Анна Грин - Дело Ливенворта (сборник)

Ожидая столкнуться с трудностями, я на следующее утро отправился на поиски мистера Грайса с твердым намерением не поддаваться волнению в случае разочарования и не унывать в случае неудачи. У меня была цель – спасение Элеоноры Ливенворт, и для этого необходимо было сохранять не только присутствие духа, но и хладнокровие. Больше всего я боялся, что перелом в событиях произойдет до того, как я получу право или воспользуюсь возможностью вмешаться. Впрочем, меня несколько успокаивало то, что похороны мистера Ливенворта были назначены на сегодня. Мне казалось, я достаточно хорошо знаю мистера Грайса, чтобы не сомневаться: он не станет предпринимать никаких серьезных шагов до окончания похорон.

Не скажу, что у меня были какие-то определенные представления о том, как должен выглядеть дом сыщика, но, когда я остановился у аккуратного трехэтажного здания, к которому меня направили, мне невольно подумалось, что наполовину открытые ставни и чересчур плотно задернутые безукоризненной чистоты занавески очень красноречиво указывают на характер занятий его обитателя.

На мой довольно нервный звонок ответил бледный молодой человек с буйными рыжими волосами, прикрывающими уши. Когда я осведомился, дома ли мистер Грайс, он издал какой-то невразумительный звук, похожий на фырканье, который я воспринял как «да», хотя он мог означать и «нет».

– Моя фамилия Рэймонд, и я хочу его видеть.

Окинув меня взглядом, от которого не укрылась ни одна подробность моей внешности и одежды, он указал на дверь наверху лестницы. Не дожидаясь дальнейших указаний, я поспешил туда, постучал в указанную дверь и вошел. Меня встретила широкая спина мистера Грайса, склонившегося над столом, который, вполне возможно, приехал на «Мейфлауэре» [14].

– Какая честь! – воскликнул он и, встав, со скрипом открыл и громко захлопнул дверцу огромных размеров печи, занимавшей всю середину комнаты. – Холодный денек сегодня, да?

– Да, – ответил я, внимательно рассматривая его, чтобы понять, в общительном он настроении или нет. – Но у меня слишком мало времени, чтобы замечать погоду. Моя тревога по поводу этого убийства…

– О да, – прервал он меня, поглядывая на кочергу, впрочем, я уверен, без враждебных намерений. – Довольно запутанный случай. Но, возможно, для вас все это – открытая книга. Я вижу, вы хотите что-то сказать.

– Да, только сомневаюсь, что это то, чего вы ждете. Мистер Грайс, с тех пор как я видел вас последний раз, в определенном вопросе моя вера переросла в настоящую убежденность. Вы подозреваете невинную женщину.

Если я ожидал, что после моего заявления сыщик проявит удивление, меня ждало разочарование.

– Весьма похвальное убеждение, – заметил он. – Отдаю вам должное, мистер Рэймонд.

Я подавил в себе вспыхнувшую было злость.

– Я настолько в этом убежден, – продолжил я, намереваясь как-то вывести его из себя, – что пришел сегодня сюда просить вас именем правосудия и обычной гуманности не возобновлять действия в этом направлении до тех пор, пока мы не поймем, что нет более истинного следа.

На лице его не отразилось интереса.

– Право же, – произнес он, – это довольно необычная просьба для такого человека, как вы.

Я не дал себя смутить.

– Мистер Грайс, – настойчиво сказал я, – если на имя женщины падает пятно, оно остается запятнанным навсегда. Элеонора Ливенворт слишком благородна, чтобы можно было обращаться с нею так бездумно в столь ответственное время. Уделите мне внимание, и, обещаю, вы не пожалеете об этом.

Он улыбнулся и, позволив своему взгляду переместиться с кочерги на ручку моего кресла, обронил:

– Хорошо. Я слушаю. Говорите.

Я достал из бумажника свои записи и положил их на стол.

– Что это? Заметки? – воскликнул он. – Очень, очень небезопасно. Никогда не доверяйте своих планов бумаге.

Не обращая внимания на его слова, я продолжил:

– Мистер Грайс, у меня было больше, чем у вас, возможности хорошо изучить эту женщину. Я видел ее в положении, которого не может занимать виновный человек, и у меня нет ни малейших сомнений в том, что не только ее руки, но и сердце чисты. Возможно, она знает какие-то тайны, связанные с этим преступлением, этого я не отрицаю. А если бы отрицал, ключ, обнаружившийся у нее, доказал бы, что я не прав. Но что с того? Неужели вы хотите опозорить столь прекрасное существо за то, что она утаивает какие-то сведения, которые явно считает своим долгом не разглашать, тогда как небольшой хитростью мы можем добиться своего и без них?

– Но если это так, – возразил сыщик, – как нам добыть интересующие нас сведения, не воспользовавшись пока что единственной имеющейся у нас зацепкой?

– Зацепки, данные вам Элеонорой Ливенворт, никогда не приведут к ним.

Его брови выразительно приподнялись, но он ничего не сказал.

– Кто-то, знакомый с твердостью, щедростью и, возможно, любовью мисс Элеоноры Ливенворт, использует ее. Давайте поймем, кто обладает силой, достаточной, чтобы управлять ею, и мы найдем того, кого ищем.

– Гм… – только и произнес мистер Грайс через сжатые губы.

Но я ждал ответа, поэтому молчал.

– Выходит, у вас есть кто-то на примете, – наконец промолвил он, но каким-то скучным тоном.

– Имен я не называю, – ответил я. – Мне просто нужно время.

– Значит, вы намерены лично заняться этим делом?

– Да.

Сыщик издал долгий, глухой свист.

– Позвольте спросить, – наконец сказал он, – вы собираетесь работать в одиночку? Если вам дадут подходящего помощника, вы откажетесь от его помощи и не станете прислушиваться к его советам?

– Я бы хотел видеть в коллегах вас, большего мне не нужно.

Улыбка на его лице сделалась ироничной.

– Вы очень уверены в себе, – заметил он.

– Я очень уверен в мисс Ливенворт.

Ответ, похоже, ему понравился.

– Что ж, давайте послушаем, что вы предлагаете.

Я ответил не сразу. По правде говоря, никаких планов у меня еще не было.

– Мне кажется, – продолжил он, – вы взялись за довольно сложное для любителя дело. Лучше оставьте это мне, мистер Рэймонд.

– Мне больше всего хотелось бы… – начал я.

– Нет, – прервал он меня, – но по случаю я с удовольствием выслушаю ваше мнение. Я не эгоист, я открыт для предложений. Как, например, сейчас, если вы готовы рассказать все, что видели и слышали относительно этого дела, я готов слушать.

Обрадовавшись его сговорчивости, я спросил себя, что в действительности могу сказать. Не так уж много такого, что он счел бы важным. Однако в эту минуту проявлять неуверенность было нельзя.

– Мистер Грайс, – сказал я, – к уже известным фактам я могу добавить немногое. Мною движут скорее убеждения, чем факты. В том, что Элеонора Ливенворт не совершала этого преступления, я не сомневаюсь. В том, что, с другой стороны, истинный убийца ей известен, я уверен не меньше; и то, что она по какой-то причине считает своим священным долгом покрывать убийцу, даже ценой собственной безопасности, естественно следует из известных фактов. Имея такие сведения, вряд ли будет очень сложно вам или мне установить, хотя бы для себя, кто этот человек. Если немного получше узнать эту семью…