Луиджи Лунари - «Трое на качелях» и другие пьесы

Мерони. Ради Бога, выбирайте вы.

Скотти. Вы не возражаете, если я выберу белые?

Мерони. Да ни за что! Больше того, мне это будет приятно.

Скотти. Вам будет приятно? Почему?

Мерони. Ну… не знаю… ну я просто так сказал…

Скотти. Никогда ничего не говорите просто так, бухгалтер. Мой вам совет. Поступайте, как я, который всегда думает, прежде чем сказать что-либо.

Мерони. Да, доктор, спасибо за совет.

Усаживаются за шахматы.

Скотти. А вы знаете, почему я предпочитаю играть белыми?

Мерони. Откуда же мне это знать…

Скотти. И никогда не задумывались над этим фактом?

Мерони. Н-н-нет…

Скотти. Вы не часто напрягаете мозги, правда, Мерони?

Мерони. Но… знаете… я много читаю.

Скотти. Не больше моего!

Мерони. Разумеется, нет. Этого просто не может быть.

Скотти. Почему «не может быть»? Надо надеяться на будущее. Если я вдруг ослепну, вы прочтете больше меня.

Мерони. Боже, что вы говорите: ослепну! Постучим по дереву!

Скотти. Постучим по дереву? Вы суеверны, бухгалтер?

Мерони (смеясь). Да не-е-е-ет!

Скотти. А я-таки да. Я очень суеверен. И не вижу в этом ничего смешного!

Мерони мгновенно прекращает смеяться.

Скотти расставляет фигуры.

О чем мы говорили?

Мерони. Почему вы предпочитаете играть белыми фигурами.

Скотти. Ах да! Потому что мне нравится ходить первым. Понятно?

Мерони (не понимая, что здесь понимать). Как это тонко!

Скотти. Знаете, психологи считают это проявлением сильной личности!

Мерони. Как они правы!

Скотти. А вам известно, что даже Бетховен, когда садился за шахматы, всегда хотел играть белыми?

Мерони. Действительно, в вас есть что-то от Бетховена… Характер.

Скотти. Не шевелюра же. (Смеется).

Мерони (смеется тоже). Нет, не шевелюра! Хотя и у вас самого она превосходная!

Скотти. Что вы, по сравнению с ним у меня мало волос!

Мерони. Нет! Это у Бетховена их было слишком много!

Скотти. Это точно. У меня… с физической точки зрения все в порядке. Волосы… зубы… Хотя у меня есть один малюсенький дефект, скажем так, анатомический.

Мерони. Да не может быть!

Скотти. Есть-есть. Угадайте, какой.

Мерони. Ну… Нет, не угадаю…

Скотти. Угадайте! Я вам сказал!

Мерони. Может быть… уши?..

Скотти. Уши? Чем вам не нравятся мои уши?

Мерони. Ну… может быть… они несколько… как сказать… приплюснутые…

Скотти (сухо). У меня немного расплющенный мизинец левой ноги! А вовсе не уши!

Мерони. Я сказал уши… просто так… Я же не знал о мизинце…

Скотти. Вы слишком часто говорите «просто так», бухгалтер! Я хожу! ( Двигает пешку.)

Мерони . ((Черт подери! Он явно настроен против меня. И я его понимаю. Он не может простить мне эту историю с трусами. Я попал в немилость. И он пытается найти предлог, чтобы выказать мне ее! Хотя уши у него, действительно, приплюснутые…))

Мерони (делая ход). Дорогой доктор, ваш ответ!

Скотти (передвигает фигуру). Вот так! Замечательный ход, согласитесь?

Мерони. Действительно, замечательный ход! Что же мне делать?

Скотти. Давайте, давайте, все так просто!

Мерони задумывается.

В комнату входит синьора Мерони, начинает накрывать на стол. Скотти с интересом разглядывает ее.

Скотти . ((Однако, однако, однако!.. Жена Мерони! Черные трусики с кружевами! Кто бы мог подумать! С виду человек старой закваски: пунктуальный, усердный, галантный, всегда открывает мне дверь, когда я иду выпить кофе, а на самом деле классический тип с двойной жизнью, жена которого носит черные кружевные трусики. А у меня при виде черного нижнего дамского белья всегда кровь ударяет в голову!..))

Мерони. Я сходил.

Скотти. И я хожу… Нет, я должен подумать…

Мерони. Сколько угодно, доктор.

Поднимается, чтобы пойти взять что-то в буфете. Сталкивается с женой.

Синьора Мерони. Твой директор… он все время пялится на меня…

Мерони. Ну и что, дрянь, это же мой директор! Если он захочет, он сотрет меня в порошок!

Синьора Мерони. Ну, раз ты настаиваешь…

Мерони. Я что, предлагаю тебе лечь с ним в койку?.. Пусть посмотрит, если ему приятно… ( Возвращается к столику. Садится). Доктор Скотти, я хочу извиниться… за сегодняшнее…

Скотти. Что? О чем вы?

Мерони. Я имею в виду то, что случилось с моей женой… Мне хотелось бы надеяться, что это не испортит отношений, которые связывают меня с нашим банком… и не изменит вашего доброго мнения обо мне лично…

Скотти. Дорогой Мерони! Поскольку я считаю, что мы можем исключить любой, скажем так, умысел, в том, что случилось…

Мерони. Клянусь вам, абсолютно никакого умысла!

Скотти. … то я склонен рассматривать этот эпизод как случайность, непредвиденную случайность…

Мерони. Лопнула резинка…

Скотти. Будем надеяться, что ни сенатор, ни епископ ничего не заметили… А вы, Мерони, все-таки… эх-хе-хе! Вы что-то скрываете от меня!..

Мерони. Я?!

Скотти. Хожу!

Мерони (изображает ужас). Боже, да вы меня загнали в угол!

Скотти. Ну что вы, право! Это же очень простая ситуация!

Мерони. А с чего вы взяли, что я от вас что-то скрываю?

Скотти. С чего я взял?.. Скажите мне… вопрос не начальника подчиненному, а… мужчины мужчине… Женщины?

Мерони. Что?!

Скотти. Я сказал, женщины…

Мерони. Да… Моя жена…

Скотти. Женщины!

Мерони. Моя жена… Она женщина!

Скотти. Другие женщины. Бабы… А?

Мерони (до которого, наконец, дошло). Никогда, доктор! Я венчался в церкви!

Скотти (раздраженно). При чем тут это, Мерони! Я сам добропорядочный банкир, и все же, не скрою от вас… мужчина всегда мужчина, я это имею в виду… то, что иногда и у меня появляются капризы и скажем так … грезы!.. Женщины в наши дни одеваются так вызывающе, Мерони! Это возбуждает… А я в полном расцвете сил, зрелый, статный мужчина… Некоторые исключения из правил… не знаю, понимаете ли вы, о чем я… Я не какой-то там тупой моралист… Раз в году не грех и взбрыкнуть, и я не только не вижу в этом ничего предосудительного, наоборот, я воспринимаю это как залог отличного морального и физического здоровья, позволяющего плодотворно работать все остальное время года… как отдушину для выхода некоторых инстинктов, которые в противном случае могли бы пагубно отразиться на нашей деятельности…