Агата Кристи - Шестеро против Скотленд-Ярда (сборник)

– Как раз это я и хотел с вами обсудить. Чтобы устранить дефекты, свойственные обычным людям, я хотел просить, генерал, чтобы вы лично нашли время, прибыли в комнату для допросов и сами держали подозреваемых за руки. Понимаете, в чем идея? Предательские, неконтролируемые импульсы виновного передадутся в таком случае непосредственно высшему судье, человеку, облеченному всей полнотой власти.

– Боже милостивый, полковник, вы нас всех готовы заставить плясать под свою дудку! Конечно же, я прибуду на ваше мероприятие. Примерно в половине четвертого. Вас устроит это время? Так. Значит, нам предстоит допросить англичанина, священника, Гомеса и добровольного пожарного, то есть всего четверых, верно?

– Не совсем, генерал. Я проявил, быть может, непозволительно дерзкую инициативу. Мы только что обедали с капитаном Варкосом, и я убедил его ради чистоты эксперимента тоже пройти тест. К моей радости, он легко дал согласие. Но объяснил свои мотивы. На первый взгляд обстоятельства складывались не в его пользу. Во время пожара он был вооружен, а его перемещения по дому никто не мог подтвердить. Вот почему Варкос только приветствует возможность дополнительно подтвердить свою невиновность.

– Что? Значит, вы и капитана Варкоса сумели запугать? Черт побери! Договорились! Не сомневайтесь, я приеду точно к назначенному сроку. И мне нужно будет просто держать допрашиваемого за руку, отмечая подергивания, спазмы или любые другие его реакции при произнесении тех или иных слов?

– Точно так. Разумеется, некоторые из слов будут совершенно бессмысленными и безвредными. При подобных допросах нельзя использовать сплошь инкриминирующие термины. Уверен, вам подобный опыт покажется весьма любопытным.

Нет нужды в подробностях описывать специальное помещение для допросов. Достаточно сказать, что это фасад полицейской системы Магнолии, для знакомства с которой часто приводят гостей и коллег из Англии и Америки. Вероятно, среди читателей даже найдутся те, кто сами смеха ради соглашались пройти психометрический тест. В нашем случае капитан Варкос по собственной инициативе попросил, чтобы его протестировали первым. Затем настанет очередь Марриата, священника Санчеса, бывшего анархиста Гомеса и пожарного-добровольца Баньоса – именно в такой последовательности.

Эксперимент продлился долго, поскольку Вейнберг к любому делу подходил скрупулезно и тщательно. Приведенная таблица дает нам представление лишь о части процедуры. Каждый из допрашиваемых должен был в ответ на прозвучавшее слово назвать свое, которое ассоциировалось с контрольным. Ответ фиксировался, как и время, затраченное на него испытуемым. Аппарат гудел, а за правую руку субъекта испытания держал генерал Алмеда.

Понятно, что совершенно невозможно было предсказать, какой смысл извлечет из всего этого аппарат. Но все пятеро испытуемых отвечали без тени колебания или растерянности. Да, порой запинались, как спотыкаются люди, когда говорят слишком поспешно, но никто из них не замолкал, подбирая другое слово вместо первого пришедшего на ум. По окончании теста генерал выглядел немного разочарованным. Он привык к длительным церемониалам, но это держание руки под конец стало заметно раздражать его.

– Что ж, – сказал он, когда последний подозреваемый покинул комнату, – нам, кажется, придется признать проверку полностью провалившейся.

– Это зависит от того, по какую сторону теста ты находился, – возразил ему Варкос.

– Вы были очень любезны, оказав нам помощь, генерал, – улыбнулся Вейнберг. – Как и вы, капитан. Премного благодарен.

Он мог позволить себе предельную вежливость и обходительность. Свою задачу Вейнберг успешно решил.

Святой отец Рональд Нокс сыграл не по правилам. Его «идеальное убийство» является таковым не потому, что дело не может быть раскрыто. Просто по политическим причинам преступление должно остаться безнаказанным, по крайней мере какое-то время. Хотя, вполне вероятно, расплата уже близка и для преступника примет форму еще одного убийства.

По крайней мере, таково мое мнение. Правда, оно может казаться предвзятым. Я служил инспектором полиции в стране, где закон не зависит от чьих-то мнений и взглядов, а на правосудие не могут влиять политические соображения. Но автор волен сам выбирать место действия детективного рассказа. Рональд Нокс избрал для него страну, где при определенных обстоятельствах работа полиции даже облегчается, поскольку там допустимы, скажем, «допросы третьей степени», которых никогда не применили бы в Великобритании. Вместе с тем положение дел в Магнолии таково, что определенные лица могут совершить убийство, оставаясь безнаказанными при отсутствии прямых улик, даже когда жертвой стал Вождь и Вдохновитель.

В данном деле нет прямых доказательств ни против одного из описанных персонажей. Критические настроения Гомеса неизбежно ставят его под подозрение. Но они с добровольцем-пожарным подтверждают действия и местонахождение друг друга. Политические пристрастия пожарного нам неизвестны. Но в такой стране, как Магнолия, если бы он принадлежал к одной из оппозиционных партий или в какой-то момент выступил с критикой существующего режима, об этом непременно имелась бы соответствующая запись в полицейском досье. Кроме того, не составило бы труда проверить, были ли они с Гомесом знакомы прежде. А потому напрашивается вывод, к которому и пришел начальник полиции, что эти двое едва ли могли оказаться сообщниками.

Главная сложность при попытке вывести из-под подозрений Гомеса носит психологический характер. Стал бы анархист совершать любой поступок исходя из предпосылки, что это его «гражданский долг»? В основе учения об анархизме лежит отрицание необходимости государства и правительства, а анархисты с гораздо большим презрением, чем обычные люди, по крайней мере, подавляющее большинство, относятся к понятию «долг гражданина». Нам недоступна информация, принадлежал ли Гомес к воинственному крылу партии анархистов, но в такой стране, как Магнолия, скорее всего, принадлежал. А потому я подозреваю, что у Гомеса имелся мотив для убийства, что подтверждает и психометрический тест. Лампа у него ассоциируется с фонарным столбом, пожарная машина – с баррикадой, слово «охранник» равнозначно крови, а Мститель – носитель справедливости. Подобные реакции выдают агрессивный характер человека, мечтающего о красной революции.