Куинн Фосетт - Новые приключения Майкрофта Холмса

– Я не собираюсь убираться из этого дома, поджав хвост. Сюда только-только доставили мои вещи.

– Нет, конечно нет, – торопливо подхватил Холмс. – Но если вы уедете всего на две недели, ваша прислуга сможет поддерживать тут порядок, до тех пор пока не приедет ваша жена, причем одна, без своих «дядюшек».

Шотландец заметался по комнате, как зверь по клетке.

– Мне это не по вкусу, – отрубил он наконец. – Я не такой глупец, чтобы бояться каких-то крючкотворов. Нет, мне это не по вкусу.

– Что именно вам не по вкусу, сэр Камерон? – спросил Холмс. Он был сама предупредительность.

– Мне не по вкусу, что на меня наседает шайка хищных немцев. Они должны понимать, что моей добротой злоупотреблять нельзя, – резко ответил Макмиллан. – Но я вижу, что вы рассуждаете мудро, Холмс. Я не из тех, кто рискует понапрасну.

Мне вспомнились вздорность и трусость, некогда проявленные сэром Камероном, и я в душе согласился с его последними словами.

– Вы ухватили суть дела, – одобрительно произнес Холмс. – Вам, безусловно, захочется поразмыслить над тем, что мы тут обсуждали, поэтому позвольте нам откланяться. – Он подошел к сэру Камерону, всем своим видом выражая озабоченность. – Крайне важно, чтобы вы телеграфировали о своих намерениях в Голландию и сообщили жене, которая находится там со своими «дядюшками», что в течение двух следующих недель вы не сможете с ней увидеться. Сошлитесь на дела или приведите любые другие причины, которые не вызовут у ее «родственников» подозрений. Если вы предложите оплатить ее пребывание в Амстердаме, она, без сомнения, согласится остаться там, покуда вы не изъявите готовность принять ее.

– Без дядюшек, – сказал Макмиллан.

– Естественно, – подтвердил Холмс. – Вы должны будете условиться на сей счет, однако я сомневаюсь, что эти люди захотят ждать целых две недели. Если бы вы были в Лондоне, они могли бы приехать, невзирая ни на что. Но раз вы будете в Шотландии, они не приедут.

– У них нет охоты соваться в логово зверя, – самодовольно заявил сэр Камерон. – Их можно понять.

– Вы совершенно правы, – льстиво вставил Холмс.

– Можно посоветовать им не пускаться в плавание, пока бушует ненастье. В такую погоду никто не решится без крайней необходимости пересечь Ла-Манш, – изрек шотландец, словно погода была его верным союзником.

– Вполне вероятно, – ответил Холмс, с изумительным самообладанием скрыв растущее раздражение. – Однако разумнее всего будет сообщить леди Макмиллан, что вы уедете в Шотландию на…

– …На две недели. Прекрасно. Я использую это время, чтобы проконсультироваться со своим адвокатом. Если леди Макмиллан вступила в права наследства – а дело обстоит именно так, – с ее стороны весьма недостойно требовать своей доли совместного имущества. Вот что случается, когда женщин наделяют имущественными правами. Они дают волю своей природной жадности, и все мы, женатые мужчины, страдаем от этого. – Он принялся теребить пояс своего халата. – Возможно, все так, как вы говорите, и дядюшки действительно играют на ее корыстолюбии, но я-то ее знаю. Она расчетлива, как любая немка. Неудивительно, что она мечтает наложить лапу на мое состояние и земли.

Меня изумила эта мелочность, невероятная даже для такого человека, как сэр Камерон. Я и подумать не мог, что он лелеет столь ничтожные чувства. Меня подмывало спросить, так ли он в себе уверен, но это, вероятно, не подлежало сомнению, а потому он мог обидеться. Я обменялся с патроном понимающим взглядом и продолжал слушать их разговор.

– Такое вполне возможно, – ответил Холмс, – а значит, вам следует быть готовым к этому. – Он колебался, словно не знал, стоит ли продолжать.

– Да. – Макмиллан положил свою лапищу на плечо Холмсу. – Сегодня вы вели себя как друг, Холмс. Не думайте, я не забуду, что вы сумели своевременно предостеречь меня и выступили на защиту моих интересов.

– Благодарю вас, сэр Камерон, – промолвил Холмс с застенчивостью, отнюдь ему не свойственной.

– Вы хороший человек, – добавил хозяин дома и сменил тему: – Я немного выжду, а днем уведомлю прислугу, что получил известия с севера и должен немедленно вернуться в Шотландию. Слуги останутся здесь, чтобы подготовить дом к моему возвращению, а я завтра поутру поездом уеду на север. Как вы находите такой план?

– План хорош, но позаботьтесь о том, чтобы написать леди Макмиллан, – напомнил Холмс. – Если желаете, я сам могу посетить барона фон Шаттенберга и сообщить ему о новых обстоятельствах. Таким образом, вы будете избавлены еще от одной заботы.

– Отлично, Холмс, – обрадовался сэр Камерон. – А вы неплохо соображаете, когда хотите.

Я видел, что эта высокомерная похвала одновременно и позабавила, и разозлила Холмса.

– Приятно слышать, – проговорил он.

– Я не из тех болванов, – заявил Макмиллан, – которые думают только о себе и не способны оценить других.

– Вы очень добры, – ответил Холмс, прикрыв глаза.

Я понял, что он еле сдерживается, чтобы не расхохотаться.

– Да, – самовлюбленно поддакнул шотландец. Он кивком указал на дверь и с грубоватой учтивостью сказал: – Что ж, не смею вас больше задерживать. У вас, несомненно, имеются и другие дела, кроме как заботиться обо мне. Вы хорошо постарались ради меня, и я этого не забуду.

– Вы очень добры, сэр Камерон, – повторил Холмс.

– Вы это заслужили, – проговорил наглец, своим рыцарством обязанный решимости и бесстрашию Майкрофта Холмса, которые сэр Камерон беззастенчиво приписал себе.

– Какая проницательность! – воскликнул Холмс, увлекая меня за собой к выходу. – У нас с Гатри и впрямь много дел этим утром. А вы займетесь своими планами. – У двери он помедлил: – На вашем месте я бы не стал сегодня выходить из дому. Возможно, убийца ищет вас, ведь полиция его еще не схватила.

– А что вы хотите от полицейских? Свора бездельников, даже этот фат Прайс. – Макмиллан подавил зевок. – Бич вас проводит.

– Спасибо, что уделили нам время, сэр Камерон, – сказал Холмс, открывая дверь и выталкивая меня за порог.

– Не за что, – раздался великодушный ответ, и дверь захлопнулась.

– Ни слова Гатри, пока мы не выйдем на улицу, – прошептал Холмс, а затем кивнул подошедшему дворецкому: – Мы уходим.

– Я провожу вас, сэр, если не возражаете, – произнес дворецкий таким тоном, словно подозревал, что Холмс может что-нибудь стащить.

– Конечно, – ответил патрон, смиренно следуя за дворецким (сэр Камерон, кажется, называл его фамилию – Бич) к выходу. – Простите, что потревожили вас так рано, – извинился он, когда мы выходили из дома.

Сид Гастингс ждал в конце Динери-Мьюз. Увидев нас, он подъехал, что пришлось весьма кстати из-за дождя.

– Пока вы находились в доме, на улице не было ни одной живой души. Если не считать какого-то торговца.