Array Сборник - Джентльмены против игроков

– Я не сказал ничего несправедливого, дорогая. Капитан Остин, вы видели все? Подтвердите, что я не ошибся!

– Да, сэр. Вы не ошиблись. Я видел шулерский прием. Не только как развивалась партия, но и карту, которую он передернул. Вот она. – Он наклонился вперед и вскрыл верхнюю карту.

– Точно! – воскликнул полковник. – Это козырный король. Так и есть.

– Но кто же в здравом уме передергивает так, чтобы не сдать себе козырного короля, а наоборот, лишиться его? Кстати, на что он его заменил?

Наш командир перевернул карту на столе рубашкой вниз. Это оказалась восьмерка. Полковник присвистнул и запустил пальцы в шевелюру.

– Это ослабило его руку, – сказал он. – Зачем он это сделал?

– Затем, папа, что он намеренно старался проиграть тебе.

– Честное слово, сэр, теперь, когда я задумываюсь обо всем этом, то понимаю: мисс Лоуэлл совершенно права! – воскликнул капитан. – Вот почему он назначил такие высокие ставки, вот почему так из рук вон плохо играл, сегодня и в прошлый раз… Но ему пришли на руки слишком хорошие карты – и майор попытался от них избавиться. Он явно стремился к проигрышу, не знаю уж, по какой причине… О! Простите, сэр…

– О господи! – Полковник застонал от отчаяния. – Сумею ли я остановить…

И он выбежал из кабинета вслед за майором.

Таким образом то, что сперва выглядело как ужасающее нарушение кодекса чести, объяснилось самым благородным образом. Конечно, майор лучше всех знал, насколько полковник близок к финансовому краху. И, разумеется, он понимал, что его старый друг откажется от любой прямой попытки оказать ему помощь. Вот он и попробовал сделать это за карточным столом. Но судьба распорядилась так, что ему пришли слишком хорошие карты, поэтому, желая помочь, майор, наоборот, еще больше навредил. Чтобы избежать повторения этого, он воспользовался карточным трюком – недостаточно ловко, ибо плутовать в игре совсем не умел, даже специально потренировавшись для этого, – чем и навлек на себя наши подозрения.

Полковник принес ему самые искренние извинения – и был прощен. А потом произошло чудо: американский миллионер, совсем было обанкротивший железнодорожную компанию, держателем акций которой так опрометчиво сделался полковник, внезапно скончался – и акции начали стремительно расти в цене. Скоро их стоимость достигла восьмидесяти семи пунктов, и в итоге оказалось, что наш славный командир действительно сделал удачную ставку.

Какое-то время мы полагали, что дополнительным залогом примирения станет брак между майором и юной Виолеттой: во всяком случае, на это ставили два и даже три к одному. Но девушка, нарушив все литературные каноны, вышла замуж за очень многообещающего молодого улана из Мадрасского корпуса – и покинула Третий Карабинерский.

А майор в результате так и остался холостяком. И, наверно, таковым пребудет до конца своих дней.

Есть две вещи, о которых люди всегда хотят меня спросить. Одна из них: как я вообще пришел к тому, чтобы писать истории про Шерлока Холмса? А другая: как я пришел к тому, чтобы получить опыт спиритизма, и почему проявил большой интерес к этому вопросу?

Что ж, для начала об историях про Шерлока Холмса. Это произошло таким образом: в то время я был довольно молодым доктором, проходил курс научной подготовки и имел обыкновение на досуге читать детективные истории. При этом меня часто раздражало то ощущение, будто в старомодных рассказах детектив всегда добивался успеха лишь по воле благоприятного случая; или вообще не объяснялось, как ему все удалось. То есть он приходил к разгадке, но никогда не объяснял, каким образом достиг успеха. С моей точки зрения, это была игра не по правилам. Мне казалось, что он должен объяснить, как пришел к своим выводам.

Размышляя об этом, я задумался и о том, как применить существующий научный метод к следственной работе. Когда я был студентом, у нас преподавал старый профессор по имени Белл, он необыкновенно хорошо умел делать умозаключения. Он смотрел на пациента, он практически не давал ему раскрыть рта, но диагностировал его болезнь, определял его профессию и другие особенности, нередко даже национальность, – исключительно с помощью наблюдения. Поэтому, естественно, я сказал себе: «Хорошо, если ученый, подобный Беллу, станет детективом, он не будет полагаться на случай, он будет использовать научный подход».

Так что, как вы легко можете представить, раз уж я ухватил эту нить размышлений, у меня словно бы появилась новая идея детектива, и мне стало интересно поработать над ней.

Я размышлял о сотне маленьких уловок, если можно так сказать, о сотне маленьких деталей, на которых сыщик мог бы построить свои рассуждения, и тогда я принялся создавать истории по этой канве. Вначале, полагаю, они привлекли очень мало внимания, но спустя определенное время, когда я начал писать короткие приключенческие рассказы, выходившие из месяца в месяц на страницах журнала «Стрэнд», люди постепенно осознали, что эти истории отличаются от старых детективов, поскольку в них есть что-то новое. Читатели начали покупать журнал, и он процветал (гм-м-м…). И, должен сказать, я тоже (гм-м-м…). Мы подошли друг другу. Вот с тех пор Шерлок Холмс прочно укоренился в моем творчестве. Я написал о нем гораздо больше, чем когда-либо собирался, но мою руку подталкивали добрые друзья, которые постоянно хотели знать еще. И таким образом эти чудовищно обширные кущи разрослись из сравнительно малого зернышка.

Но любопытно, как много людей по всему миру совершенно убеждены, что Шерлок Холмс – живой человек. Я получаю письма, адресованные ему, я получаю письма с просьбами о его автографе, я получаю письма, адресованные его довольно-таки глупому другу Ватсону. Некоторые дамы даже писали мне, что были бы счастливы занять место экономки Холмса. Одна из них, узнав, что он стал разводить пчел, написала, что она – «эксперт в сегрегации матки» (не просите меня объяснить значение этого выражения 20 20 На самом деле ничего особенно страшного в этом выражении нет: дама в несколько претенциозной форме попыталась сообщить, что умеет подсаживать в ульи пчелиных маток. Эта совершенно необходимая в пчеловодстве процедура действительно требует хороших навыков и опыта. ( Прим. сост. ) ) и, следовательно, судьба со всей очевидностью предназначает ее на роль экономки Шерлока Холмса.

Не знаю, что мне еще стоит сказать о нем. Поэтому перейду к другому вопросу, который, конечно, для меня гораздо более серьезен: к вопросу о том, как я взялся за тему спиритизма. Весьма любопытная подробность: мой первый опыт в этом направлении произошел именно в то время, когда в моем сознании зрел Шерлок Холмс. Это было приблизительно году в 1886 или 1887. То есть нельзя сказать, будто я сформировал свое мнение по поводу спиритизма поспешно. Прошел сорок один год с тех пор, как я написал по этой теме статью, которая появилась в журнале «Лайт». На протяжении этих лет я не упустил ни единой возможности что-либо прочесть, изучить или провести эксперимент на эту тему.