Еврипид - Троянки

Вот Гекторов сын, убили его,

С высокой стены данайцы его

Жестокие сбросили вниз.

Талфибий

Гекуба, я к тебе. У берегов

Из кораблей Неоптолема плещет

Последний – он везти остатки должен

Его добыч во Фтию. Сам же царь,

Услышав о несчастии Пелея,

Которого прогнал Акает, на помощь

К нему поплыл немедля. И хотелось

Троянки

Ему еще остаться, да нельзя.

И Гектора вдову он взял. О, сколько

Я пролил слез из-за нее, когда

С отчизною она прощалась, плача,

И с Гектора могилой. Господин

Позволил ей похоронить ребенка.

Вот он, твой внук, – низвеянный со стен

И горестно отдавший душу. Было

Обещано им также медный щит,

Которым нас пугал, бывало, Гектор,

Товарища его, не отправлять

К Пелеевым святыням в тот чертог,

Где муж ее обнимет новый. Там

Ей этот блеск тяжел бы был. Так пусть же

Ребенку он заменит гроб кедровый

И камень гробовой. Передаю

Тебе его останки. В пеплос внука

Завей, венками тихо убери,

Ну, сколько можешь, чем еще найдется…

Уж потрудись за мать, за Андромаху.

Остаться муж ей не дал. А когда

Ты уберешь покойника, землей

Засыплем гроб мы сами и в могилу

Копье вонзим. Но не теряй минут…

Часть дела я уж за тебя исполнил:

В Скамандре труп я выкупал, я раны

Его омыл дорогой. И могилу

Вот выроем, потрудимся. Зараз

Покончить бы – да и домой пора бы.

(Уходит.)

Рабы после первых слов Гекубы, сложивши щит, следуют за ним.

Гекуба и хор.

Гекуба

Сюда его кладите щит! Увы!

О, горький вид и тягостный! Ахейцы,

В вас больше сил, чем доблести, должно быть.

Кто испугал, убийцы, вас? Ребенок…

Боялись вы, чтоб он когда-нибудь

Восстановить не вздумал Трою? Сами ж

После того вы были что? Сгубив

Нас, несмотря на Гектора и столько

Фригийских сил, и стены наши взяв,

Малютки вы боитесь? Горе страху,

Когда темнит рассудок…

Голубь мой!

Какая смерть бесславная… Отчизне,

И той ты не достался. Не вкусил

Ни юности, ни брака и с богами

На царстве не был ранен. Ты бы мог

Познать блаженство это – если точно

Так счастлив царь… Все как во сне увидеть

И умереть, не овладев ничем…

Дитя, какая участь! Вот следы

Отцовских стен… вся голова разбита

О Фебову твердыню. Ты, о сад,

Где матери уста блуждать любили!

А из костей раздробленных… глядит,

Зияя, кровь… Как опозорен, боже…

О руки – рук отцовских дивных слепок,

Тех милых рук; суставы ваши смяты…

О губы, ты, о прелесть детской клятвы,

Вас больше нет. Зачем ты обманул

Меня тогда, держа за пеплос, помнишь,

Что на мою могилу, не жалея,

Ты локонов насыплешь и друзей

Ты приведешь почтить меня приветом?

Не ты меня, я, старая, тебя,

Изгнанница бездомная, засыплю.

О, сколько вас погибло, поцелуев,

Забот и снов, что сладко прерывались.

И что ж поэт надгробием бы взял

Твоим, дитя? «Здесь некогда аргосцы

Убили мальчика из страха». Эпиграмм

Позорнее Элладе не писали…

Все ж обделить не удалось, хороним

Дитя в щите отцовском…

Здравствуй, щит!..

Ты охранял красу руки геройской,

Но самого защитника не спас.

Вот на кольце отрадный след от пальцев.

Тут пот царя овалами бежал

С его лица, когда порой, измучен,

Он подносил к пылающей щеке

Тебя, о щит!

(К женщинам.)

Но этот труп несчастный

Покройте ж чем найдется, все несите,

Что только есть у нас. Мне не дано

Убрать тебя красиво, но получишь

Последнее зато ты. Слепы вы,

О смертные, коль радует вас прочность

Случайных благ. Судьба – как человек,

Что разума лишился… Сумасбродны

Ее прыжки… Кто счастье покорит?..

(Гекуба плача припадает к телу. Долгая пауза.)

Корифей

(указывая Гекубе на женщин, которые несут из шатра уборы для погребения)

Вот: женщины собрали, что осталось

От грабежа… Одень же мертвеца.

Гекуба

(принимая убор, одевает Астианакта)

Не праздновать меж сверстников победу

На четверне, на стрельбище ль, дитя [1] – я тебе

Дарю убор: ты матери отцовским

Украсить дай себя своим добром,

Остатком от твоих сокровищ. Их

Разграбила Елена, эта язва,

Сгубившая тебя и царский дом…

Хор

Ой! Сердца, сердца коснулась ты…

Царь мой, царь бы он был для нас…

Гекуба

На брачный пир и с первой из невест

Всей Азии готовила тебе я

Такой наряд. И им одену труп.

А ты, доспех отцовский, что трофеев

Без счета нам стяжал, венчай его

И с мертвецом, сам смерти не вкусивший,

Сойди во мрак. Как жалок пред тобой

Щит хитреца и труса – Одиссея.

Начинается обряд похорон.

Хор

Увы! Увы!

Со стоном, с горькой жалобой

Прими его, земля!

Стенай, о мать!..

Гекуба

Ой, лишенько!

Хор

Рыданием надгробным.

Гекуба

О!..

Хор

Вы, муки несказанные!

Гекуба

Повязками его лечу я раны;

Но жалко: я, лишь по названью врач,

Не исцелю… Отец тебе поможет…

Хор

Не щади ее, не щади больной!

Как веслом ее, голову, голову

О-ой, боже мой, боже мой!

Гекуба

О женщины, подруги!

Хор

Что? что же, Гекуба?

Бедная, что тебе?..

Гекуба

Лишь муки мне богами суждены,

И Илион их ненавистью избран.

Вот наших жертв успех… Но если б бог

Не приравнял гордыни нашей праху,

В безвестности б остались мы… И плач

Не разгласил бы в мире нашей славы.

Сложите в гроб останки эти. Их

Почтим как следует. А пышность

Для мертвого ничтожна. Лишь живым

Кичливую несет она отраду.

Труп уносят.

Корифей

Увы! Увы!

Ты, бедная, сколько надежд у тебя

На сына цветущего было…

Разбились они,

Как ты, о дитя, что с высей блестящих

Смерти низринут в голодную пасть…

Гекуба

Га! Что ж это? что?

Там, наверху?

Какие-то люди и факелы ходят,

Сверкая? На Трою еще ли

Недуг ополчился?

Те же и Талфибий с солдатами, несущими факелы.

Талфибий

Назначенным для поджиганья Трои

Вот мой приказ. Пусть больше не хранят

Своих огней сиянье праздным. Дайте

Ему лизнуть добычу, о лохаги,

Чтоб, Илион сровняв с землей, спокойно

Отбыть домой могли мы. Вы же, дщери

Троянские, – по знаку моему,

Едва трубу услышите вождей,

Все в гавань марш, и в путь. А ты, старуха,

Ты, самая несчастная из жен,

Отправишься вот с ними: Одиссей

По жребию везет тебя рабою…

Гекуба

О горе мне! Уж дальше и мое,

Куда идти, несчастие не знает.