Ниал Фергюсон - Восхождение денег

Наше понимание финансовых рынков настоятельно требуется освежить, и помочь тут может разве что бурно развивающаяся дисциплина под названием “поведенческие финансы” 13. Огромный пласт академической литературы принимает как данность “гипотезу эффективного рынка” и вряд ли справится с нашим заданием 14. Те, кто полагаются на “мудрость толп” 15, хотят сказать, что большая группа людей скорее попадет в точку, чем узкая прослойка самопровозглашенных экспертов. Ну хорошо, допустим, а дальше что? Старая шутка о том, что макроэкономисты предсказали девять из последних пяти рецессий, со временем становится только актуальнее, и если над ней смеются, то непременно сквозь слезы – мало занятий на свете неблагодарнее экономического прогнозирования 16. Те же, кто искушен в психологии, ожидают от толп не столько мудрости, сколько безумств 17. Возьмите хотя бы начало 2007 года и почти единодушную убежденность инвесторов в том, что ни о каком кризисе ликвидности и речи быть не может (подробнее об этом мы говорили во введении). Лучше, чем Элиезер Юдковский, и не напишешь:

Люди могут быть излишне самонадеянными и уверенными в завтрашнем дне. Они зацикливаются на конкретных сценариях развития событий, пренебрегая всеми остальными. Их память не содержит указаний на кризисы ликвидности былых лет. В силу этого они переоценивают предсказуемость прошлого и сбрасывают со счетов сюрпризы, что поджидают их в будущем. Они не понимают: без должного внимания к прошлому подготовиться к кризисам ликвидности в будущем очень и очень трудно. Они могут выбирать лотереи с более высокой вероятностью выигрыша, даже не посмотрев на размер ставок. Могут смешивать в кучу положительные сведения о достижениях технологии [например, свопов на кредитный дефолт] с предупреждениями о возможных рисках ее использования. Их сознание уязвимо перед фильмами, где финансовая система всегда выживает… Крайне же неприятная перспектива кризиса ликвидности может заставить их с утроенной энергией доказывать себе и другим, что ликвидность не испарится, но мало кто не поленится рассмотреть причины, по которым именно это и должно произойти. Если вы хотите знать, почему так мало людей пытаются сделать хоть что-нибудь, приглядитесь повнимательнее, и вам приоткроется хотя бы часть ответа: задавая этот вопрос себе, люди стреляют глазами по сторонам в поисках реакции… и в то же время всячески показывают, что они-то совершенно спокойны и не собираются разделять волнение себе подобных 18.

Наши когнитивные способности несовершенны, и надо ли говорить, что это результат эволюции? Теория эволюции связана и с третьей причиной столь бурного развития финансовой истории мира – пусть в данном случае связь принимает форму аналогии. Нередко можно услышать, что в финансовой жизни находит свое отражение теория Дарвина. Исторгающие адреналин трейдеры включили в свой лексикон выражение “выживает сильнейший”, а инвестиционные банкиры, как мы знаем, устраивают конференции, посвященные “Эволюции совершенства”. Американский кризис 2007 года лишь подчеркнул наметившуюся теденцию. Помощник министра финансов США Энтони Райан был не одинок, когда в конце судьбоносного года говорил о волнах вымирания видов в финансовом мире. Директор Лаборатории финансовой инженерии при Массачусетском технологическом институте Эндрю Ло ведет за собой других исследователей; их общая цель – построить новое понимание рынков как адаптивных систем 19. Рассмотрение финансового сектора в его развитии и исторической перспективе также подсказывает, что силы эволюции проявляют себя не только в мире живой природы 20.

Сама идея о том, что многие экономические процессы становятся понятнее, стоит посмотреть на них сквозь призму дарвиновских открытий, не нова. Сегодня эволюционная экономика является полноправным разделом экономики как таковой, и работающие в ней исследователи уже шестнадцать лет обмениваются идеями на страницах соответствующего научного журнала 21. “Почему экономика не является эволюционной наукой?” – так еще в 1898 году ставил вопрос в названии своего очерка Торстейн Веблен (намекая на то, что должна бы являться) 22. В знаменитом отрывке из работы “Капитализм, социализм и демократия”, в равной степени относящемся и к капитализму финансовому, Йозеф Шумпетер характеризовал промышленный капитализм как “эволюционный процесс”:

Эволюционный характер капиталистического процесса объясняется не только тем, что экономическая жизнь протекает в социальной и природной среде, которая изменяется и меняет тем самым параметры, при которых совершаются экономические действия. Этот факт очень важен, и эти изменения (войны, революции и т. д.) часто влияют на перемены в экономике, но не являются первоисточниками этих перемен. То же самое можно сказать и о квазиавтоматическом росте населения и капитала, и о причудах монетарной политики. Основной импульс, который приводит капиталистический механизм в движение и поддерживает его на ходу, исходит от новых потребительских благ, новых методов производства и транспортировки товаров, новых рынков и новых форм экономической организации, которые создают капиталистические предприятия… Открытие новых рынков, внутренних и внешних, и развитие экономической организации от ремесленной мастерской и фабрики до таких концернов, как «Ю.С.Стил», иллюстрируют все тот же процесс экономической мутации – если можно употребить здесь биологический термин, – который непрерывно революционизирует экономическую структуру изнутри, разрушая старую структуру и создавая новую. Этот процесс “созидательного разрушения” является самой сущностью капитализма, в его рамках приходится существовать каждому капиталистическому концерну [78] Русский перевод цит. по: Шумпетер Йозеф Алоиз. Теория экономического развития. Капитализм, социализм и демократия. М., 2007. (Прим, перев.) 23.

Исследования последних лет не позволяют усомниться: современная экономика изобилует примерами “созидательного разрушения”. Каждый год становится последним для каждой десятой американской компании. Если быть точнее, то с 1989 по 1997 год с лица Америки исчезали в среднем по 611 тысяч из 5,73 миллиона фирм. При этом 10 % – лишь средний показатель для “нормы вымирания”: в иных секторах экономики в худшие годы она достигала 20 % (например, в финансовом секторе округа Колумбия в 1989-м, на пике кризиса ссудносберегательных ассоциаций) 24. По данным британского Министерства торговли и промышленности, три года – типичная продолжительность жизни около 30 % зарегистрированных в стране фирм 25. Но ни успешное преодоление первых нескольких лет, ни последующие достижения ничего не гарантируют – рано или поздно почти все фирмы прекращают существовать. Двадцать девять участников списка ста крупнейших мировых компаний обанкротились к 1995 году, чуть меньше половины покинули почетный реестр, и лишь девятнадцать по-прежнему присутствовали в нем 26. “Созидательное разрушение” повелевает и миром финансов, а иначе и быть не может – настолько тесно банки и фондовые рынки связаны с теми компаниями, чью деятельность они финансируют. Подхватив искру, хедж-фонды сгорают как свечки. Да и потери среди банков – в этом мы еще убедимся – были бы намного выше без явной или косвенной поддержки правительства.