Гай Стэндинг - Прекариат: новый опасный класс

В других странах власти возлагают больше надежд на «работоспособных» пожилых, которые поддержат беспомощных стариков, и на женщин, несущих тройную нагрузку: заботу о детях, о стариках плюс работа для заработка. Ну а для самых обделенных есть социальные работники и дома престарелых.

Прекариат активно пополняется за счет пожилых людей, которым не нужна карьера или льготы и пособия, положенные при долговременном найме. Они представляют собой угрозу для молодежи и других групп в прекариате, поскольку легко соглашаются на малооплачиваемую краткосрочную работу. Их не беспокоит отсутствие карьерного роста, в отличие от молодых. Однако пожилых можно также условно разделить на «оптимистов» и «нытиков».

Оптимистам просто хочется что-то делать. У них есть какая-никакая поддержка в виде пенсии, ипотечные взносы за дом у них уплачены, медицинской страховки хватает на лечение, дети взрослые и сами за себя отвечают, может быть даже помогают в случае необходимости, в том числе и финансово. Многим просто хочется найти зыбкий баланс между работой и жизнью. Обычно считается, что этим прежде всего озабочены молодые пары, имеющие детей. Но у пожилых свои причины. Люси Келлауэй (Kellaway, 2009) очень удивилась, когда 56-летний бывший директор по маркетингу сообщил ей, что стал почтальоном.

Но после его рассказа мне многое стало понятно. Его новая работа дает ему возможность проявить смекалку. Каждый день он возвращается домой в час пополудни – и может больше не думать о работе вплоть до 7.30 следующего утра. На его прежней должности офисные дела не давали ему покоя даже дома, так что он толком не мог ни на чем сосредоточиться. И я вдруг начала понимать, почему он так любит нынешнее свое занятие. Не потому, что ему так нравится быть почтальоном, а потому, что для него это лучше, чем быть старшим менеджером. И он с радостью таскает тяжелую сумку, потому что знает другой вариант. Он знает, какая это мука: проводить рабочие часы, уговаривая людей сделать то, чего им не хочется, и отвечать за то, что ты не можешь изменить.

Многие пожилые могли бы примерно то же сказать о себе, даже радуясь, что делают что-то не для карьеры. Они устраиваются на временные должности, понимая, что там не пригодятся их опыт и знания. И тем самым они составляют опасную конкуренцию молодым работникам, надеющимся вырасти в профессиональном плане.

А у «нытиков», как правило, нет нормальной пенсии, не выплачены долги за жилье и зачастую нет семьи. Им нужны деньги, они боятся оказаться на улице – в роли попрошайки. Их отчаянное положение также делает их угрозой остальным группам в прекариате, поскольку они согласны на все. Но и пожилым «оптимистам», и пожилым «нытикам» в прекариате становится легче состязаться с молодежью, поскольку правительства реагируют на пенсионный кризис и прогнозы сокращения в будущем рабочей силы.

Во-первых, правительства предлагают субсидии для частных (а иногда и общественных) пенсионных инвестиций. Опасаясь очередного витка пенсионных затрат, правительства ввели налоговые льготы для частных пенсионных сбережений. И это несправедливо, как и большинство субсидий. Это как взятка тем, кто может позволить себе сделать что-то в своих долгосрочных интересах. С точки зрения равенства этому трудно найти оправдание. Субсидии позволяют пожилым более активно соперничать с молодыми работниками. Те, кому за пятьдесят или за шестьдесят, получают пенсионный доход по схемам субсидирования и поэтому могут браться за работу с более низкой зарплатой, без пенсионных отчислений со стороны работодателя. И их легче уговорить работать неофициально, «не для отчета».

Во-вторых, правительства дают фирмам больше возможностей удерживать пожилых сотрудников и даже нанимать новых. Некоторые выделяют на это субсидии. В Японии зарабатывать на жизнь в глубоком пенсионном возрасте становится нормой. Но в таких фирмах, как Hitachi, тех, кому исполнилось шестьдесят, нанимают заново, но на меньшее жалованье (в случае с Hitachi это 80 процентов обычной зарплаты), с пониженным статусом и без надбавки за выслугу лет, которую покрывает правительственная субсидия.

В-третьих, пожилые люди – последний рубеж для защитного регулирования. Из-за представлений, сложившихся в индустриальном обществе, по-прежнему сплошь и рядом встречается дискриминация по возрасту. Политики борются с этим. Началось все с американского закона «О дискриминации по возрасту при трудоустройстве» от 1967 года (Age Discrimination in Employment Act of 1967), который уравнивал в правах на трудоустройство людей старше 40 лет с остальными. Позднее была принята поправка: фирмы могут устанавливать обязательный возраст выхода на пенсию для большинства должностей. Во Франции правительство ввело налогообложение – так называемый налог Делаланда, размером вплоть до годовой зарплаты, – для фирм, которые увольняют пожилых рабочих. Из-за этого налога фирмы стали бояться брать на работу пожилых людей, и в 2010 году его решили отменить. Но во многих странах, следуя директиве Евросоюза, стараются запретить дискриминацию по возрасту.

Если мы признаем, что производительность труда с возрастом снижается, тогда законы против возрастной дискриминации могут привести к тому, что работодатели попытаются как-то иначе избавляться от работников с меньшей производительностью труда. Если правительства пытаются компенсировать готовность держать сотрудников с низкой производительностью предоставлением субсидий для пожилых, тогда возможности, может, и сравняются. Но в третичной системе разница в производительности не так уж и велика. Политики, вознамерившись уравнять возможности, на самом деле лишь добавят преимуществ пожилым. Вегард Скирбекк (Vegard Skirbekk) из Международного института прикладного системного анализа (International Institute for Applied Systems Analysis) показал, что во многих профессиях производительность труда в зрелом возрасте действительно снижается. Но работ, относимых к категории 3D (dirty, dangerous and demanding, то есть грязные, опасные и тяжелые), становится все меньше, и все больше таких, где требуются когнитивные способности, а они действительно снижаются после 50 лет. Притупляется «подвижный интеллект» – в том числе способность делать вычисления, приспосабливаться к новому. Но к счастью для пожилых, «кристаллизованный интеллект» – общие знания, опыт и навыки речи – не снижается до глубокой старости. И даже, может быть, те, у кого за плечами более карьерноориентированный опыт, приобретают качества, которых нет у людей, долгое время находившихся в прекариатизированном положении. Поэтому люди с карьерным опытом имеют больше преимуществ на множестве должностей.