Ричард Фербер - Сон ребенка. Решение всех проблем

Истоки проблемы, как правило, в нежелательных ассоциациях со сном. Каждый ребенок привыкает связывать с отходом ко сну определенные условия. Засыпать – значит находиться в конкретной комнате, лежать в конкретной колыбели или кровати, возможно с любимой игрушкой или одеяльцем. Периодически просыпаясь ночью (а это происходит со всеми детьми между циклами сна), большинство легко возвращаются ко сну, потому что условия, ассоциирующиеся с засыпанием, по-прежнему выполняются. Но если условия поменялись, ребенок не заснет, пока кто-то не поможет ему воспроизвести их.

Читая эту главу, помните, что не у всех детей развивается столь сильная зависимость от условий засыпания, чтобы это порождало проблемы. Скажем, вы всегда укачиваете ребенка, чтобы уложить, но дальше он всю ночь не нуждается в вашей помощи, чтобы продолжить сон после нормальных кратковременных пробуждений. Значит, проблемы нет и незачем переставать укачивать его вечерами. Если впоследствии у него все-таки разовьется навязчивая ассоциация между засыпанием и укачиванием, тогда вы ею и займетесь. (Далее в этой главе вы найдете раздел «Общие замечания», где рассказывается о том, какие варианты ассоциаций со сном формируются в зависимости от места и времени.) Если же отход ребенка ко сну и ночные бодрствования все более затягиваются и беспокоят вас, как в случаях, описанных в этой главе, нужно изменить ассоциации, чтобы проснувшийся среди ночи малыш не оказывался в непривычной ситуации.

Этот принцип остается неизменным независимо от того, спит ли ребенок в собственной кровати или в вашей. Правда, в случае совместного сна чуточку сложнее отказаться погладить его по спинке, когда он проснется, отложить или отменить ненужное кормление. Но общий принцип таков: засыпать ребенок должен в том месте и условиях, в которых проведет всю ночь.

Бетси доставляла родителям массу хлопот. Продолжительный ночной сон сформировался у нее еще в три месяца, но вскоре она стала постоянно просыпаться. Когда мы познакомились, ей было уже десять месяцев, но родители по-прежнему каждый вечер боролись за то, чтобы уложить ее спать, и каждую ночь она по многу раз просыпалась. Вечером она не могла уснуть, если мама или папа не укачивали ее и не гладили по спине минут по 20. Она как будто старается не уснуть, жаловались родители: вроде бы задремлет, но вдруг открывает глаза и оглядывается, а потом снова начинает дремать. Когда она, наконец, крепко засыпала, можно было через 15 минут попытаться переложить ее в кроватку, но стоило поспешить, и она обязательно просыпалась, ударялась в крик, и все приходилось начинать заново. Трудно было понять, достаточно ли крепко она спит. Иногда вместо укачивания удавалось обойтись поглаживанием по спинке, когда она лежала в кроватке, но, опять-таки, стоило остановиться раньше времени, она просыпалась и плакала.

Заснув так крепко, что ее можно было оставить или опустить в кроватку, не разбудив, она спала несколько часов. Но между полуночью и четырьмя часами утра обязательно просыпалась несколько раз, отчаянно рыдая. Сама она не успокаивалась, хотя ничего у нее не болело. Когда мама или папа начинали ее укачивать, она тут же затихала и засыпала. Как и при вечернем укладывании, нужно было дождаться глубокого сна, чтобы вернуть ее в кроватку, но ночью на это редко уходило больше пяти минут. С четырех до шести утра она спала спокойно, однако утром обычно просыпалась в слезах. У Бетси было два дневных сна, утренний и послеобеденный, и всякий раз ее приходилось укачивать до полного засыпания, точно так же как и вечером.

Родители Бетси перепробовали все, что смогли придумать. Несколько раз они оставляли ее плакать на 15–20 минут, но после ее все равно приходилось укачивать. Врач предложил им потерпеть плач столько времени, сколько потребуется, чтобы она успокоилась и уснула самостоятельно. Но Бетси не только не успокаивалась, но орала все громче. Через полтора часа родители почувствовали себя чудовищами и решили, что больше не выдержат. Они вошли в детскую, успокоили девочку и, как всегда, укачали ее. Наконец они попросили врача выписать лекарство. Тот назначил антигистаминный препарат, и Бетси принимала его неделю. В течение этой недели она засыпала чуть быстрее, но ночные пробуждения и дневные сны доставляли ровно столько же хлопот, сколько прежде.

Такая проблема, как у Бетси, чрезвычайно распространена и причиняет родителям немало страданий. Между тем стоит понять, в чем она заключается, и ее достаточно просто решить. Большинство родителей просто не понимают: «ненормальные» пробуждения среди ночи совершенно нормальны – дети часто просыпаются между циклами сна. Пытаясь справиться с этими «ненормальными» пробуждениями с помощью средств, помогающих малышам уснуть, родители сами нарушают естественный ход вещей, по меньшей мере усиливают нарушения.

Проблема Бетси заключалась в том, что она привыкла засыпать, когда ее держат на руках и укачивают или гладят по спинке. Во время нормальных ночных пробуждений она внезапно обнаруживала, что лежит в кроватке одна-одинешенька и ни одно из обычных условий засыпания не соблюдается. Она просто не могла сама уснуть – не умела! А когда родители сдавались и соглашались укачивать ее, хоть через 15 минут, хоть через полтора часа, они, сами того не зная, лишали ее возможности этому научиться.

У таких детей, как Бетси, нормальные периоды ночного бодрствования затягиваются из-за отсутствия условий, ассоциирующихся с засыпанием. С точки зрения ребенка, это какой-то непорядок. И вместо того чтобы снова погрузиться в сон, он еще больше просыпается и поднимает крик. Ночные пробуждения не проблема. Проблема заключается в том, что ребенок не может сам вернуться ко сну после них из-за специфических ассоциаций с засыпанием.

Ассоциации со сном имеют значение как для взрослых, так и для детей. Самый простой способ разобраться, почему они могут оборачиваться проблемами, – это познакомиться с ассоциациями, имеющимися у всех нас. Мы, взрослые, даже не осознаем их, несмотря на всю их важность. Все мы привыкаем засыпать в определенных условиях: на той или иной стороне кровати, с мягкой или жесткой подушкой, под звуки радио или с книгой в руках. Некоторые легче переносят отклонения от привычного ритуала, но в той или иной мере он управляет всеми нами.

Как вам известно из главы 2, первые часы ночного отдыха мы проводим в глубоком сне без сновидений (в четвертой стадии медленного сна), а оставшуюся часть ночи – то в поверхностном медленном (второй стадии), то в быстром сне. (В отличие от детей, у взрослых почти не бывает возможности проспать столько, сколько нужно, чтобы вновь погрузиться в глубокий медленный сон перед пробуждением.) Время от времени мы ненадолго просыпаемся, особенно на стыках между фазами медленного и быстрого сна. В эти моменты мы меняем положение тела и наскоро обследуем обстановку, чтобы убедиться, что все в порядке. Как правило, мы переворачиваемся на другой бок, расправляем одеяло, поправляем подушку. Если все хорошо, мы моментально засыпаем и зачастую даже не помним, что просыпались. Но если что-то кажется неправильным – скажем, улавливается подозрительный шум или непривычный запах, – то мы выходим из полудремы, чтобы разобраться в этом. Необязательно это сигнал опасности. Достаточно любых отличий от ситуации, в которой мы засыпали. Если мы их заметили, то почувствуем непорядок и совершенно проснемся.