Джордж Манро - Петербург в царствование Екатерины Великой. Самый умышленный город

Санкт-Петербург 1762 г. разделялся на пять административных частей. В 1796 г. их насчитывалось уже десять. Две из новых частей появились благодаря росту города вширь, и этим же объяснялось увеличение площади некоторых из старых административных районов. Но оставшиеся три новых части были созданы путем разделения Адмиралтейской части на Первую, Вторую, Третью и Четвертую. Это подразделение района на мелкие сегменты служит географическим доказательством того, что в рамках старого города земля теперь использовалась гораздо интенсивнее, а концентрация населения повысилась.

При всём громадном общем росте в некоторых частях города расширение застройки было очень небольшим или не происходило вовсе. Ближайшие к морю городские части – Васильевский остров и Санкт-Петербургская сторона – сохранили свой полугородской-полудеревенский характер. В западной части Васильевского острова и на севере Санкт-Петербургской стороны не появилось совершенно никаких новых построек. Эти низменные территории с плохим водостоком, сильнее других районов подверженные периодическому затоплению, не располагали людей к тому, чтобы на них селиться. Однако от застройки их оберегали и намеренно, так как несколько крупных земельных участков здесь предназначались для сельскохозяйственного использования – под огороды и пастбища (так, на Петербургской стороне лежал Аптекарский огород Медицинской коллегии), а также для кладбищ. Васильевский остров, казалось, особенно зримо воплощал все стадии развития города – от дикой природы до совершенно сложившихся городских кварталов. На восточной оконечности острова разместились оптовые коммерческие предприятия, ставшие крупнее и совершеннее с 1762 г. Здесь же находились главные научные и учебные учреждения, включая Академию наук, Академию художеств и Горный институт, получившие при Екатерине великолепные новые здания. В лучших кварталах острова жили в стильных каменных домах богатые купцы, литераторы. Уже были возведены дорогостоящие здания церквей, не лишённые и архитектурной ценности. Ближе к центру острова для его линий становились характерными деревянные дома, и чем дальше на запад – тем беднее. Ещё дальше, где кончалась сплошная застройка линий, здесь и там виднелись избы, в которых жили уже совсем подеревенски [670].

Как показывает пример Васильевского острова, физические изменения не сводились только к росту города вширь, ведь и внутри старых кварталов произошли многочисленные перемены. Для современников одно из наиболее очевидных преобразований коснулось системы водных путей – рек и каналов. Как рассказывалось выше, когда Екатерина пришла к власти, берега рек и каналов оставались в природном состоянии. В лучшем случае их укрепляли, вбивая деревянные сваи, чтобы защитить от размывания. Но со временем сваи сгнивали, и песчаные берега снова размывало. Чтобы это предотвратить и придать набережным надёжность и прочность, а также вид, достойный Residenzstadt – своей имперской столицы, Екатерина в первый же месяц царствования издала указ, повелевающий одеть невские берега в гранит, начиная с южного берега [671].

Через семь лет такие же работы развернулись на каналах. В наихудшем состоянии находился заболоченный, заваленный отбросами ручей между Мойкой и Фонтанкой. Взяв его в качестве примера, мы можем проследить, каким образом приводили в порядок водные пути Петербурга. Проектирование началось в 1764 г., но в первые годы удалось только переименовать ручей в Екатерининский канал. Гранитную набережную начали строить в 1769 г., раздав подряды на отдельные участки. Первые четыре секции были закончены в 1777 г., после чего работа замедлилась [672]. В 1780 г. в проект вдохнули новую жизнь, увеличив финансирование и придав ему больший размах. Было решено несколько спрямить оставшуюся часть канала, углубить его дно и вывести восточный конец в Мойку. Эту работу завершили в 1788 г. [673]. Строительство набережных на Неве и каналах заслуживает самостоятельного всестороннего исследования как один из крупнейших проектов городских общественных работ в России XVIII в.

К концу правления Екатерины Нева, Фонтанка и Екатерининский канал были одеты гранитом, вдоль них пролегли широкие улицы и выросли многочисленные великолепные дома. Только Мойка оставалась пока без гранитной набережной. Из трёх концентрических каналов она была внутренним, самым узким и извилистым. Но, несмотря на то что берега её не подверглись реконструкции, а близлежащие улицы были узковаты и не слишком импозантны, прилегающие к Мойке участки пользовались большим спросом. Среди прочих, и иностранцы соперничали за покупку роскошных домов, стоявших вдоль её берегов [674].

Гранитные набережные Невы, Екатерининского канала и Фонтанки явились большим вкладом в архитектурное совершенство и величие Петербурга. Украшенные декоративными чугунными решётками, они принадлежат к числу самых живописных городских водных путей в Европе. Не следует забывать и ещё две причины сооружения набережных – остановить размывание берегов и уберечь от засорения водные протоки, представлявшие собой эффективную систему очистки города от отходов. Кроме того, с укреплением берегов гранитными набережными стало легче выгружать и загружать товары с судов на берег. Лодочные пристани, предусмотренные в этих целях, располагались на набережных недалеко друг от друга. Таким образом, реконструкция набережных благоприятно сказалась на экономической жизни города [675].

При Екатерине появились также и не столь эффектные каналы. Они прокладывались на окраинах города, причём не для того, чтобы облегчить товарообмен и поощрить водные перевозки, а просто ради осушения болотистых земель, для борьбы с периодическими затоплениями, а также в качестве границ города или его административных единиц [676]. Два из таких каналов – Лиговский и Обводный – были хотя бы частично вырыты в екатерининское время.

Фраза Екатерины о том, что она застала Петербург деревянным, а оставила одетым в мрамор, относится даже к городским мостам. В 1762 г. через реки и каналы здесь были перекинуты исключительно деревянные мосты, и Екатерина старалась заменить их новыми, построенными из камня. К числу её заметных успехов принадлежат восемь гранитных сводчатых мостов через Фонтанку, два из которых стоят до сих пор, сохраняя вид, очень близкий первоначальному [677]. Но не каждый план успешно осуществлялся. Например, Харлампиев мост через Екатерининский канал из-за небрежности чиновников и отсутствия фондов на строительство пришел в такой упадок, что его в конце концов закрыли и он развалился [678].

Инженеры в ту эпоху ещё не имели возможности сконструировать постоянный каменный мост через Неву. Вместо этого выделялись деньги на содержание понтонных мостов, пересекавших реку большую часть года, насколько позволял климат. Но был один человек, заявивший, что он разработал осуществимый проект однопролётного деревянного арочного моста через Неву. Это был И.П. Кулибин, нижегородский мастеровой и изобретатель, чьи часы и микроскопы понравились Екатерине. Он начертил проект и даже построил модель такого моста в 1770 г. Макет Кулибина сейчас выставлен в Государственном Эрмитаже. Для своего времени этот проект был интересен как диковинка, но серьёзного рассмотрения он, как видно, не удостоился [679]. Хотя главное русло Невы так и оставалось не перекрытым мостами, зато теперь постоянные мосты были перекинуты через Малую Неву с Васильевского острова на Петербургскую сторону, а оттуда через Невку на Выборгскую сторону. Поэтому в те периоды, когда временные мосты использоваться не могли, город разделялся только на две части. Возросла доступность разных городских частей, а значит, повседневное взаимодействие между ними стало интенсивнее, чем в начале царствования Екатерины [680].