Ричард Фербер - Сон ребенка. Решение всех проблем

Возможно, вам случалось просыпаться настолько, чтобы заметить отсутствие подушки. Вряд ли вы сразу проваливались обратно в сон. Нет, ваше сознание еще больше прояснялось – ровно настолько, чтобы найти подушку на полу и вернуть ее под голову. Вот тогда вы снова засыпали. Но если сразу же она не обнаруживались, едва ли вам удавалось проигнорировать этот факт и провалиться в сон. Вы еще сильнее стряхивали дремоту, чтобы осмотреться и понять, куда же она делась. Если и это не помогало, наверняка включали свет, вставали и осматривали комнату. А также злились и ругались, выражая те же переживания, которые ребенок выплескивает в плаче.

Однако даже еженощно «убегающая» подушка едва ли нарушит ваш сон: чтобы поднять ее с пола, не нужно просыпаться окончательно или слишком надолго. Но представьте, что вы физически не способны вернуть подушку на место и вынуждены звать кого-то – скажем, сиделку, – чтобы она пришла в вашу комнату и нашла пропажу. Сиделка быстро усвоит, что, получив свою подушку, вы скоро опять уснете, но тем не менее ваши частые пробуждения среди ночи могут казаться ей чем-то ненормальным.

А теперь предположим, что вы узнаете: некто проскальзывает в вашу комнату, пока вы спите, и крадет подушку. Теперь, когда вам это известно, не так-то легко уснуть вечером: ведь стоит вам провалиться в сон, явится похититель. Почувствовав сонливость, вы спохватываетесь и заставляете себя проснуться. Как там подушка, на месте?

Наконец представьте, что таинственный злоумышленник не просто крадет у вас подушку. Он перетаскивает вас в другую комнату, даже не разбудив. Каждую ночь вы засыпаете в своей комнате, где все по вашему вкусу, но, проснувшись после первого цикла сна, обнаруживаете, что лежите, скажем, на полу в гостиной. Отнесетесь к этому философски? Нет, вы и пытаться не станете снова уснуть в таких условиях. Вы подниметесь и вернетесь в свою спальню. А дверь уже заперли изнутри! Остается одно: разбудить кого-то, кто откроет вам дверь. Тогда вы хотя бы сможете лечь обратно в свою постель, поправить подушку и одеяло – словом, восстановить условия, в которых всегда засыпаете. Успокоившись, вы возвращаетесь ко сну… Но часа через полтора опять просыпаетесь на полу в гостиной, и дверь вашей спальни снова заперта.

Если это повторяется несколько раз за ночь, крепкого сна вам не видать – как и тому, кто вынужден подниматься, чтобы отпереть вам дверь. Вскоре вы будете бороться с дремотой, чтобы узнать наконец, кто же вас все время перетаскивает. Иными словами, вам станет трудно заснуть даже в собственной постели. Вы ведь знаете, что вас оттуда похитят, едва вы отключитесь. И так каждую ночь!

Как вы, наверное, догадались, этот сценарий дает представление о том, что происходит со многими детьми раз за разом. Малыш засыпает в одном месте, например на руках у родителя в гостиной под звуки телевизора и при свете ночника. Проснувшись, обнаруживает себя совсем в другом месте и в других условиях, чаще всего одиноко лежащим в кроватке в темноте и тишине. Никто не держит на руках, никто не укачивает. Кто-то самоуправно его переложил! Самостоятельно восстановить условия, в которых заснул, он не может. Значит, надо кричать, звать того, кто придет и сделает это. Нужно, чтобы его вынули из кроватки, уложили в кресло-качалку, а то и перенесли обратно в гостиную, к звукам телевизора. Но стоит ему уснуть, таинственный некто опять его перекладывает. Неудивительно, что ребенок противится сну, хотя все тщетно: при каждом пробуждении оказывается, что условия изменились.

