо: совсем нелишне иметь действующий генератор, который питает трюмную помпу. GPS и прочая мелкая электроника держалась на батарейках, но ни одно из устройств помощнее не работало. Концы приходилось тянуть ручной лебедкой; если таковой в нужном месте не было, строили дикие замысловатые конструкции из тросов и рычагов и в итоге захомутали все судно металлической паутиной.

Первый шторм они пережили. Правда, задним числом поняли, что это был не шторм, а так – дождливый денек с высокими волнами. По какой-то причине Рулевая оказалась самой стойкой к морской болезни и чаще остальных дежурила на мостике, где болтало сильнее всего. Когда море было спокойным, Капитан и Инженер к ней заходили, но, считая теперь рубку ее личной каютой, всякий раз нерешительно замирали перед дверью. Когда штормило, они занимались парусами и починкой сломанного. Инженер боролся с морской болезнью так: ложился на палубу прямо под дождь и перехлестывающие волны и не сводил глаз с горизонта. А Капитан уходил в каюту, где предавался страданиям в полном одиночестве. Рулевая же долгими часами как каменная простаивала в рубке, управляясь со штурвалом и следя за компасом и GPS.

Тот первый дождливый денек по крайней мере подготовил их к настоящему шторму. Инженеру смутно помнилось, как однажды на Балатоне его яхточку захлестнуло волной от моторки, и теперь он не сомневался, что судно надо держать перпендикулярно валам – так не опрокинет. Если бы работал двигатель, повернуть «Сел-аню» в любом направлении было бы просто. А без него оставалось поднять парус – маленький, чтобы только держал судно по ветру, потому что большой тут же порвало бы в лоскуты. Инженер принялся мастерить такой парус из синтетической ткани, сетей и прочего хлама, который еще не успели пустить в дело. Это занятие оживило в нем давнишние воспоминания и мореходные навыки, полученные в детстве из венгерских переводов «Моби Дика» и «Острова сокровищ». Он с головой ушел в работу и очнулся с крепнущей мыслью, что неплохо бы сбросить с кормы какой-нибудь массивный предмет на канате: ветер станет толкать «Сел-аню» вперед, а за счет плавучего якоря она будет оставаться примерно в одном положении – перпендикулярно волнам. В дело пошел маленький столик. Инженер как следует обмотал его канатом и скинул в воду с транца. Первые испытания, устроенные в тихий день, показали: настоящего шторма такой якорь не выдержит. Капитан принял идею Инженера, и вместе они потратили полдня, прикручивая столик понадежнее.