Агата Кристи - Шестеро против Скотленд-Ярда (сборник)

И тем не менее я считаю, что полковник Вейнберг прав, исключив его кандидатуру. Если он застрелил Вдохновителя, непременно было бы найдено оружие. Кроме того, считая убийство тирана достойным и героическим поступком, он громогласно признался бы в нем, желая снискать себе славу. А принимая во внимание показания пожарного, мы должны признать очевидный факт – Гомес оказался на месте преступления слишком поздно. К тому времени убийство уже было совершено.

Из числа прочих посторонних, проникших в апартаменты Гамбы, мотив для убийства имел даже священник. Он мог гореть желанием отомстить за роспуск своего монашеского ордена, как и за осквернение священной для него часовни. Однако он и Марриат последовали за Варкосом в поисках Вдохновителя. Это значит, что никто из первой троицы, вторгнувшейся в дом правителя, не мог совершить убийства, если оно произошло после обнаружения пожара.

Это возвращает нас к фактору времени. Генерал Алмеда покинул Вдохновителя примерно в 22.20, а труп обнаружили приблизительно в 23.15. Пожарную тревогу подняли в 22.44. Наручные часы Гамбы остановились ровно в 22.54. Как заявил начальник полиции, «выстрел произвели почти сразу после того, как внизу выломали дверь, или чуть раньше, но не до 21.50».

Полковник Вейнберг говорит это в беседе с Алмедой, который ушел от Гамбы примерно в 22.20. Основывается ли он на результатах медицинской экспертизы либо имеет в виду время, когда Вдохновитель удалился с балкона? И не намекает ли он грозному генералу Алмеде, что тот тоже находится под подозрением? Тогда, устраивая психометрический тест, не стремился ли он проверить реакцию самого Алмеды?

Алмеда стал последним, если не считать убийцы, кто видел Гамбу живым. Вот у него действительно имелся крайне весомый мотив. Человек огромных амбиций, он был вынужден играть роль второй скрипки при Вдохновителе, пока тот оставался в живых. Но в его распоряжении находилась вся мощь Вооруженных сил. Генерал являлся правой рукой диктатора. В случае гибели Гамбы он почти неизбежно становился его преемником. Вероятно, именно этим соображением Алмеда руководствовался в недавнем прошлом, когда поддержал Вождя. Вполне возможно, что он с самого начала планировал использовать Вдохновителя как инструмент, от которого можно избавиться при первой же благоприятной ситуации.

Имелась ли у него возможность самому совершить преступление? Он находился у себя дома, когда обнаружили возгорание, и его вызывали по телефону. По возвращении в резиденцию Гамбы он встретился с Варкосом, после чего поднялся наверх и произвел личный осмотр апартаментов Вдохновителя. Вот тогда-то он и мог пойти на убийство, обнаружив Гамбу там, где его не нашли другие. Но время, когда остановились часы, свидетельствует, что убийство к тому моменту уже было совершено, а Варкос, по его собственным словам, нашел тело почти сразу после того, как расстался с Алмедой.

Мог ли Алмеда убить Гамбу прежде? Во время их предыдущей встречи. Все слышали слова Вдохновителя: «Спокойной ночи, друзья мои!», когда Алмеда уже спустился по лестнице из личных апартаментов Гамбы.

Это исключает высказанное нами предположение, если только Алмеде не удалось сымитировать голос Вождя, причем так искусно, что ввел в заблуждение Варкоса и Лунаро, постоянно общавшихся с Вдохновителем и хорошо знавших его голос. Кроме того, для убедительности слова должны были доноситься сверху из-за спины Алмеды. Следует вывод: либо голос принадлежал Гамбе, либо Алмеда сумел непостижимым образом включить в нужный момент граммофонную запись с пожеланием спокойной ночи, спустившись по лестнице.

В таком случае в установленном накануне алтаре – произведении жены Алмеды – мог быть некий часовой механизм, способный вызвать пожар уже после отъезда Алмеды. Нам известно, что возгорание возникло в часовне, а алтарь выгорел до неузнаваемости. Кроме того, Алмеда мог использовать глушитель, и тогда звука выстрела не услышал бы никто внизу.

Но подобная версия оставляет без объяснения некоторые факты. Алмеда, конечно, не имел возможности выбросить тело в окно. Верхолаз Зимарра видел Вдохновителя коленопреклоненным перед алтарем в половине одиннадцатого. Верно – в тот момент Гамба мог быть уже мертв, и тогда становится понятной поза Вождя, которую Вейнберг посчитал настолько не характерной для него, что отказался поверить свидетелю.

Мог ли Гомес, проникнув в часовню, схватить тело у алтаря, не осознавая, что это уже труп, и выкинуть в окно, никем не замеченный? Ведь пожарному потребовалось время, чтобы найти на лестнице огнетушитель. Среди сильного задымления ему было нужно полностью сосредоточиться, чтобы погасить пламя. Рядом с Гомесом он оказался несколько позже, но из-за хаоса искренне посчитал, что они все время держались вдвоем. А потом стал еще тверже держаться своих показаний, когда понял: свидетельство Гомеса дает необходимое алиби ему самому.

Если Алмеда был убийцей, а Гомес действовал описанным образом, то генералу оставалось только радоваться столь неслыханной удаче.

Тогда зададимся еще одним вопросом. Вдохновитель был убит до или после выступления по радио? Вероятно, до него. Нам же сообщили, что «хотя он проговаривал слова порой излишне пронзительно, простуда явно не сказалась на его голосовых связках».

Но проблема «с пожеланием спокойной ночи» остается нерешенной. Мне трудно поверить, что Алмеда осмелился, имитируя голос Вдохновителя, вымолвить эти слова, как будто доносящиеся сверху. В том случае, если была использована граммофонная пластинка, остались бы очевидные улики, хотя граммофон мог располагаться в часовне. Остальная часть апартаментов, как мы знаем, осталась почти не тронутой огнем. Снова загвоздка. Разве не удивились бы приближенные Вдохновителя, услышав, как он прощается с ними из часовни? И даже если граммофон был полностью уничтожен пламенем, его отсутствие на обычном месте в апартаментах сразу бросилось бы в глаза. Потому что Алмеде поневоле пришлось бы воспользоваться граммофоном, который находился в одной из комнат резиденции Вдохновителя.

Есть другой заслуживающий внимания момент. Когда Алмеде сообщили о новой надписи мелом: «Алмеда на очереди», он сначала замолк, а потом расправил плечи, «как будто изгонял из себя овладевший им страх». Играл ли он или действительно испугался? Если он убийца, а надписи Мстителя делал сам или поручил их сообщникам, то прекрасно знал, что угроза совершенно пустая.

Отсюда логично перейти к личности Мстителя. Предсказание, что Гамба будет сожжен в четверг вечером, полностью сбылось. Основываясь на прошлом Гомеса, мы могли бы предположить в нем автора надписи. Но ведь пожар начался до его появления. Кроме того, резиденция Гамбы усиленно охранялась. Она скорее напоминала крепость, чем обычный дом. А потому невозможно допустить, чтобы кто-то посторонний смог проникнуть туда до переполоха, вызванного возгоранием.