Нил Стивенсон - Вирус «Reamde»

– Да. В подобных городках любой белый, если он не секс-турист, вызывает подозрение. А вот уж кто удивил местных, так это он. – Человек, представившийся Джеймсом, кивнул в сторону Марлона. Тот за все это время лишь пару раз поднимал голову от экрана, но поскольку никто не стрелял, он не видел смысла отрываться от дел.

– Кто бы говорил. – Юйся глядела в монитор Джеймса. Там тоже была «Т’Эрра».

Чонгор с удивлением заметил, что место на экране сильно смахивает на Торгайские предгорья, а одна из гор неподалеку ему до боли знакома. Персонаж Джеймса находился в нескольких километрах от персонажа Марлона.

– Ты нас преследуешь. И в том мире, и в этом.

Джеймс кивнул:

– Врать не стану.

– Тебе нужно золото?

– В жопу золото. Я хочу знать все, что вам известно об Абдулле Джонсе.

– Ты просил сообщить, когда он соберет больше миллиона долларов, – напомнил Кловер. – Похоже, собрал.

– Похоже?!

– Сумма то больше, то меньше – его постоянно атакуют. Вот прямо сейчас – целая толпа нападающих.

– Серьезные есть?

– Вроде нас – нет. Никто еще не сообразил. Но уже пошли слухи, что в Торгаях крупная заварушка. Думаю, через час на него навалятся более организованные отряды.

– И хорошо, – сказал Ждод, поразмыслив. Ричард играл четырнадцать часов кряду и излагал мысли не очень ясно. – Это его подстегнет. Он раскрыл золота на миллион баксов…

– Миллион сто тысяч, – поправил Кловер. – Только что раскрыл крупную заначку.

– Не суть. Столько перепрятать, когда все смотрят, – проще довести дело до конца.

– И что это значит для нас? Вернее, для тебя, поскольку у меня могущества – как у бактерии в кишечнике Чака Норриса.

– Это значит – пора.

– Как поступишь?

– Ты в наушниках?

– Угу.

– Лучше сними.

– Я рассчитывал найти одного-единственного хакера, китайского пацанчика, – назвавшийся Джеймсом кивнул в сторону Марлона, – а с ним, оказывается, подружка и телохранитель-венгр со стволом в кармане.

Они устроились в углу зала, где могли спокойно поговорить и кое-что погуглить. Интернет-кафе постепенно заполняли туристы.

– Я ему не подружка, – поправила Юйся. – Да и шкетки не в его вкусе.

– De gustibus non est disputandum.

– Что это значит?

– Что он полный придурок.

Чонгор слегка опешил от их заигрываний и почувствовал, что он тут не к месту.

– Марлон мне нравится, – прибавила Юйся, – как брат. Но… – Она неопределенно поболтала в воздухе ладонью.

– Я понял. – Джеймс смотрел на Юйсю завороженно. Затем вспомнил о приличиях и обратил внимание на Чонгора. – Ну а ты, здоровяк? Ты-то здесь явно не в своей тарелке?

Немного очарованный беззаботностью Джеймса, Чонгор тем не менее мог думать только о Зуле и потому отвел глаза и угрюмо уставился в окно. Потом поймал себя на том, что довольно громко барабанит по пластиковой столешнице загорелыми мозолистыми пальцами.

– Я выстрелил ему в голову, – наконец произнес он и обернулся к Джеймсу, который в кои-то веки умолк. Затем повторил раздельно: – Я. Выстрелил. Ему. В голову.

– Погоди-ка. Ты про Джонса?

– Да. Но только… как это правильно? – Чонгор изобразил, как пуля царапает голову.

– Вскользь, – подсказал Джеймс. – Паршиво. – Он немного поразмыслил, затем повторил: – Ты выстрелил Абдулле Джонсу в голову.

– Да, вот из этого. – Чонгор хлопнул по оттянутому карману.

– С какого расстояния?

– С очень близкого.

