Гай Стэндинг - Прекариат: новый опасный класс

В отличие от миграции начала двадцатого века современная миграция в меньшей степени предполагает ассимиляцию и приобретение нового гражданства. Скорее это обратный процесс, связанный с утратой гражданства. Вместо того чтобы закрепиться на новом месте и стать постоянными жителями, многие мигранты лишаются сразу нескольких гражданских привилегий: они не получают тех прав, которые гарантированы местным гражданам, не пользуются правами, которые гарантированы гражданам той страны, из которой они прибыли, и лишены прав, предоставляемых тем, кто находится в стране на законных основаниях. Помимо того, многие не имеют права работать по специальности. При этом у них мало шансов приобрести права, которых они лишены, что дает возможность подвергать их жестокой эксплуатации. Они не становятся частью пролетариата – рабочего класса, состоящего из постоянных работников. Это работники одноразового употребления, они не получают никаких пособий ни от государства, ни от предприятия, на котором трудятся, и их можно в любой момент вышвырнуть на улицу. А если они будут сопротивляться – работодатель подключит полицию, недовольных оштрафуют как нарушителей закона и вышлют из страны.

Таким образом мы получаем фрагментацию трудового процесса, при которой у разных видов прекариата имеются различные гарантии и разные структуры общественного дохода. И это связано с вопросом социальной и профессиональной идентичности. У коренных жителей идентичность может быть разноплановой, легальные мигранты могут сосредоточиться на той, которая дает им наибольшую защищенность, а нелегалы боятся даже думать об идентичности – иначе их разоблачат и депортируют.

Теперь, прояснив для себя понятие «резидент» и не забывая о нем, рассмотрим различные группы мигрантов и их роль в росте мирового прекариата.

Начнем с беженцев и претендентов на политическое убежище. Об их бедственном положении свидетельствует следующий пример. Согласно докладу омбудсмена парламента и Службы здравоохранения (Parliamentary and Health Service Ombudsman, 2010), в Службе пограничного контроля Великобритании (UKBA), занятой решением иммиграционных вопросов, скопилось четверть миллиона дел претендентов на политическое убежище. Их ходатайства не рассматриваются годами; некий сомалиец, которому в 2000 году был предоставлен вид на жительство в Великобритании, получил все необходимые документы только в 2008-м. Люди, подобные ему, заняты в теневой экономике – они маргинализированы. Статус резидента приносит им жалкое денежное пособие (42 фунта стерлингов в неделю) и не дает права работать – из-за намерения лейбористского правительства урезать помощь ищущим политического убежища. Можно сказать, что это верный способ вытеснить резидентов в прекариат и в теневую экономику.

Демонизация нелегальных мигрантов стала частью популистской реакции на незащищенность, распространяющуюся на прекариат в целом. Именно нелегалов, а не политику гибкости трудовых ресурсов и сокращение социального обеспечения принято винить в бедственном положении местных работников. В 2008 году во время перевыборов премьер-министра Италии в первом же заявлении Сильвио Берлускони поклялся уничтожить «армию зла», как он заклеймил нелегальных мигрантов. Безотлагательно было принято постановление о гражданских патрулях, причем никто и не думал скрывать, против кого направлена эта мера. Берлускони также разогнал в Италии цыганские таборы.

В 2010 году в Калабрии, самой южной области Италии, произошли массовые беспорядки, устроенные африканскими мигрантами; причиной стала невыплата зарплат. После подавления волнений временные лагеря были снесены бульдозерами и многие мигранты без промедления депортированы. Африканцы использовались как дешевая рабочая сила и работали на фермах и сельскохозяйственных предприятиях, контролируемых местной мафией, и после наступления финансового кризиса им просто перестали платить зарплату. Когда африканцы устроили протест – возможно, подстрекаемые самой мафией, которая предвидела подобное развитие событий, – патрули открыли по бунтовщикам огонь и стали их избивать – под аплодисменты местных жителей. Бунтам предшествовали годы притеснений, и африканцы неоднократно подвергались нападениям молодчиков. Однако Роберто Марони, министр внутренних дел Италии, заявил в интервью, что случившиеся беспорядки – результат «чрезмерной толерантности». Аналогичные нападки на иммигрантов происходили по всей Италии.

Во Франции президент Николя Саркози, притом что он сам вышел из иммигрантской семьи, занял популистскую позицию и приказал снести нелегальные поселения, в которых проживали цыгане, и выслать последних из страны. Цыган выслали в Болгарию и Румынию, но многие поклялись вернуться, поскольку имели законное право передвигаться по территории всего Европейского союза. Из докладной записки министра внутренних дел, содержание которой стало случайно известно общественности, следовало, что цыгане были главной мишенью, так что, скорее всего, можно говорить о нарушении французской конституции (Willsher, 2010). Выступая на пресс-конференции, министр по делам иммиграции Эрик Бессон сказал: «Свободное передвижение по Европе не означает свободного выбора местожительства». По всей видимости, это означает, что мигрантам следует указать на дверь. Что же это за общество?

Тем временем по другую сторону Атлантики вооруженные группы ревнителей общественного порядка с религиозной символикой на татуировках и майках заняли позиции на границе между Аризоной и Мексикой, высматривая в бинокли отчаявшихся мексиканцев, бегущих в их направлении, – многие из этих нарушителей границы всего-навсего стремились к лучшей жизни. Некоторые мигранты действительно имели при себе наркотики – часто их к этому принуждают наркодилеры. Были среди них и преступники – как и в любой другой группе населения. Однако их демонизация имеет всепроникающий характер. Рост мигрантского прекариата в США сопровождался официальными рейдами в стиле коммандос на фабриках, где предположительно использовалась нелегальная рабочая сила. И хотя президент Обама приказал прекратить подобные рейды, все может легко вернуться на круги своя.

Принятый в 2010 году в штате Аризона закон признал нелегальную иммиграцию судебно наказуемым поступком, карающимся как на уровне штата, так и на федеральном уровне. В результате усилились трения между мигрантами и «коренными жителями» Аризоны, которые боялись оказаться в прекариате. Местной полиции вменили в обязанность после «законного контакта» проверять иммиграционный статус лиц, вызывающих «обоснованное подозрение», и арестовывать людей без документов. В результате полиция стала останавливать машины, за рулем которых сидели водители с внешностью латиноамериканцев. Этот закон задел за живое латиноамериканцев и сочувствующие им группы и вызвал общенациональный протест. Тем не менее это был кивок в сторону популистов, связанный с явлением, которые некоторые именуют «культурным конфликтом поколений», но которое, по сути, является слегка прикрытым расизмом. В Аризоне белые составляют 83 процента взрослого населения, однако белых детей насчитывается всего 43 процента. Взрослые белые считают, что их налоги уходят на поддержку «чужого» потомства. Подобные настроения льют воду на мельницу «Движения чаепития» с его популистскими антиналоговыми лозунгами, а в этом движении, как известно, видную роль играют мужчины поколения бэби-бумеров. Нечто аналогичное мы наблюдаем в Германии, где во многих городах детей мигрантов уже значительно больше, чем детей местных жителей.