Гай Стэндинг - Прекариат: новый опасный класс

Пятый признак – это перемещение внутри многонациональных корпораций. Этот феномен также восходит к далекому прошлому – например, в Средние века так вели себя крупные торговые банки. Теперь же переезды приобрели систематический характер. Они затрагивают большинство звеньев – от управленческого состава до младшего персонала. Итог – рваная карьера и мешанина разнообразного опыта.

Шестой признак более зловещий. Никогда прежде мир не знал такого количества беженцев и людей, ищущих политического убежища. Отношение к этим двум категориям мигрантов закреплено юридически в конвенции ООН 1951 года «О статусе беженца» (Convention Relating to the Status of Refugees), принятой в связи с массовыми перемещениями во время и после Второй мировой войны. В те времена проблема воспринималась как краткосрочная и требовала разового урегулирования: людям помогали вернуться домой либо устроиться в других странах. Теперь же число людей, стремящихся покинуть зоны конфликтов, опасаясь притеснений, возрастает стремительными темпами, при этом им все труднее становится въехать в избранные ими страны, поскольку возникающие на их пути препоны становятся все более жесткими. Многие мигранты становятся социально и экономически уязвимыми, причем это состояние приобретает хронический характер.

По данным Агентства ООН по делам беженцев, в 2009 году насчитывалось свыше 15 миллионов беженцев, большинство – в странах Азии и Африки, и еще миллион претендовал на политическое убежище и ожидал решения соответствующих органов. В результате конфликтов около 27 миллионов людей покинули места исконного проживания и переместились в другие точки в пределах своих стран (данные Центра мониторинга за внутренними перемещениями – Internal Displacement Monitoring Centre, 2010). В глобальном смысле перед нашими глазами разворачивается трагедия. Миллионы людей годами влачат унизительное существование в грязных общежитиях, центрах для беженцев, в палаточных лагерях или на пустоши, утрачивая профессиональные навыки и вообще человеческий облик.

Благородный принцип невысылки, состоящий в том, что ни одна страна не имеет права выслать человека на родину, если там он подвергается опасности, превратился в источник злоупотреблений. В некоторых странах процесс рассмотрения дел беженцев в среднем растягивается на 15 лет и более. Ухудшилось положение лиц, застрявших в транзитных странах и рассчитывающих перебраться в государства, куда их не хотят пускать. Во многих странах, в которых большинство граждан выступает за ограничение иммиграции, беженцы и претенденты на политическое убежище вызывают более враждебное отношение, чем находящиеся в более благоприятном положении экономические мигранты.

Наконец, существует новая категория мигрантов – «экологические беженцы». К 2050 году 200 миллионов людей могут покинуть дома из-за ухудшения экологической обстановки – подъема уровня моря или других результатов климатических изменений (данные Фонда экологической справедливости – Environmental Justice Foundation, 2009). В 2005 году ураган «Катрина» спровоцировал самое крупное в истории США перемещение людей. За две недели северную часть побережья Мексиканского залива покинуло 1,5 миллиона беженцев – в три раза больше, чем зону «Пыльного котла» на Западе США в 1930-е годы, во время катастрофических пыльных бурь. Половина жителей Нового Орлеана не вернулась в родной город даже пять лет спустя. Это весьма красноречивый факт, и он свидетельствует о том, что ситуация в Новом Орлеане далеко не уникальна.

Итак, миграция усиливается и меняет свой характер, порождая все более сильную неуверенность и делая социально незащищенными все более крупные группы людей. Но и это еще не все. Происходит «детерриторизация» (“de-territorialisation”) миграции. Таким неуклюжим словом обозначается малоприятная тенденция. Внутри государственных границ начинают с подозрением относиться к людям, которые «внешне похожи на мигрантов»: их останавливают на улице полицейские либо дружинники и заставляют предъявить удостоверения личности и документы, подтверждающие их легальный статус.

В 2010 году в американском штате Аризона был принят закон SB1070 о «детерриторизации»: от людей, задержанных по подозрению в незаконной деятельности, стали требовать доказательств, что они легальные мигранты. Защитники этого закона утверждают, что в таких действиях нет ничего расистского, однако именно вследствие него люди, похожие на мигрантов, переходят в статус подозреваемых у полиции. То, что происходит в Аризоне, происходит и в большей части мира.

Рассматривая различные категории мигрантов – кочевники, «маятниковые» мигранты, нелегалы, беженцы, переселенцы и т. д., – вспомним о забытом статусе, который имеет глубокие исторические корни. Речь идет о резиденте – как противовесе гражданину . В Средние века в Англии и других европейских странах резидентом считался проживающий в данной стране иностранец, наделенный монархом либо правителем отдельными – но далеко не всеми – правами, автоматически предоставляемыми уроженцам данной страны либо ее гражданам. Иностранцу-резиденту за определенную плату жаловалась «привилегия», дающая ему возможность купить землю либо заниматься своим ремеслом.

Согласно общему праву резидент не был полноправным гражданином, его статус соответствовал современному виду на жительство; этот закон восходит к практике, существовавшей в Древнем Риме, когда переселенцу предоставлялось право постоянного проживания, но не разрешалось участвовать в политической жизни. Позднее слово «резидент» на Западе приобрело другой подтекст и стало обозначать завсегдатаев того или иного места, например завсегдатаев ночных клубов. Перед отменой рабства в США резидентами также называли негров, не являвшихся рабами.

Все иностранные мигранты являются резидентами, причем их различные группы наделены неким набором прав – гражданских, социальных, политических, экономических и культурных, – но не более того. Современная система международного права признает существование разных категорий резидентов. Наименее защищенные – это лица, ищущие политического убежища, и нелегальные мигранты. Они пользуются гражданскими правами (например, правом защиты от физической расправы), обычно на основе территориального принципа, то есть эти права действительны до тех пор, пока они пребывают на территории государства, однако эти люди не имеют ни политических, ни экономических прав. Чуть более защищенными являются натурализовавшиеся временные резиденты, однако их экономические и политические права также урезаны. Лучше защищены те, кто выполнили все необходимые формальности и стали полноценными гражданами. Эта система имеет множество уровней, она сложилась спонтанно и различается даже в пределах одного регионального блока, каким является Европейский союз.