И Чонгор поведал историю. Она отняла не так уж мало времени, и ему показалось, что этот Джеймс еще никогда с тех пор, как научился говорить, не молчал так долго.

Но прежде чем Джеймсу удалось узнать самые захватывающие подробности, а он отчаянно желал их услышать, историю прервал резкий вскрик Марлона:

– Ай-яяяя!

Впервые за все время Марлон проявил хоть какое-то беспокойство. И не просто беспокойство – смятение. Он – совсем уж неслыханно – оторвал от клавиатуры обе руки, обхватил ими голову и ошалело уставился в экран, который мерцал белым.

Джеймс вскочил, подбежал туда, откуда видно монитор, и воскликнул:

– Мать честная! Такое бывает только от одного заклинания. Но им никогда не пользовались.

– Пользовались однажды, – сказал Марлон. – Когда убили весь род Титанов.

– И кто его кастанул?

– Ждод.

– Я тебя выдерну, – сказал Джеймс и рванул к своему компьютеру – из «Т’Эрры» он еще не выходил.

– На мне сейчас заклинания преград и помех, – предупредил Марлон. – Меня не выдернешь.

– Отрубай их, я попробую. Меня зовут Тораккс.

Юйся с Чонгором заняли место Джеймса. Марлон смахнул все служебные окошки в сторону, и над плечом Reamde открылся мир Т’Эрры. Вернее, над двумя плечами: Марлона и Тролля. Тролль стоял посреди речной поймы; справа, за подножием горного хребта, тянулись низины, усеянные полями и деревушками. Другими словами, он почти выбрался из Торгайских предгорий и прилично продвинулся к населенным местам, где водились блага цивилизации вроде обменных пунктов и перекрестков силовых линий. Чонгор, который уже немного разобрался в интерфейсе, увидел, что у Reamde при себе девять индизолотых монет, семьсот шестьдесят семь синих, тридцать две тысячи сто девяносто восемь красных и сто девяносто восемь тысяч пятьсот шестьдесят четыре обычных желтых – дикие деньги, поскольку серьезной удачей считалось отхватить в бою даже несколько сотен монет из простого золота. И это точно самая большая сумма, которую когда-либо нес в Т’Эрре один персонаж. По быстрой прикидке, заметно больше миллиона долларов – скорее ближе к двум.

По этому поводу Reamde окружали плотные ряды других персонажей – Чонгор не мог их не только пересчитать, но даже охватить взглядом. Фаланга маршировала как единое целое, настолько слаженно, что у Чонгора закралась мысль о компьютерном алгоритме. По-видимому, игроки подчинили персонажей движениям Reamde и полностью передали управление ими Марлону.

Вниманием даже самых опытных и видавших виды игроков завладело бы одно только количество золота и огромная армия Марлона. Но этот пейзаж зрительно перевешивало нечто еще более грандиозное и захватывающее: комета. Ядро сияло во всю мощь, на которую был способен экран. На обращенных к ней поверхностях сверкал призрачный белый свет, остальное погрузилось в непроглядный мрак. Тут срабатывал любопытный психологический феномен, связанный с восприятием освещенности и цвета. Марлон, Чонгор и Юйся смотрели на экран, находясь в полутемном помещении. Сам экран – лоток с люминесцентными трубками и одной прозрачной поверхностью, которая состоит из миллионов крохотных жидкокристаллических клапанов. Те либо полностью открыты или закрыты, либо находятся в одном из множества промежуточных состояний. Если все клапаны открыть так, чтобы они пропускали сто процентов света, получится просто коробочка с люминесцентными трубками внутри. Причем не слишком-то на самом деле яркая: нечто вроде офисного потолочного светильника – довольно мощного, но и близко не сравнимого по силе с солнечным светом, который попадает на землю даже в самый пасмурный день. Человеку, зашедшему с улицы, полностью белый экран вовсе не покажется ярким – он даже не поймет, включен тот или нет.