Вот в такой ситуации оказалась Бетси. Она довольно легко засыпала, когда ее укачивали, и если бы укачивание не прекращалось до утра, ее сон тоже был бы непрерывным (порой она, как положено, выныривала бы в полудрему, но тут же засыпала снова, вместо того чтобы плакать). Переложить Бетси в кроватку, не разбудив, пока она не погружалась в глубокий сон, потому и было трудно, что она приучилась постоянно следить за тем, чтобы ее не переложили. Только в глубоком сне она могла пребывать в спокойствии до первого случайного пробуждения – когда вдруг обнаруживала, что все «неправильно», выходила из себя и выражала свое недоумение и недовольство криками до тех пор, пока кто-то из родителей не приходил и не начинал ее укачивать, восстанавливая условия, которые ассоциировались у нее с засыпанием.

Последнее, что Бетси запоминала, прежде чем уснуть, – это как ее носили на руках и качали, а первое, что замечала, открывая глаза, – что теперь все иначе. Она не помнила, как ее перекладывали в кроватку – что она вообще лежала в кроватке, – и не помнила, что спала. В ее представлении она просто оказывалась в кроватке вместо родительских рук, а сами родители вдруг исчезали, и укачивание прекращалось. Она понимала это, даже не открывая глаз. Между тем Бетси надежно усвоила, что родители делают одно и то же каждый вечер, месяц за месяцем. Поэтому, едва начав пробуждаться, она заставляла себя проснуться окончательно, чтобы понять, что же стряслось. Неудивительно, что это выбивало ее из колеи!

То, что Бетси быстро засыпала на руках у родителей, свидетельствовало об отсутствии настоящих расстройств сна: нет такого врожденного отклонения, при котором ребенок легко засыпал бы на руках и не мог заснуть на матрасе. Бетси не могла успокоиться в своей кроватке только из-за того, что не знала, как это делается. Со сном у нее были совершенно иные ассоциации.

Большинство детей хорошо спят, только если не происходит ничего неожиданного, ничего не меняется во время их сна и им не приходится при каждом пробуждении ломать голову, где они очутились и куда подевались родители. Фактически это значит, что нельзя ускользать тайком. Привычка сбегать ночью от спящего ребенка не укрепляет его доверие к вам, а чтобы хорошо спать, нужно доверять миру.

Такие проблемы, как у Бетси, чаще всего возникают у младенцев и малышей в возрасте одного-двух лет, потому что, в отличие от детей постарше, они не властны над условиями, в которых засыпают, и нуждаются в помощи родителей. Но и со старшими детьми такое случается. Некоторых детей четырех, пяти и даже шести лет приходится переносить к ним в комнату, после того как они уснут в гостиной или в родительской кровати. У ребенка может развиться зависимость и от других условий: присутствие родителя, музыка или звук включенного телевизора. Когда ребенок просыпается, родителям нередко приходится возвращаться и сидеть у его кроватки, лежать рядом с ним и даже брать в собственную спальню, а иногда и включать свет или телевизор, чтобы он снова заснул.

У Уильяма были типичные трудности со сном. В три с половиной года он никак не мог угомониться перед сном и вел себя беспокойно всю ночь. За полгода до нашей встречи его перевели из колыбели в кровать и изменили ритуал отхода ко сну. Вместо того чтобы укачивать до полного засыпания, родители теперь ненадолго ложились рядом с ним. Обычно он довольно быстро засыпал, хотя мог проснуться, если родитель пытался уйти слишком рано. Когда сон мальчика становился глубоким, родителям удавалось тихонько встать и выскользнуть из его комнаты. Уильям спал часа три или четыре, затем просыпался и звал родителей. Иногда он жаловался, что ему страшно или что он видел чудовищ, хотя настоящих признаков страха не выказывал. Если родители не отзывались, он становился более настойчивым, иногда отправлялся к ним в комнату и отказывался возвращаться к себе. Родители Уильяма, обеспокоенные этими проявлениями, как им казалось, ночной тревожности, всегда отводили его в детскую, укладывали и ложились рядом, зная, что через пять-десять минут он заснет и им снова удастся сбежать. Обычно он просыпался еще раз или два за ночь, и весь ритуал повторялся. Но случалось, что один из родителей сам засыпал в кровати Уильяма, и тогда ребенок без проблем спал остаток ночи.