Квентин Скиннер - Истоки современной политической мысли. Том 2. Эпоха Реформации

В начале 1530-х гг., когда казалось, что армии империи вот-вот покончат с лютеранской церковью, Лютер внезапно полностью изменил позицию по этому вопросу. Но в 1520-х гг. у него были особые причины всеми силами защищать учение о непротивлении: он опасался, как и все реформаторы, что требования религиозных перемен свяжут с политическим радикализмом и вследствие этого они будут дискредитированы. По этой причине в 1522 г. Лютер опубликовал «Открытое увещевание ко всем христианам воздержаться от смуты и мятежа». Несмотря на злодеяния католической церкви, писал он с оптимизмом, мятежа против нее не будет. Но, пользуясь случаем, он также напоминал читателям с гораздо большим беспокойством, что «мятеж запрещен Богом», и просил тех, «кто изучает и понимает мое учение», признать, что в нем нет ничего, что извиняет или оправдывает попытку устроить политическую революцию (Luther 1962a, pp. 63, 65).

Когда в Германии в 1524 г. вспыхнуло Крестьянское восстание, опасения Лютера, что радикалы исказят его политические учения, усилились настолько, что заставили его предельно жестко отреагировать на бунт [9] Обзор дискуссий о роли Лютера см. в Mackensen 1964. Подробный рассказ о его действиях см. в Mackinnon 1925 – 30, vol. 3, pp. 159–210. . Поначалу, еще до серьезных столкновений, он отправился в один из очагов волнений – Тюрингию и опубликовал там «Призыв к миру». В нем он просил правителей примириться с крестьянами, а крестьянам напоминал, что «пороки и нечестивость правителей не оправдывают беспорядков и мятежа» (Luther 1967a, p. 25). Однако к маю 1925 г. крестьяне одержали в Тюрингии крупные победы и начали опустошать юг Германии. Тогда Лютер опубликовал знаменитый памфлет «Против разбойных и грабительских шаек крестьян». Эта краткая, но сокрушительная тирада прямо опирается на св. Павла: «Всякая душа да будет покорна высшим властям». Крестьяне, пишет Лютер, полностью проигнорировали это заповедание и теперь «намеренно и нагло нарушают клятву послушания». Это столь «ужасный и чудовищный грех», что все они «с лихвой заслужили смерть». Поскольку они противятся воле Божьей и Его указанию, можно с уверенностью заключить, что все они уже «поплатились телом и душою» (Luther 1967b, pp. 49–50).

Причиной столь абсолютного акцента Лютера на непротивлении был не просто террор, развязанный повстанцами. Невозможно также объяснить тон его трактата против крестьян сиюминутным помрачением, вызванным разразившимся политическим кризисом. Позиция, которую занял Лютер, была прямым следствием его ключевого теологического убеждения, что существующие основы социального и политического порядка являются прямым отражением воли Божьей и Его промысла. Это было изложено год спустя после окончания Крестьянского восстания в важнейшем политическом трактате «Спасутся ли солдаты?». В начале трактата вновь говорится, что народ должен «терпеть все, что только может случиться», и не «воевать против господина и тирана» (Luther 1967d, pp. 112–113). Некоторые из доводов Лютера носят практический характер: «Легко сменить правительство, но трудно найти лучшее, и опасность заключается в том, что вы его не найдете» (p. 112). Но главный аргумент – теологический: поскольку политическое правление учреждено «волею и руцею Божией», из этого следует, что «противящиеся правителям противятся установлению Божьему, как учит св. Павел» (pp. 112, 126).

Может показаться, что столь строгое учение о непротивлении неминуемо приводит к неприятному выводу о Боге как творце зла: мы вынуждены заключить, что иногда Бог ставит во власть не благочестивого государя, а безумца и тирана. Лютер пытается разрешить эту проблему в трактате, отвечающем на вопрос, спасутся ли солдаты. Предлагаемое им решение, основанное на идеях св. Августина и впоследствии чрезвычайно влиятельное, не просто совместимо с его главным учением о непротивлении, но усиливает его. Лютер настаивает, что причина, по которой Бог время от времени ставит порочных и тиранических правителей, коренится, как говорил Иов, «в грехах человеческих». «Слепотой и извращением» следует считать мнение, что греховный правитель опирается только на силу и что, таким образом, «тиран правит, потому что он негодяй». Истина в том, «что он правит не потому, что он негодяй, но из-за греха человеческого» (p. 109).

Итак, в главных политических трактатах Лютера проводятся два руководящих принципа, которым суждено было оказать огромное влияние на дальнейшие исторические события. Лютер считает Новый Завет и особенно предписания св. Павла высшей инстанцией в решении основных вопросов управления социальной и политической жизнью. И он утверждает, что политическая позиция, предписанная в Новом Завете, состоит в полном подчинении христианина светским властям, границы властных полномочий которых Лютер серьезно расширяет, обосновывая их таким образом, чтобы властям нельзя было никогда и ни при каких обстоятельствах законно сопротивляться. Принципы, которые он формулирует, апеллируют не к схоластическому понятию универсума, в котором правит закон, и не к понятию интуитивно постигаемого закона природы. Последним словом для Лютера всегда служит Слово Божье.

НОВАЯ теология Лютера и выведенные из нее социальные и политические доктрины вскоре получили официальное признание на обширных территориях Северной Европы. Первые шаги были сделаны в Германии, где курфюрст саксонский Фридрих Мудрый укрыл Лютера после его отлучения от Церкви в 1520 г. (Fife 1957, pp. 586–591). Пять лет спустя при сыне Фридриха курфюрсте Иоганне Саксония стала лютеранским княжеством. В том же году лютеранство было введено Альбрехтом Гогенцоллерном в герцогстве Пруссия, а еще через год юный ландграф Филипп Гессенский собрал в Хомберге сейм, принявший закон о введении лютеранской церкви на всех его землях. К 1528 г. список немецких князей, покинувших ряды католической церкви, пополнился герцогами Брауншвейгским и Шлезвигским, графом Мансфельдом и маркграфом Бранденбург-Ансбаха; к 1534 г. к ним присоединились правители Нассау, Померании и Вюртемберга. В лютеранство перешло несколько имперских городов. К 1525 г. лютеране взяли под свой контроль Альтенбург, Бремен, Эрфурт, Гот, Магдебург и Нюрнберг, а к 1534 г. – Аугсбург, Франкфурт, Ганновер, Страсбург и Ульм [10] Подробнее см. Dickens 1966b, pp. 74–76. Блестящему синтезу этого автора я многим обязан. .

Следующим регионом, принявшим новую веру, стала Скандинавия. Вначале Реформация пустила корни в Дании, где в 1523 г. герцог Шлезвиг-Гольштейна занял трон изгнанного Кристиана II и стал королем Фредериком I. В 1526 г. он оспорил в херредаге право папы назначать датских епископов, а четыре года спустя поддержал «43 статьи» «датского Лютера» Ганса Таусена. После гражданской войны и периода междуцарствия в начале 1530-х гг. трон в 1536 г. достался королю-реформатору Кристиану III, который немедленно сместил главных противников своего возвышения – католических епископов и завершил процесс Реформации на зависимых датских территориях Исландии и Норвегии (Dunkley 1948, pp. 45–46, 62). Аналогичные события произошли в Швеции после победы над Данией, одержанной Густавом Вазой в войне за независимость в 1523 г. Первые шаги были сделаны в 1527 г. на риксдаге в Вестеросе, разрешившем лютеранам свободно проповедовать. Реформация была завершена на риксдаге в 1544 г., после подавления католической реакции на юге страны (Roberts 1968, p. 136).