Юджин О’Нил - Луна для бездольных

Джози. Да? Ладно, отцовы достоинства я знаю не хуже тебя.

Тайрон. Ты должна его ценить – он тебя обожает… и понимает тебя гораздо лучше, чем ты думаешь. (Повернулся и улыбается, поддразнивая.) Почти как я.

Джози (не уступая). Значит, не очень хорошо. Догадываюсь, что ты обо мне думаешь. (С вымученным смешком.) Если так, прости господи, ты страшный дурень.

Тайрон (дразнит). Если как? Я же ничего не сказал.

Джози. И не говори. Я умру со смеху. (Резко меняет тему.) Почему не пьешь? Держишь, как будто забыл, что у тебя в руке, – прямо боязно смотреть.

Тайрон. Нет я не забыл. (Выпивает.)

Джози. Еще.

Тайрон (несколько захмелев). Кто же откажется? Чистый выдержанный бурбон. Другого нам не надо. (Идет к камню за бутылкой. Походка совершенно трезвого человека.)

Джози (легкомысленным тоном). Поставь ее здесь, чтобы больше не ходить. Я без тебя скучаю.

Тайрон (возвращается с бутылкой. Цинично улыбается). Все еще хочешь меня споить?

Джози. Я не такая дура. Знаю, сколько в тебя входит.

Тайрон. Ты поостерегись. Добьешься своего – задрыхну с тобой рядом, захраплю чего доброго… будешь одна любоваться рассветом. Ты не знаешь, как потом противно…

Джози. Это я не знаю?! Да после каждого так было!

Тайрон (словно не слыша – озлобленно). Поверь, я знаю. Черт знает, сколько серых ползучих рассветов видал за грязными окнами.

Джози (игнорируя его слова – решительно). С тобой может быть по-другому. Любовь все меняет. А я сама не своя с тех пор, как ты сказал, что любишь меня за красивую душу. (Он опять как будто не слышит. Она – с обидой.) Что ты стоишь как истукан, прошлую тоску вспоминаешь? Налей еще и сядь.

Тайрон (смотрит на бутылку и стакан у себя в руках, будто забыл о них. Рассеянно). Действительно. Первоклассный бурбон. Если бы мне заплатили по доллару за каждый выпитый стаканчик, я нанял бы балбеса Хардера в слуги. (Джози напряглась, ее лицо застыло. Тайрон наливает себе и ставит бутылку на землю. Поднимает глаза на Джози. Предостерегающе.) Ты вспомни лучше – я сказал, у тебя красивые глаза и волосы. И грудь.

Джози. Я помню. (Взяв роль соблазнительницы.) Ты сядь и положи голову мне на…

Тайрон. Нет. Если ты не хочешь остеречься, тогда я должен. И не позволяй мне притворяться, что я упился и ничего не соображаю. Я всегда соображаю. (Показывая на затылок.) Где-то здесь. Вот в чем беда. (Умолкает – потом неожиданно угрожающим тоном.) Смотри, Джози. Она тоже радовалась, что я пьян в дымину. Наверное, думала меня обчистить. Но потом не очень радовалась.

Джози. Кто – она? (Он не отвечает. Она – легкомысленным тоном.) Надеюсь, ты не думаешь, что я хочу тебя обчистить?

Тайрон (рассеянно). Что? (Опомнившись, возмущенно.) Нет, конечно. О чем ты говоришь. Ты же, черт возьми, не проститутка.

Джози(грубо). Нет. Я дура. Всегда даю даром.

Тайрон (сердито). Что ты из себя строишь? Кончай эту похабщину.

Джози (с обидой). Слушай, Джим! Пьяный, не пьяный – не смей так со мной говорить.

Тайрон. А ты перестанешь ломаться? Обещала быть собой. (Умолкает. Рассеянно.) Ты не понимаешь. Это была самая дешевая говорящая свинья из всех моих знакомых.

Джози. Кто? Блондинка в поезде?

Тайрон (встрепенувшись – резко). Поезде? Кто тебе сказал?.. (Быстро.) А, ну да… я сказал. (Рассеянно.) Какая блондинка? Какая разница? Ехал с Западного побережья. Давно. А кажется – сегодня. Ни настоящего нет, ни будущего… только прошлое возвращается и возвращается… Некуда деться от него… (Вдруг.) Тьфу! К черту ерунду.

Джози. Ты вернулся с Запада год назад, после… (Осеклась.)

Тайрон (тупо). Да, после маминой смерти. (Без перехода.) Я много раз туда ездил – актером на третьих ролях… Не помню, в какой раз и что там было… помню только, что все четыре дня просидел в салон-вагоне, пьяный в стельку. (Внезапно.) О чем мы говорили? Какой замечательный мужик Фил. Ты должна радоваться, что у тебя такой отец. Мой был сволочь.

Джози. Неправда. Он был хороший, добрый, каких мало.

Тайрон (с насмешкой). С чужими – конечно. А дома – сквалыга.

Джози (шокирована). Как не совестно.

Тайрон. Плохо говорить о мертвом? Ерунда. Он не услышит, он знает, что я его терпеть не мог – как и он меня. Я рад, что он умер. И он тоже. То есть должен радоваться. Каждый должен радоваться, в ком есть капля разума. Прочь из этого крысятника. Туда, где покой. (Пожимает плечами.) Подумаешь.

Джози (взволнованно). Перестань. Не выношу, когда ты такой. (С наигранным оживлением.) Хочешь испортить нам чудесную лунную ночь? И не рассказывай мне про своих подруг в поездках или где там. Я ревную.

Тайрон (передернувшись). Про ту свинью? (Глотает виски, словно желая смыть противный вкус во рту. Потом обеими руками берет ее за руку. Искренне.) Глупая, нашла, к кому ревновать. Ни до кого мне дела нет, кроме тебя.

Джози (невольно тронута – дрожащим голосом). Джим, не надо… (С неестественным смешком.) Ладно, попробую поверить – на сегодня.

Тайрон (просто). Спасибо, Джози. (Пауза. Тоном праздного любопытства.) Почему ты сказала, что я скоро уеду в Нью-Йорк?

Джози (напряглась; с застывшим лицом). А разве не так? (Инстинктивно хочет отнять руку.)

Тайрон. Почему отнимаешь руку?

Джози (перестала тянуть). Я? (С улыбкой.) Не знаю, чего хорошего ты нашел в моей большой загрубелой лапе. Но хочешь – держи.

Тайрон. Хочу. Она сильная, теплая, добрая… как ты. (Целует руку.)

Джози (напряглась). Ой, еще чего! (Отдергивает руку – шутливым тоном.) Только губы об нее царапать. И луна, небось, над нами смеется.

Тайрон. Тьфу на луну. Я за один бродвейский фонарь отдам все луны со времен Рамзеса. (Вынимает из кармана сигареты и закуривает.)

Джози (вглядываясь в его лицо, освещенное спичкой). Завтра вечером поедешь на свой Бродвей?

Тайрон (держит горящую спичку и с удивлением смотрит на Джози). Завтра вечером? С чего ты взяла?

Джози. Сорока на хвосте принесла.

Тайрон. Скажи своей сороке… В конце недели – вот когда. У Фила в голове все перепуталось.

Джози (быстро). Он мне не говорил. Пьяный, вообще ничего не помнил.