Бернард Шоу - Пигмалион. Кандида. Смуглая леди сонетов (сборник)

Марчбэнкс (хрустя пальцами в неистовстве). Она не задает таких идиотских вопросов. Она сама хочет защищать кого-то, кому-то помогать, работать для этого человека, и чтобы он дал ей детей, которых она могла бы защищать, помогать им и работать для них. Взрослого человека, который стал ребенком. Ах вы, тупица, тупица, трижды тупица! Я – этот человек, Морелл! Я – этот человек. (Приплясывает в возбуждении, выкрикивая.) Вы не понимаете, что такое женщина. Позовите ее, Морелл, позовите ее, и пусть она выберет между…

Дверь открывается, и входит Кандида. Он застывает на месте, словно остолбенев.

Кандида (в изумлении на пороге). Силы небесные! Юджин, что с вами?

Марчбэнкс (дурашливо). Мы тут с Джеймсом состязались по части проповедей. И я разбил его в пух и прах.

Кандида быстро оглядывается на Морелла; видя, что он расстроен, она бросается к нему в явном огорчении.

Кандида. Вы его обидели? Чтобы этого больше не было, Юджин! Слышите! (Кладет руку на плечо Мореллу, в своем огорчении даже утрачивая чувство супружеского такта.) Я не хочу, чтобы моего мальчика обижали. Я буду защищать его.

Морелл (поднимается торжествующе). Защищать!

Кандида (не глядя на него, Юджину). Что вы тут ему наговорили?

Марчбэнкс (испуганно). Ничего… Я…

Кандида. Юджин! Ничего?

Марчбэнкс (жалобно). Я хотел сказать. Простите… Я больше не буду. Правда, не буду. Я не буду к нему приставать.

Морелл (в негодовании, с угрожающим видом порывается к Юджину). Вы не будете ко мне приставать? Ах вы, молокосос!..

Кандида (останавливая его). Ш-ш! Не надо. Я сама поговорю с ним.

Марчбэнкс. О, вы не сердитесь на меня? Скажите!..

Кандида (строго). Да, сержусь, очень сержусь. И даже намерена выгнать вас вон отсюда.

Морелл (пораженный резкостью Кандиды и отнюдь не соблазняясь перспективой быть спасенным ею от другого мужчины). Успокойся, Кандида, успокойся. Я и сам могу постоять за себя.

Кандида (гладит его по плечу). Ну да, милый, конечно, ты можешь. Но я не хочу, чтобы тебя расстраивали и огорчали.

Марчбэнкс (чуть не плача, направляется к двери). Я уйду.

Кандида. Вам совершенно незачем уходить. Я не могу позволить вам уйти в такой поздний час. (Сердито.) Постыдитесь, вам должно быть стыдно.

Марчбэнкс (в отчаянии). Что же я сделал?

Кандида. Я знаю, что вы сделали; и знаю так хорошо, как если бы я все время была здесь. Это недостойно! Вы настоящий ребенок. Вы не способны держать язык за зубами.

Марчбэнкс. Я готов скорей десять раз умереть, чем огорчить вас хоть на одно мгновение.

Кандида (с крайним презрением к этой ребячливости). Много мне толку от того, что вы за меня будете умирать!

Морелл. Кандида, милая, подобные пререкания становятся просто неприличными. Это вопрос, который решают между собой мужчины. Я и должен его решать.

Кандида. Это, по-твоему, мужчина? (Юджину.) Скверный мальчишка!

Марчбэнкс (обретая от этой головомойки какую-то своенравную и трогательную храбрость). Если меня распекают, как мальчишку, значит, я могу оправдываться, как мальчишка. Он начал первый! А он старше меня.

Кандида (несколько теряя свою самоуверенность, едва только у нее возникает подозрение, что Морелл уронил свое достоинство). Этого не может быть. (Мореллу.) Джеймс, ведь не ты начал, правда?

Морелл (презрительно). Нет!

Марчбэнкс (возмущенно). Ого!

Морелл (Юджину). Вы начали это сегодня утром!

Кандида, тотчас же связывая эти слова с теми таинственными намеками, которые Морелл ей делал еще днем, взглядывает на Юджина с подозрением.

(Продолжает с пафосом оскорбленного превосходства.) Но в другом вы правы. Из нас двоих я старше и, надеюсь, сильнее, Кандида. Так что тебе уж лучше предоставить это дело мне.

Кандида (снова стараясь успокоить его). Да, милый. Но… (озабоченно) я не понимаю, что ты говоришь о сегодняшнем утре?

Морелл (мягко останавливая ее). Тебе и нечего понимать, дорогая.

Кандида. Послушай, Джеймс, я…

Раздается звонок.

Вот досада! Это они! (Идет открывать дверь.)

Марчбэнкс (подбегая к Мореллу). Ах, Морелл, как все ужасно! Она сердится на нас! Она ненавидит меня! Что мне делать?

Морелл (с преувеличенным отчаянием хватается за голову). Юджин, у меня голова идет кругом! Я, кажется, сейчас начну хохотать! (Бегает взад и вперед по комнате.)

Марчбэнкс (беспокойно бегает за ним). Нет, нет, она подумает, что я довел вас до истерики. Пожалуйста, не хохочите.

Раздаются, приближаясь, громкие голоса, смех. Лекси Милл, с блестящими глазами, в явно приподнятом настроении, входит одновременно с Берджессом. У Берджесса самодовольный вид, физиономия его лоснится, но он вполне владеет собой. Мисс Гарнетт, в самой своей нарядной шляпке и жакетке, входит за ними следом, и, хотя глаза ее сверкают ярче, чем обычно, ей, по-видимому, как-то не по себе. Она становится спиной к своему столику и, опершись на него одной рукой, другой проводит по лбу, как бы чувствуя усталость и головокружение. Марчбэнкс, снова одолеваемый застенчивостью, отходит в угол около окна, где стоят книги Морелла.

Лекси (возбужденно). Морелл, я должен поздравить вас! (Трясет ему руку.) Какая замечательная, вдохновенная, прекрасная речь! Вы превзошли самого себя.

Берджесс. Верно, Джеймс! Я не проронил ни одного слова. Ни разу даже не зевнул. Не правда ли, мисс Гарнетт?

Прозерпина (досадливо). Ах, было мне время смотреть на вас. Я только старалась поспеть со стенограммой. (Вынимает блокнот, смотрит на свои записи и при виде их готова расплакаться.)

Морелл. Что, Просси, я чересчур быстро говорил?

Прозерпина. Чересчур! Вы знаете, я не могу записывать больше девяноста слов в минуту. (Дает выход своим чувствам, сердито швыряя блокнот на машинку: ее работа на завтра.)

Морелл (успокаивающе). Ну ничего, ничего, ничего. Не огорчайтесь. Вы ужинали? Все?

Лекси. Мистер Берджесс был до того любезен, что угостил нас роскошным ужином в «Бельгреве».

Берджесс (великодушно). Ну стоит ли говорить об этом, мистер Милл! Я очень рад, что вам понравилось мое скромное угощение.

Прозерпина. Мы пили шампанское! Я никогда его не пробовала. У меня совсем закружилась голова.