Гай Стэндинг - Прекариат: новый опасный класс

Это еще одна сфера работы ради воспроизводства, которая расширилась в конце девятнадцатого века, во времена кризисной трансформации общества, и еще больше расширилась в эпоху глобализации. Людей поощряют обращаться за консультациями к специалистам, чтобы справиться с недомоганиями, и прибегать к медицинским услугам, в частности к когнитивной поведенческой терапии, чтобы избавиться от стрессов и тревог из-за неуверенности в завтрашнем дне.

Таким образом, прекариат попадает в довольно затруднительное положение. Если эти люди долго не могут определиться с выбором, в конце концов их заставят обратиться к консультантам, в том числе пройти тренинг, «повышающий способности к трудоустройству». Общественное мнение сводится к тому, что это ненормально – когда человек не знает, как жить дальше, не может «закрепиться» на постоянной работе. Для таких даже термин придумали: «фактически нетрудоспособные». Все это обыгрывается СМИ, фигурирует в мыльных операх и звучит из уст политиков. И отлично согласуется с моделью, при которой акцент переносится на перепрограммирование личности и поведения, а не на разнообразие в образе жизни.

Труд, «работа ради работы», работа ради воспроизводства – все эти затратные по времени виды деятельности даются человеку нелегко. Они требуют усердия и при этом не гарантируют результата. Многие из этих работ выполняются в тяжелых условиях, с неопределенной экономической отдачей и даже с явными альтернативными издержками (то есть с возможной упущенной выгодой) – только из-за острой нужды в деньгах.

Психологическая реакция на это может быть самая разная – это и бешеная активность, занимающая весь день и потенциально ведущая к физическому и моральному истощению, тревожности и неумению сосредоточиться. Или же неуверенность, которая распространяется буквально на все и может привести к ментальному параличу либо вызвать ступор. Но вероятно, чаще всего человек просто ощущает прессинг и еще больше времени и сил отдает работе, причем уже нескольким ее видам вместо одного.

Результат – вытеснение деятельности, имеющей общественную и личную значимость, такой как время, проведенное в кругу семьи. В таком множественном использовании времени нет ничего нового. Новое лишь в том, что это становится нормой. Подобный подход – это отражение технологического развития, достатка, коммерциализации жизни и дробления ее на фиксированные интервалы, имеющие конкретное предназначение.

Сейчас много говорят о многозадачности – о способности делать несколько дел в один и тот же период. Мы знаем из народных пословиц и поговорок, что у женщин это лучше получается, чем у мужчин, ведь женщины вынуждены выполнять несколько работ одновременно и не удивительно, что они лучше чувствуют, как быстрее и проще «покончить с делом». Недавно появился неологизм «мультимногозадачность». Смысл его такой: как сделать больше меньшими усилиями. Как показывают исследования, людям, решающим одновременно несколько задач, труднее сосредоточиться и отсечь отвлекающую информацию. Предмет запоминается, когда над ним основательно подумают. При одновременном решении нескольких задач основательно думать над чем-либо попросту невозможно. Прекариат сталкивается и с дополнительной проблемой. Эти люди не контролируют свое время и хорошо об этом знают.

Некоторых активисты считают, что отличительная черта прекариата – это «подключенность» к Интернету и социальным сетям. Современная молодежь имеет такие возможности для общения, о каких предыдущие поколения и мечтать не могли. Но на создание и поддерживание контактов уходит все больше времени, это касается не только молодежи, но и всех остальных – все мы играем в эти игры. Спокойствие и тишина оказываются под угрозой. Каждую минуту мы взаимодействуем с компьютером.

Так, в 2010 году в социальной сети Facebook было зарегистрировано свыше полумиллиона пользователей. Более половины из них ежедневно посещали ее страницы, а в общей сложности пользователи из разных стран проводили в ней 700 миллиардов минут в месяц. В Twitter было зарегистрировано 175 миллионов пользователей, которые ежедневно посылали 95 миллионов сообщений. В мире более 5 миллиардов человек пользуются мобильными телефонами, а в некоторых странах мобильные телефоны имеются у всех поголовно. В США около трети подростков отправляют более 100 сообщений в день.

Давно уже тянутся нескончаемые дискуссии о том, к каким последствиям это может привести, положительным или отрицательным, и, вероятно, этот вопрос так и останется без ответа. Тем не менее на некоторые моменты, вызывающие тревогу, стоит обратить внимание. Самая обсуждаемая тема – это «коллективный синдром дефицита внимания». Мобильные телефоны и компьютеры упрочивают слабые связи и ослабляют сильные. Входящие звонки или сообщения прерывают ход беседы или отвлекают от другой деятельности. Проверка электронной почты и ответы на письма мешают нам сосредоточиться. Facebook и другие социальные сети, позволяющие обзавестись «друзьями», которых вы в глаза не видели, – это вторжение в реальную жизнь. Поощряется беспокойство, а такие черты характера, как терпение и решительность, ослабляются.

Сидение в Сети становится для прекариата образом жизни, частью его существования. Исследования показывают, что подобное времяпровождение ведет к депрессиям, поскольку виртуальное общение заменяет собой реальное взаимодействие с людьми. В Великобритании интернет-зависимостью страдает в два раза больше людей, чем игроманией. Особенно уязвима в этом отношении молодежь. Согласно исследованию Катрионы Моррисон (Morrison, 2010), средний возраст в группе интернет-зависимых составляет 21 год. Исследовательница делает следующий вывод: «Для некоторых Интернет как наркотики: он их успокаивает и утешает. Интернет-зависимость влияет на работоспособность и мешает выполнять рутинную работу».

Постоянная «подключенность» к информационным сетям не только порождает особый прекариатизированный способ мышления. Поскольку прекариат не контролирует время и не живет по регулярному трудовому графику, он более подвержен интернет-зависимости и чаще отвлекается на чтение сообщений в Сети. Впрочем, в самой идее сетевого общения нет ничего плохого, важен контекст.

С увеличением числа работ ради заработка, работ ради работ и работ ради воспроизводства понятие досуга утратило первичный смысл. Одно из самых печальных последствий жизни в коммерциализующемся рыночном обществе – это потеря уважения к досугу и к репродуктивному и продуктивному «ничегонеделанию». Те, кто работает в полную силу, настолько физически и морально истощены, что у них нет ни сил, ни желания «культурно отдыхать» и они способны разве что побаловать себя пассивной игрой. Усталым людям хочется расслабиться – полистать интернет-страницы, посмотреть, что нового в сетях. Разумеется, в той или иной форме игры необходимы. Тем не менее если работа требует невероятного напряжения, то у людей не остается ни сил, ни желания устраивать себе активный досуг.