Юджин О’Нил - Луна для бездольных

Хардер (наконец ему удается выпалить). Да сколько можно?!

Хоган (с ухмылкой). Вот и я о том же! (Хватает Хардера за лацкан, рассвирепев.) Смотри у меня! Знай свое место, да повежливей со старшими. Ты не у себя в машине, задравши нос сидишь, чтобы запах бедняков не нюхать. (Встряхивает его.) Предупреждаю. Я тут разных паразитов терплю на этой куче камней, которую шутник какой-то назвал фермой. И выжигу-помещика – последнюю каплю виски у меня высосал, – и ядовитый плющ, и клещей, и колорадских жуков, и змей, и скунсов. Но и моему терпению есть конец, и чтобы «Стандард ойла» здесь духу не было! Давай проваливай отсюда по-хорошему, а то такого дам пинка, что в Атлантический океан улетишь. (Встряхивает Хардера.) Проваливай! (Хардер пытается уйти с достоинством, но на пути у него Джози.)

Джози (идиотски оскалясь). Неужто уйдешь, со мной не попрощавшись, милёнок? Ты мной не брезгуй, хоть и в жокейских портках. (Грубым шепотом.) Приходи ночью, к свинарнику, как всегда. (Отступление Хардера превращается в бегство. Он исчезает слева, и через секунду оттуда доносится его дрожащий от ярости голос.)

Хардер. Если еще раз дотронешься до забора, будешь иметь дело с полицией.

Хоган (кричит, с насмешкой). А ты будешь иметь дело с моим адвокатом и с газетами! (Согнувшись от смеха.) Смотри, как вскочил на кобылу и пришпоривает. А Маккейб-то сзади. Чуть с седла не свалился от смеха! (Шлепает себя по бедрам.) Черт, славный денек для нас бедных и угнетенных. Кончаю работать. Пойду в трактир, потрачу деньги и надерусь, как Моисей.

Джози. Имеешь право. Заслужил. Но сперва пообедай, чтобы не на пустой желудок. Пойдем. (Они поворачивают к дому. Оттуда доносится смех Тайрона, Джози улыбается.) Джим сейчас со смеху лопнет. Приятно слышать, когда он смеется от души. ( Тайрон появляется в дверях ее спальни. Он подходит к ним возле левого угла дома.)

Тайрон. Господи, сейчас умру. (Все трое смеются.)

Джози. Пора обедать. Поешь с нами, Джим? Сварю тебе яйца.

Хоган. Зачем заговорила о яйцах? Знаешь же, что только их он и ест. Ну, ладно. Сегодня все можно. (Берет бутылку виски.) Пошли, Джим. Выпьем, пока Джози стряпает. (Входят в дверь дома, Хоган – первым.)

Тайрон (вдруг – с веселой иронией). Подожди. Давай окинем взглядом эту очень ценную недвижимость. Не замечаешь перемены, Фил? Каждый валун превратился здесь в чистое золото.

Хоган. Что ты городишь? Или у тебя белая горячка сделалась от моего виски?

Тайрон. Никакой горячки. Эта ферма разом превратилась в золотую россыпь. Помнишь, я говорил тебе об одном предложении? Так вот, агент провел небольшое дознание и выяснил, что предложение поступило от Хардера. Эта ферма ему ни на черта не нужна, но ты, сосед, ему не нравишься, и он считает, что лучший способ от тебя избавиться – это стать ее владельцем.

Хоган. Ишь, хорек. Жаль не дал ему пинка.

Тайрон. Да. И мне жаль. Ферма стала бы еще дороже. Но ты и так выступил молодцом. Надо думать, теперь он предложит вдвое или втрое больше. Цена взлетит до небес.

Хоган (со значением посмотрел на Джози). Понял тебя. Но мы не беспокоимся: ты дал обещание, и никакая цена тебя не соблазнит.

Тайрон. Обещание? Какое обещание? Знаешь, как Киплинг написал: (перефразирует «Стихи о трех котиколовах».) «А Божий закон и людская честь – не севернее тысячи долларов».

Хоган. Слышишь, Джози? Ему нельзя верить.

Джози. Да нет, он пошутил. Я знаю.

Хоган. А я – нет. Я сомневаюсь.

Тайрон (за шутливым тоном оттенок горечи). Умница, Фил. Доверься – и будешь лопухом. На твоем месте я бы серьезно обеспокоился. Я всегда хотел заиметь золотую россыпь – чтобы ее продать.

Джози (взрывается). Кончай свою бродвейскую трепотню.

Тайрон (смотрит на нее с удивлением). Столько негодования, Джози. Ты же сказала своему недостойному отцу, что я пошутил. (Хогану.) Наконец-то я взял тебя за шкирку, Фил. Нам надо серьезно поговорить о том, когда ты расплатишься за аренду.

Хоган (со стоном). Землевладелец-шантажист! Господи, до чего докатились! (Джози улыбается с облегчением.)

Тайрон. А ты, Джози, пожалуйста не забывай: нынче ночью, на свидании при луне, ты обещала быть особенно милой.

Джози (с независимым видом). Конечно, можешь меня не шантажировать. И так была бы.

Хоган. Ты при мне затеваешь соблазнить мою единственную дочь? (Затем философски.) Ну, что делать? В трактире напьюсь – как я тебе помешаю? (Поднимается по ступенькам.) Пошли, поедим, наконец. Умираю с голоду. (Скрывается в доме.)

Джози (игриво и с неловкостью хватает Тайрона за руку). Идем, Джим.

Тайрон (улыбается, шутливо). Боишься меня потерять? Ни в коем случае! (Останавливает взгляд на ее груди, с искренним чувством.) У тебя самая красивая грудь на свете, ты знаешь это?

Джози (довольная, застенчиво). Не знала – но рада, что ты так думаешь. (Затем – быстро.) Некогда мне слушать твои шутки, там мой старик сумасшедший с голоду умирает. Пойдем. (Тянет его за руку, и он поднимается за ней к двери. Тон ее делается заботливым, мягким.) Джим, обещай мне, что поешь хоть немного. Надо есть. Нельзя так – только пьешь и ничего не ешь. Ты себя угробишь.

Тайрон (иронически). Вот, правильно. Нянькай меня. Обожаю.

Джози (задиристо). И буду. Никак нельзя тебе без няньки. (Скрываются в доме.)

Занавес

Декорация та же, только убрана фасадная стена гостиной.

Ясная, теплая лунная ночь; около одиннадцати.

Джози сидит на ступеньках перед входом. Она переоделась в свое лучшее выходное платье – дешевое, синее; причесалась. На ней черные чулки и туфли, к груди приколот белый цветок. Она сидит, согнувшись, облокотилась на колени, опустив подбородок на руки. Такого выражения лица мы у нее еще не видели: на лице написана печаль, одиночество, униженность.

Вздохнув, медленно встает и выпрямляется – спина затекла от долгого сидения. Идет в комнату, берет спички и зажигает керосиновую лампу на столе.

Комната маленькая, с низким потолком; выцветшие обои засижены мухами, некрашеный дощатый пол. Загромождена мебелью, купленной как будто по случаю, по дешевке. В центре стол, рядом угловатое кресло с деревянными боковинами и подлокотниками; два уродливых буфета – один в левом заднем углу, другой в правом; зеленая качалка с дырой в плетеном тростниковом сиденье; у задней стены – бюро; два стула по обе стороны двери на кухню. На бюро – будильник, показывает пять минут двенадцатого. Справа, ближе к фасаду – дверь в спальню Джози.