Коллектив авторов - Германский Гермес. Музыкальные драмы немецких и австрийских композиторов.

Нет же! Нет!
Здесьутешенье
Принесёт лишь меч!

Что хочешь этим ты сказать?
Смысл твоих слов
Мне не понятен.

Объясню тебе, мой друг…
Ты стар и сед —
Ты знаешь, что такое
Рыцарская добродетель.
Так узнай же:
Зигмер был убит,
Убит одним трусливым псом,
Который не достоин
Называться человеком,
Ведь собачье подлое отродье
Наделено коварной,
Низменной душой!
Старик, ты меня знаешь,
И ты часто
Радушно отворял мне
Крепкие ворота его замка,
В котором меня
Ожидала дружба!
И к кому я обращал
Свой прямодушный взор, —
С тем я был честен,
Как и подобает немцу.
Усопший Зигмер был
Моим бесценным другом,
И я был защитником
Ему при жизни.
Но убит рукою негодяя Зигмер…
И я отомщу за его смерть, поверь!
Он был погублен ядом
Подлого злодея Родериха.
Пусть же Родерих погибнет!
Пусть примет смерть
За свершённое убийство!

Господом клянусь!
Моя душа предчувствовала это!

О, как верно то,
Что я мужчина, —
Так верно то,
Что онподлец!

Нет, это невозможно!
Ибо Родерих всегда
Был другом Зигмеру!
Их связывали дружеские узы!

Память твоя лжёт,
И ложны твои чувства!
Неужели ты не знаешь
О той враждн старинной,
Что была меж ними?

И причиной их вражды
Была – не так ли? – Берта?
Берта, которая когда-то,
Презрительно отвергнув
Родериха, отдала себя
В супруги Зигмеру? 24 24 «…причиной их вражды /Была – не так ли? – Берта, /Которая когда-то, /Презрительно отвергнув /Родериха, отдала себя / В супруги Зигмеру?» Родерих отравил Зигмера из-за Берты.
Вражде той слишком много лет,
Она покрылась пылью
И не в силах разгореться
Снова, Вердульф!

Жёлчь затаённой злобы 25 25 «Жёлчь затаённой злобы / Долго копит тигр, / Когда могучий лев / Лишит его добычи». Такие зооморфные сравнения – вполне в духе Шиллера, см., например, монолог Фиеско («Заговор Фиеско в Генуе», второе действие, восьмое явление).
Долго копит тигр,
Когда могучий лев
Лишит его добычи.
Но если тигр сумеет
Подстеречь уснувшего врага,
То выпьет кровь…

Не слишком ли уж долго
Копил он гнев свой?

Нет! Разбойнику не сразу
Удаётся совершить разбой.

Ты поразил мой старый ум.
Моя душа предчувствовала это…
Но доказать ты должен
Правоту тех слов,
Что сказаны тобою ныне.
И если этих доказательств нет,
То я твоим словам
Поверить не могу.

О, недоверчивый старик!
Сам подлый негодяй
Поведал мне об этом,
Когда, кичась своими
Прошлыми делами,
Сознался некогда
И в этом страшном деле,
Назвав его убийством льва.

Проклятый раб!
За речь такую,
Звучавшую в твоих
Устах кровавых,
Заплатишь жизнью ты!
Любой, услышав эту речь,
Не так к ней отнесётся,
Как хмельные слуги волка,
Которые готовы
С буйным ликованьем
Внимать тебе
И слушать твой рассказ
О совершённом некогда
Тобою рыцарском поступке!
Остерегись! Из недр ночи,
Которую ты мнишь
Своей прислужницей,
Внезапно явится на свет
Карающий и грозный мститель!

Сюда я прибыл для того,
Чтоб обо всём
Поведать Лойбальду.
Я верю: речь моя вселит
В него неистовый, могучий жар;
И нет сомненья в том,
Что мною принесённое известье
Заставит его мстить
За смерть отца!
Избавить я хочу
Его от скорби и уныния, —
Я тысячу вселю в него
Горячих, страстных
Помыслов о мести —
И пробудится в нём чувство,
Изгоняющее скорбь,
Вселяющее жизнь
И устремляющее человека к человеку.

И ты веришь в это, Вердульф?

Ха! Конечно!
К чёрту все сомнения!
Но если Лойбальд
Не захочет мстить,
И если он не обнажит свой меч,
Дабы в отравленном чумой
Жилище кровопийцы
Совершить отмщение,
То плюну я ему в лицо —
И будет он покрыт бесчестием.
Я сам бы мог свершить отмщение,
И я достаточно силён для этого:
Ты, верно, видел,
Как мои холопы
Расположились здесь,
Под стенами немого замка…
Так как право
Мстить за смерть отца
Принадлежит лишь сыну,
В этом деле надлежит мне
Оставаться на вторых ролях.
Я вправе быть его сподвижником
И в помощь протянуть ему
Свою могучую, стальную руку.
Где же Лойбальд?
Нам следует спешить,
Покуда ад не подал знак
Коварному убийце,
Внушив ему
Предусмотрительность
И осторожность.

Я сегодня
Его ещё не видел;
Я хотел его найти,
Весть о твоём прибытии
Нарушила мой план.

Что это значит, друг?

О, что я вижу!
Все холопы замка нашего
Коней своих выводят из конюшни,
И на их груди сверкают латы.
Лойбальда могучего коня
Его холоп обуздывает. Громко
Зов боевой несётся
Средь рядов бурлящих.
Да, ну и дела!
Впервые вижу я такое.
Слышу: во всех чертогах, башнях
Раздаётся эхо шума, лязга,
И ужасом охвачено оно.
Господь свидетель,
Странно это!
Как всё это необычно!

Удивлён я. В чём, скажи,
Причина боевого зова?

Появился Лойбальд!
Взор его пылает
Неистовым огнём!
И, Господом клянусь,
Таким его я никогда не видел!
Мнится, будто
Очи его – очи льва;
Его горящие и красные
От жара щёки опаляют
Всю бороду его;
И кажется: готов он
Растоптать ногами грех!
Не верю я глазам своим!
Скорее я поверю в то,
Что дьявол обуян
Благочестивым Божьим страхом!

Живо! Подать мне латы и оружие!
Эй, юноша! Где он?
Моё оружие!
Привет вам, Вердульф, друг!
О, не глядите на меня
Так удивлённо! Юноша!
Эй, юноша! Где ты?
Привет вам! Холла!
Кажется мне ныне,
Что время
Погрузилось в сон.
Ему пора проснуться!
Пробудись же, время,
Стань мгновением,
Дабы я смог стремительно
Через тебя перешагнуть!
Оружие! Я знаю:
Надо силой положить
Конец мучениям!
Но время…
Оно неспешно тянется,
Оно похоже
На ленивого сонливца.
Время! Остановись же!
Стань мгновеньем!
Укороти свою
Гигантскую длину!
Подать мне латы!

Хо! Ого! Не так неистово! Хо-хо!
Скажи, что стало
Этогопричиной?..

Нет! О причинах ни полслова!
Их отравляет ярость.
Где же пропадает
Мой юноша-слуга?
Дай, Вердульф, мне своё оружие!
Знай, нет на свете человека,
Который жаждал бы его
Сильнее, чем твой Лойбальд.