Авнер Грейф - Институты и путь к современной экономике. Уроки средневековой торговли

Фер и Фишбахер [Fehr, Fischbacher, 2001] эксплицитно протестировали способность индивидов понимать стратегическое различие между однократными и повторяющимися играми. Факты показывают, что в целом индивиды понимают его очень хорошо. Фер и Фишбахер провели две группы экспериментов с ультимативной игрой. В обоих экспериментах испытуемые играли в игру по 10 раз, всегда с разными оппонентами. В одной группе экспериментов предлагающие ничего не знали о прошлом поведении своих отвечающих. В другой – было введено «репутационное» условие, так как поведение отвечающих в прошлом было известно. В теории, если индивиды понимают разницу между однократными и повторяющимися взаимодействиями, отвечающие будут мотивированы зарабатывать репутацию «жестких» игроков, отвергающих заниженные предложения. Следовательно, порог приемлемости (самое низкое из приемлемых для респондента предложений) должен возрасти. Немногим более 80 % респондентов увеличили порог приемлемости при репутационном условии [411].

Гэхтер и Фальк [Gachter, Falk, 2002] выяснили, что поведение соответствует гипотезе о моделях с неполной информацией, т. е. индивиды действуют так, «как если бы» они принадлежали к определенному типу людей, чтобы заставить других считать их таковыми. Они изучили поведение в играх с обменом подарками, в которых предлагающий предлагает респонденту ставку, которую тот может принять или отвергнуть. Если отвечающий отвергает предложение, оба игрока получают нулевой выигрыш. Если принимает, ему выплачивают предложенную ставку, но он должен сделать затратный выбор «усилия». Ясно, что если отвечающий максимизирует только денежный выигрыш, его лучшим ответом будет всегда принимать любое предложение и выбирать наименьший из возможных уровней усилия.

Гэхтер и Фальк изучили три варианта этой игры. В однократном эксперименте стороны информируют о том, что им больше никогда не придется играть друг против друга. В эксперименте с повторяющейся игрой стороны знали, что сыграют 10 раз. Взаимность или значительная и позитивная связь ставка – усилие были обнаружены в обоих экспериментах. В соответствии с теоретико-игровым анализом взаимность и стимулы, создаваемые повторяющимися взаимодействиями, дополняли друг друга. Позитивная связь ставка – усилие была очень высокой, и уровень усилий в повторяющихся играх был выше. Почти половина индивидов, зарекомендовавших себя эгоистами в последнем периоде, предоставив эгоистический объем труда, в другие периоды эксперимента с повторяющимися играми имитировали реципрокаторов. Индивиды действуют так, «как если бы» они принадлежали к определенному типу, потому что хотят, чтобы другие считали их таковыми [412].

Экспериментальные свидетельства, таким образом, подтверждают утверждение: индивиды рациональны в том смысле, что обладают стабильными предпочтениями и мотивированы последствиями своих действий. Они ведут себя стратегически, пытаясь предвосхитить реакции других людей и используя обратную индукцию [413]. Данные экспериментов поддерживают мнение великого социолога Толкотта Парсонса, согласно которому «действие остается рациональным в том смысле, что оно включает в себя квазиинтенциональное стремление к удовлетворению разумных человеческих существ, которые устанавливают баланс между сложными и многогранными оценочными критериями» [DiMaggio, Powell, 1991a, p. 17].

Эти экспериментальные результаты хорошо вписываются в недавние эмпирические исследования по институциональной социологии. Сталкиваясь с новыми ситуациями, индивиды активно стремятся улучшить свою судьбу. Димаджио и Пауэлл, например, отмечают, что «те, кто внедряет организационные инновации на ранних этапах, обычно одержимы стремлением к повышению производительности» [DiMaggio, Powell, 1991b, p. 65; Димаджио, Пауэлл, 2010, с. 37]. В то же время они подчеркивают важность миметического поведения: индивиды имитируют поведение других в ситуациях, в которых институты порождают поведение. Эта реакция соответствует выдвинутому в главе VII утверждению о том, что индивиды с социальными наклонностями действуют рационально, сталкиваясь с новой ситуацией, но как только устанавливается институционализированное поведенческое равновесие, для каждого индивида лучше действовать миметически.

Индивиды склонны реагировать на социальные и моральные соображения. Но все же, как указывают экспериментальные и социологические свидетельства, каждый такой индивид имеет стабильные предпочтения, касающиеся исходов, и действует стратегически для их достижения.

В позитивном институциональном анализе обращение к теории неизбежно. Явно или неявно ученый, изучающий институты, прибегает к теории, руководствуясь ею при отборе вопросов и выявлении относящихся к делу факторов и причинных связей. Теоретические положения, касающиеся важности обмена, политических образований и обуздания принудительной власти, направляют исследование институциональных оснований агентских отношений, защиты прав собственности, обезличенного обмена и мобилизации ресурсов для коллективного действия. Само по себе исследование отталкивается от концепции институтов, центральное место в которой занимают межтранзакционные связи и связанные с ними институциональные элементы, самоподдерживаемость и природа институционального развития как исторического процесса. Теория игр указывает нам на то, что нужно искать, рассматривая и оценивая самоподдерживаемость институциональных элементов в данной среде.

Теория также вносит еще один важный вклад. Указывая на общие принципы, которые лежат в основе действий институтов, приводящих к конкретному исходу, теория показывает, что институты – и вызываемая ими история – не случайны. Контекст и конкретная ситуация важны, но институты, порождающие сходное поведение в одних и тех же центральных транзакциях, подвержены действию одних и тех же сил и вынуждены реагировать на одни и те же соображения независимо от особенностей места и времени. Институты, достигающие одних и тех же результатов, вынуждены решать одни и те же проблемы, которые вытекают из атрибутов, присущих рассматриваемой центральной транзакции, и из общего контекста. Как следствие, теория полезна для того, чтобы направлять наши поиски доказательств, которые помогают делать предположения и оценки того, существовал ли определенный институт в определенное время и в определенном месте.

В этом приложении выделяются силы, которые обусловливают общие атрибуты основанных на репутации экономических институтов частного порядка, ярко проявляющиеся в исторических примерах, анализируемых в данной книге. Оно подчеркивает общие следствия этих сил, касающиеся направления контекстуального анализа, нацеленного на выявление соответствующих институтов. Мы показываем различие между теоретико-игровым и институциональным анализом: теория игр рассматривает возможное равновесие в данной игре; институциональный анализ – рукотворные, нематериальные факторы, порождающие регулярности поведения, будучи экзогенными для каждого из индивидов, на чье поведение они влияют.