А. Казински - Убийство русалки

– Это вырезальщик! Он убил мою сестру!

Это кричала одна из девиц. Должно быть, когда-то она была хорошенькой крестьянской девушкой с чудесными рыжими локонами, а теперь всего лишь простая проститутка, выглядящая безвкусно и развратно, в слишком открытом и вызывающем платье. И ее мадам Кригер тоже видела раньше. Это сестра прекрасногрудой Анны. Мадам Кригер видела их вместе. Рука об руку, две нищие проститутки, которые пытаются выжить, уцепившись друг за друга. Женщина указывала на мужчину в экипаже, она вне себя. Она, должно быть, видела его, как и сама мадам Кригер, когда он выходил из дома терпимости на улице Улькегаде.

Мадам Кригер посмотрела на экипаж, который наконец сдвинулся с места, пытаясь осознать свою удачу. Удачу в неудаче.

Жаль, что труп проститутки каким-то непонятным образом поплыл не в ту сторону и его принесло в канал. Мадам Кригер проверяла течение в канале разными способами. Бочками, которые весили столько же, сколько та женщина. Мешками с ветками. Даже трупом собаки. И во всех случаях их несло на север, вон из гавани, в открытое море. Может быть, труп девицы оказался в фарватере судна, когда мимо проходила длинная, плоская баржа, которая каждый день курсирует туда и обратно с горой мусора и щебня и сейчас причалила к каналу. Может быть, ее засосало холодным течением и увлекло, как детей увлекает за собой уличный музыкант.

Стоит ли ей опасаться за свой план?

Пытается ли кто-то его разрушить?

Она бы начала в это верить, если б удача не повернулась к ней лицом и не послала этого бестолкового человека ей на помощь.

Она уже собирается снова влиться в толпу, смешаться с людьми, когда труп девицы наконец вытащили на берег и уложили на повозку. Тело прозрачное, голубоватое, и в нем уже больше нет красоты. Может, было к лучшему, что первая попытка оказалась неудачной. Сейчас у мадам Кригер есть возможность попробовать еще раз. Теперь она умнее, лучше подготовлена. Но сначала ей нужно замести следы. Платок. Он важен сейчас. Она должна найти его в комнате той девицы.

Если он все еще там.

Драма на канале Хольмен привлекала все больше и больше людей, но мадам Кригер шла в противоположном направлении. Она выбрала улицу Остергаде. Она красивее, и по ней гораздо лучше идти в новых парижских сапожках. Она перестала шагать и немного постояла, глядя на треугольную шляпу, на свое отражение в витрине шляпного магазина и думая о словах Шнайдера: «Мы можем сделать мир таким, каким нам хочется. Для этого необходима только смелость. Необходимо отбросить все примитивное в человеке, наши инфантильные чувства, наше убогое сострадание, которое лишает жизни все». Это он говорил, выступая в Датской королевской академии наук.

Она обошла окрестности Хальмстрелде и Лилле Конгенсгаде. На лестнице у покосившегося домика на улице Улькегаде сидел старик и помешивал говяжий суп. Он в упор не заметил мадам Кригер, и она осторожно прошла в дом.

Из комнат доносились громкие голоса, скандалили из-за денег. Она поднялась на второй этаж и прошла по узкому коридору с многочисленными небольшими комнатушками. Зловоние от животных наверху проникало через потолочные доски, было слышно, как они поскрипывали, выражая беспокойство. Дверь в одну из комнат была приоткрыта, и там, в полумраке, стояла на коленях девица; при виде нее мадам Кригер застыла, ее взгляд задержался на пенисе у нее во рту. Запретное трогало. Она это почувствовала. Это было не желание оказаться на месте проститутки или солдата, который засовывал ей в горло половой орган, нет, это что-то другое. Это запретное само по себе. Запретное, как манящая, засасывающая сила.

Мадам Кригер стряхнула с себя оцепенение.

На дверь в комнату Анны полиция уже прибила деревянную табличку «Расследование королевских властей. Вход воспрещен». Мадам Кригер на мгновение остановилась и прислушалась, а затем с силой толкнула дверь, так что гвозди вырвались из полотна, но табличка осталась висеть на косяке. Она проскользнула в комнату девицы и осторожно затворила за собой дверь.

Комната выглядела точно так же, как когда она тащила потерявшую сознание Анну по полу на лестницу. Дневной свет делал ее еще меньше и еще грустнее. Кругом была пыль. Мадам Кригер быстро разворошила грубое одеяло на кровати, приподняла старый хрустящий соломенный матрас. Она заглянула за кровать, где девица прятала мешок с вещами, возможно, украденными у посетителей. Нашла пять больших коробок с серными спичками, но платка не обнаружила.

Звуки в коридоре. Шаги и голоса. Мадам Кригер выпрямилась и замерла.

Звуки затихли.

Она открыла дверцу шаткого шкафа. Может быть, кто-нибудь положил платок туда. На вешалке висела пара старомодных дешевых платьев. Внизу несколько шляпок и пара сапог.

Платка нигде не видно.

Затем снова раздались шаги. Сначала на лестнице. Потом в коридоре.

Кто-то закричал:

– Открой, Саломина! Это я, Молли!

Мадам Кригер узнает голос, это сестра мертвой шлюхи. Очевидно, ее звали Молли.

Мадам Кригер бросает взгляд на окно. Через него ей не выбраться.

Может быть, ей удастся спрятаться за дверью? Там есть где встать, если дверь откроют не нараспашку. Иначе она окажется полностью на виду, если Молли войдет в комнату. Она опустила глаза. И там, у противоположной стены, прямо в углу, увидела свой платок.

Он был почти полностью покрыт пылью и сором, но это был именно ее платок, она в этом полностью уверена.

Шаги приближались.

Она не успевала поднять платок. Нужно было спрятаться, она не могла придумать никакого объяснения тому, что находится в комнате. Молли начнет спрашивать, что она здесь делает, за дверью, на которой висит полицейское предупреждение. Станет кричать, звать полицию. Мадам Кригер придется взяться за Молли так же, как она взялась за ее сестру. Но на этот раз у нее не было с собой «дыхания ангелов», чтобы ее усыпить. В этой крохотной комнатенке получится дрянная потасовка. Ей придется задушить Молли, пока та другая девица и ее приятель-солдат не услышат, что она здесь. Этого нельзя допустить.

Мадам Кригер торопливо забралась в шкаф, спрятавшись среди пыльной одежды, пахнущей плесенью. В воздухе зашевелилось что-то живое. Это вскружилась моль, встревоженная нежданной гостьей. Она закрывает за собой дверцу шкафа и задергивает платья, чтобы они скрыли ее.

Через маленькую щелочку она видела свой платок в противоположном углу комнаты.

Молли вошла в комнату. Она была сложена иначе, чем ее сестра, у нее не было такой восхитительной груди, она подвижнее, и взгляд у нее острее. Молли подошла к кровати. Встала рядом.

В шкафу пыль висела, как густой туман. Она забиралась в нос. Мадам Кригер с трудом заставляла себя стоять спокойно и пыталась удержаться от того, чтобы почесать себе голову или нос.