Кэрол Дуглас - Новый скандал в Богемии

Холмс удовлетворенно кивнул:

– Нет сомнения, Уотсон, вы человек куда более земной, чем я, и это уберегает меня от многих печальных заблуждений. Нет сомнения и в том, что я не ошибся, обнаружив знакомые черты по крайней мере в двух куклах из того собрания, что предстало перед нами.

– Знакомые черты? Чьи?

– У одной из них столь известное лицо, что даже мне не составило труда его узнать: то была внучка нашей доброй королевы, которую, по слухам, прочат в жены будущему русскому царю.

– Принцесса Александра? Стало быть, она одна из клиенток, Холмс, – догадался я. – Ай да месье Ворт! Он специально заказывал манекены, похожие на его знаменитых заказчиц. Все ли куклы являются повторением ныне здравствующих персон?

Холмс пожал плечами:

– Не сказать, чтобы все. Второй манекен напомнил мне женщину, которой, как считается, уже нет в живых. – Он смущенно посмотрел на меня, но как-то в сторону, будто не смея взглянуть мне в глаза. – Большинство кукол, возможно, анонимы, за исключением немногих избранных. Но вы заметили, что одна из них – точь-в-точь наша королева в молодые годы?

– Быть не может! – воскликнул я. – Теперь, когда королева овдовела, месье Ворт должен изъять такую куклу из экспозиции, это вам любой скажет.

– Должен? Зачем? В этих привлекательных манекенах отражены родственные связи и долгая покупательская история его самых знаменитых заказчиц. Моя кузина с гордостью сообщила мне, что ее супруг месье Ворт одевает каждый европейский королевский дом, а также некоронованную аристократию американского денежного мешка. Интересно, что она сказала бы, если бы узнала, к каким последствиям это может привести!

– Ни к каким иным последствиям, кроме того, что она вышла замуж за богатого и уважаемого человека, ставшего мировой знаменитостью.

– А мировую знаменитость, мой дорогой Уотсон, можно использовать, как и его богатых клиентов.

– Не совсем понимаю, как именно, Холмс.

– Вот поэтому моя кузина и ее супруг обратились ко мне. Какое-то время я еще побуду в Париже – мне нужно подтвердить некоторые свои предположения. А затем, похоже, нам предстоит путешествие по железной дороге, и оно будет намного дольше того, которое привело нас в Париж.

– Мы отправляемся в путешествие? Куда?

– Боюсь, что в Прагу, Уотсон.

– В Богемию? Но почему?

– Потому, что королева Богемии вовлечена в дело, которое привело к убийству бедных девушек – Берты и Натали.

– Вот это да, черт побери! Интрига, убийство, августейшая особа… Ужас! Но мы, по крайней мере, знакомы с королем.

Холмс глубоко затянулся. На лице его появилось мечтательное выражение, какое у него всегда бывало в минуты самой глубокой задумчивости или в процессе кокаинового транса.

– Да, мы в самом деле знакомы с королем Богемии. Будет интересно повидаться с ним опять.

– Но вы недолюбливаете короля, – напомнил я.

– Я не сказал, что встреча будет приятной, Уотсон. Интересной – не более того.

Мой друг улыбнулся, но не мне, а про себя, и устремил долгий взгляд куда-то вдаль, поверх парижских крыш, чуть позолотевших в сумерках.

Мы с Ирен прогуливались по Карловой улице. Моя подруга была в наилучшем настроении, я – в наихудшем.

– Какой прекрасный день! – воскликнула она, остановившись, чтобы наполнить грудь живительным пражским воздухом. – Я чувствую, разгадка не за горами. Однако, хоть вчера пражские улицы и помогли королеве сохранить инкогнито, мне невероятно трудно работать в компании Клотильды и Аллегры. А вот с тобой вдвоем мы сможем двигаться гигантскими шагами, – заявила она, хватая меня за руку, и стала буквально воплощать свою метафору в жизнь, пока я, спотыкаясь, не запросила пощады:

– Ирен, помедленнее! Люди смотрят.

– Еще бы им не смотреть! Мы – заметная пара.

Она с неохотой отпустила меня и перешла на чинный шаг, более соответствовавший нашему аристократическому виду.

Ирен преувеличивала, когда торжествующим тоном заявила о том, что мы можем представлять ценность в качестве объекта интереса досужей публики, наблюдающей за нами со стороны.

На мне было шерстяное зеленое пальто в рубчик в стиле ампир и редингот «принцесса» с темно-каштановой отделкой с изнанки, на манжетах и по краям; зеленая фетровая шотландская шапочка завершала общий гарнитур. Никто из прохожих, мельком взглянув на мой скромный туалет, не удостоил бы меня повторным взглядом.

Ирен надела полонез в том же стиле «принцесса», но выглядела она намного привлекательнее меня в своем платье с корсажем из серебряного фая, стянутого черной тесьмой. Нити бус из блестящего черного янтаря спускались с ее груди и оттеняли ткань наряда, сопровождая шаги Ирен чуть слышным пощелкиванием.

В руках у нее была прогулочная тросточка черного дерева. Черную бархатную шляпку украшали серебряные и бледно-алые страусовые перья. Темно-красный пучок бархатных роз покачивался у ее левого виска.

– Я чувствую большое облегчение, Нелл, – продолжала моя подруга. – С той поры, как я покинула Париж, я должна была присматривать за Аллегрой. Теперь же Аллегра общается с королевой во дворце, а Годфри занимается какими-то скучными делами с банкирами. Я знаю, что все мои птенцы в безопасности, и теперь свободно могу проследить путь Голема до его норы.

– Сегодня? – в ужасе спросила я. – Со мной?

– Конечно с тобой! Разве это не чудесно – пройтись вместе по улицам Праги еще раз?

– Может быть, – нерешительно сказала я. – Но ты забываешь, что в предыдущий визит мы с тобой редко выходили без короля. Наши небольшие прогулки простирались лишь до резиденции королевских докторов и до цыганки, которой ты нанесла повторный визит вчера.

– Может, и так, – согласилась Ирен, – но теперь мы можем свободно ходить пешком куда хотим, и нам не помешают ни королевские эскорты, ни дворцовые кареты. Вот так-то!

Здесь она заставила меня остановиться у лавки зеленщика. Порывшись в дамской сумочке, она вынула мятый лист бумаги.

– Что это? – поинтересовалась я.

– Мои беглые заметки и грубая самодельная карта. Вчерашнее предприятие имело более серьезную цель, нежели только гадание по руке. Я нашла свидетельства перемещения Голема в двух других случаях, когда его видели.

– Значит, были еще случаи?

– Всего только два, если не считать того, когда вы с Годфри его повстречали.

– Значит, в целом три раза. Похоже, нечто огромное и страшное действительно вырвалось на свободу, заведя обыкновение гулять по Праге.

Ирен прижалась ко мне и понизила голос до шепота, то есть привлекла внимание всех и каждого в радиусе двадцати шагов от нас:

– Возможно, это чудовище Франкенштейна. Вот будет открытие, не правда ли, Нелл?