Лесли Кара - Сплетня

Майкл выразительно смотрит на участок стены в углу, где я оторвала маленький кусочек отвратительных старых обоев.

– И это все, в чем ты продвинулась с ремонтом?

Я вздыхаю:

– А ты попробуй сочетать работу у Пегтона и присмотр за Альфи.

До переезда сюда я строила разные планы насчет того, как обдеру стены и покрашу все в белый цвет, пока не определюсь с цветовой гаммой. Но теперь, когда я действительно живу здесь, ремонт собственными руками кажется невыполнимой задачей. Майкл, вероятно, не отказался бы мне помочь – возможно, он ждет, что я попрошу об этом, – однако какая-то часть меня хочет, чтобы я справилась со всем самостоятельно. Я должна доказать, что могу. Тэш называет это упрямством.

Майкл смеется:

– Может, твое подсознание подсказывает тебе не пускать здесь корни? Флинстед не очень-то меня вдохновляет.

– Да что ты знаешь? – фыркаю я. – В этом городке есть тайны, которых ты даже представить не можешь!

Майкл хмыкает:

– Дай угадаю! Миссис Бэйж из бунгало «Блэндлендс» рассказала на исповеди, что в 1973 году вступила в любовную связь с гробовщиком и родила от него ребенка?

Я шлепаю его по бедру:

– Вот дурак!

Он вечно насмехается над жизнью в маленьких городках.

– Или бригада садовников «Флинстед-в-цвету» наконец призналась в партизанской тактике обрезки розовых кустов своих ближайших конкурентов?

– Ну хорошо, а что ты скажешь на это? – Я решаю немного его осадить. – Салли Макгоуэн, известная детоубийца, живет во Флинстеде!

Майкл резко поворачивается ко мне лицом:

– Откуда ты узнала?

– От некоторых мамаш в школе. Да что такое? Неужели ты готов всерьез в это поверить?

– Нет, конечно. Но это все равно интересный материал, не так ли?

Он тянется к своему телефону, и я дергаю его за курчавые черные волосы на груди. Он как терьер в погоне за крысой, когда речь заходит о сенсациях. Сказываются долгие годы сотрудничества с бульварными газетами.

– Нет смысла копать, – говорю я ему. – Есть судебное предписание, запрещающее прессе публиковать о ней какую-либо информацию.

– Я знаю, – отзывается он, уже уткнувшись в Интернет. – Мне просто интересно, вот и все.

Утро понедельника всегда трудное. Альфи потребовалась целая вечность для принятия того факта, что долгие летние каникулы и беззаботные деньки на пляже закончились и что да, он действительно должен ходить в школу, даже если теперь это совсем другая школа. Без прежних обидчиков. Но утро понедельника после выходных, проведенных с отцом, – тяжелее вдвойне.

– У меня очень болит живот! – заявляет он, обхватывая себя за бока и изображая такую муку, что мне приходится втянуть щеки, чтобы не расхохотаться.

– Хм. Может, мне стоит позвонить бабушке и отменить наше вечернее чаепитие? Какая досада. Кажется, она приготовила бисквит с заварным кремом.

Альфи морщит лоб. По-моему, ему становится гораздо лучше прямо на глазах.

Мэдди машет нам, когда мы спешим через игровую площадку, преодолевая встречный поток родителей. На ней куртка с меховым воротником и коричневая шляпка-клош, плотно надвинутая на лоб, как у героини романа Агаты Кристи. Мэдди прижимает к груди пачку фотографий. Сквозь целлофан я вижу лицо ее внучки. Черт побери! Совсем забыла, что в школу приходил фотограф, а я опять оставила дома свой бланк заказа. Надеюсь, что не слишком с этим задерживаюсь. Цена кажется мне несуразно завышенной, но я не могу не выкупить снимки. Поразительно, как мало я теперь зарабатываю, уехав из Лондона.

– Ты сегодня припозднилась, – говорит она, сияя глазами и улыбаясь.

– А, ну да. – Я кидаю взгляд на Альфи. – Кое-кого пришлось немного уговаривать.

– Ты не будешь против, если я дождусь тебя у ворот? – спрашивает Мэдди. – Мне нужно с тобой кое о чем поговорить.

К тому времени, когда я присоединяюсь к ней, большинство других родителей и воспитателей уже разошлись.

– Что случилось?

Мэдди вздыхает и оглядывается через плечо:

– То, что ты рассказала нам в Книжном клубе, о сплетне, которую слышала…

У меня замирает сердце.

– Это просто глупая болтовня, Мэдди. Я бы не забивала этим голову.

– Ну, в этом-то все и дело, – продолжает она, понизив голос почти до шепота. Настойчивого шепота. – Я не считаю, что это обычная глупая болтовня. Мне кажется – в этом что-то есть!

– С чего ты так решила?

Мэдди наклоняется чуть ближе:

– Я разговаривала со своей подругой по пилатесу. Она бывший сотрудник надзорной службы и знает много самого разного.

Я подавляю готовый вырваться стон.

– Она сказала, что таких людей часто поселяют в местах, подобных Флинстеду. В заурядных маленьких городках, на которые никто особо не обращает внимания. Иногда им позволяют сохранить свое первое имя, или, по крайней мере, прежние инициалы. Чтобы они сами не путались.

Я по возможности незаметно смотрю на часы. Мэдди просто прелесть, правда, но я должна быть на работе через десять минут.

– Продолжай, – обреченно говорю я.

– Она сказала, что им иногда помогают открыть собственное дело. Им легче оставаться незаметными, если они работают на себя. – В глазах Мэдди появляется блеск. Она явно наслаждается этим: возбуждением, вызванным сенсационными слухами, и собственным участием в шумихе.

– Я верю, что так оно и есть, – киваю я, – но это еще не значит, что Салли Макгоуэн непременно живет во Флинстеде. Таких маленьких местечек, как наше, – бесчисленное множество. Она может быть где угодно. Возможно, даже за границей.

Мэдди отрицательно качает головой:

– Нет, она здесь! Я все выходные просидела в Интернете. Я тебе говорила, что дочь записала меня на курсы для пожилых пользователей?

– Нет, ты ничего не рассказывала.

– Ну так вот, я многое узнала о разных поисковых системах. – Мэдди снова ко мне наклоняется. – Салли Макгоуэн живет в маленьком приморском городке и работает в магазине!

Я делаю над собой усилие, чтобы не рассмеяться вслух. Она говорит это с такой убежденностью! Мэдди казалась мне слишком благоразумной для человека, который верит всему, что читает.

Она ждет, пока пара средних лет пройдет мимо нас, прежде чем продолжить:

– Ты когда-нибудь была в магазине «Камни и руны» на Флинстед-роуд?

– Это эзотерическая лавка? Да, я иногда покупаю там всякие диковинки. А что?

Мэдди глубоко вздыхает:

– Мне неловко об этом говорить, поскольку я знаю, что Лиз дружит с его хозяйкой, Соней, – Лиз ведь любит все эти безумные хипстерские штучки, верно? – Она делает паузу. – Так вышло, что сестра моего мужа, Луиза, работает в соседнем бутике, и эта Соня Мартинс совершенно недвусмысленно отвергла все ее предложения присоединиться к бизнес-группе Флинстеда и к тому же отказалась участвовать в каких-либо уличных вечеринках! – Мэдди смотрит на меня так, словно это неопровержимое доказательство. – Кроме того, по словам Луизы, Соня однажды упомянула, что жила прежде в Дагенеме; а потом, когда Луиза заговорила об этом некоторое время спустя, Соня ответила, что та, должно быть, ошиблась и что жила она в Диннингтоне, в Южном Йоркшире.