Гай Стэндинг - Прекариат: новый опасный класс

Натурализация иностранцев также порождает проблемы, они связаны с двойным гражданством и разнообразными статусами. Иногда мигранты не хотят получать гражданство стран, где они проживают либо работают, из страха потерять гражданство родной страны. Бывает и так, что человек имеет право проживать в стране, но не имеет права там работать и зарабатывать, имея при этом право работать в другой стране без права проживать там, если не найдет работу. Некоторые юристы называют этот феномен «космополитической натурализацией» – cosmopolitan denizenship (Zolberg, 1995).

Тем не менее категория «резидент» полезна, поскольку дает возможность сформулировать, что можно и чего нельзя делать в социуме. В самой нижней части шкалы находятся претенденты на политическое убежище, которые практически бесправны. По мере увеличения их числа правительство все сильнее перекрывает им кислород. Зачастую их унижают и воспринимают так, будто они преступники. Наиболее приспособленные пытаются выживать, примыкая к прекариату и перенимая его привычки. Многие просто чахнут, видя, что их жизнь пошла насмарку.

За ними следуют нелегальные мигранты – они наделены общегражданскими правами, однако у них отсутствуют экономические, социальные и политические права. Как правило, у них нет иного выбора, кроме как пополнить ряды прекариата, причем многие работают на теневую экономику. В США миллионы нелегальных мигрантов, не имеющих права на работу, находят себе применение на рынке труда. Они живут под вечной угрозой депортации и без всякой социальной защиты, в частности не получая пособий по безработице. В Испании существование теневой экономики объясняется наличием миллионов нелегальных мигрантов. И вполне вероятно, аналогичная ситуация складывается в большинстве стран мира.

Мигранты с временным видом на жительство въезжают в страну по рабочей визе и могут легально работать только в определенных сферах. Они обладают неким набором социальных прав: могут получать пособия на уровне предприятия и государства и, возможно, имеют право стать членами экономических организаций – профсоюзов или торгово-промышленных ассоциаций. Однако они поражены либо существенно ограничены в правах в том, что касается социально-экономической мобильности, а отсутствие политических прав практически лишает их возможности интегрироваться в местное общество. Такие мигранты – классические резиденты.

Далее следуют резиденты, имеющие долгосрочный вид на жительство и формальное разрешение выбирать себе работу по нраву. Они чувствуют себя относительно защищенными, тем не менее и этой группе может грозить ущемление экономических и социальных прав. В частности, в тех случаях, когда их квалификация не признается в стране, в которую они приезжают. Так, дипломированным инженерам, архитекторам или дантистам может быть отказано в праве работать по специальности лишь на том основании, что их диплом не соответствует местным стандартам. В итоге для миллионов квалифицированных мигрантов закрывается путь в профессию, и они пополняют собой прекариат: им приходится браться за неквалифицированную работу, которая не соответствует ни уровню их знаний, ни предыдущему опыту.

Это несоответствие в основном и дало толчок лицензированию отдельных видов профессиональной деятельности с выдачей соответствующего сертификата (Standing, 2009). Только в Германии получить работу по специальности не могут более полумиллиона мигрантов, поскольку государство не признает их квалификацию. Однако этот феномен имеет глобальный характер. Выдача лицензий на осуществление профессиональной деятельности стала средством по ограничению и структурированию миграции. В Нью-Йорке совсем не трудно встретить мигрантов-адвокатов и кандидатов наук, крутящих баранку такси. В странах с федеративным устройством наподобие США, Австралии и Канады даже переселенцы из одного штата или провинции в другую область могут оказаться в положении резидентов и потерять право работать по специальности либо заниматься торговлей. Однако значительно чаще такого рода препятствия возникают при пересечении государственных границ. Лицензирование стало частью глобализации процесса труда и в настоящее время представляет собой мощный заслон, лишающий экономических прав все большее количество людей.

Как правило, по закону резиденты не допускаются на государственную службу и не могут занимать политические посты – им легче заняться мелким предпринимательством, чем работать по найму. Их чаще выставляют за порог ради сохранения общественной безопасности, если они ведут себя не как «добропорядочные граждане». Подобное отношение мешает процессу интеграции и закрепляет за мигрантами статус аутсайдеров. Во Франции и Германии действует трехуровневая система: полноценные политические права принадлежат гражданам, усеченные политические права – гражданам других стран Европейского союза, что же до представителей третьего мира (не ЕС), то у них нет вообще никаких политических прав. В Великобритании представители некоторых третьих стран – из Британского содружества наций и Ирландии – относятся к первой или второй группе. Правительства ужесточали требования к желающим стать легальными мигрантами, тем самым увеличивая количество обладателей резидентского статуса, то есть людей с ущемленными правами. Резиденты могли обладать правами де-юре, однако де-факто они были лишены многих гарантий. Самые вопиющие примеры мы находим в развивающихся странах.

В Индии, где по определению все индийцы наделены равными правами, эта норма не распространяется на сферы закона, политики и практической деятельности. Например, после многолетней борьбы обитатели трущоб могут получить право голоса и продовольственные талоны, но их никогда не подключат к городскому водопроводу и канализации. Процедура приобретения прав, связанных с местным резидентством, не разработана и может занять произвольное количество времени. Внутренние мигранты имеют право проживать и работать в любой точке страны, однако при переезде в ряд штатов они не могут записать детей в школу и получить продовольственные или промтоварные талоны, поскольку каждый штат самостоятельно вырабатывает законы относительно приезжих. В положении резидентов также находятся работники неформального сектора. Например, надомный работник, обитающий в городских трущобах, не будет иметь прав на электричество. Уличный торговец воспринимается как преступник. А такие «неграждане», как домашняя прислуга из Бангладеш и Непала, вообще не имеют никаких прав.

Заметнее всего число резидентов подскочило в Китае. Здесь частично ущемленными в правах оказались 200 миллионов сельских мигрантов, переехавших в города и промзоны, где производится продукция, поставляемая на мировой рынок. Из-за отсутствия «хукоу» (прописки) они не имеют права на получение пособий и не могут легально устроиться на работу в своей собственной стране.