Виктория Форестер - Девочка, которая упала с небес

– Улетай!

Жук приподнялся.

Аллигатор взметнулся из воды, широко разинув пасть.

Когда челюсти аллигатора сомкнулись, жук тонко и пронзительно запищал. Звук ножом полоснул по ушам Пайпер.

Насекомое сражалось с аллигатором, но и хищник не сдавался. Вдруг красное брюшко жука воспламенилось.

Пайпер рухнула на колени.

Конрад мгновенно очутился возле неё, и девочка видела, как шевелятся его губы, но что он говорит, разобрать не могла. Она слышала одно лишь бормочущее стрекотание. Она не понимала, что оно означает, но стрёкот был не только вокруг неё, но и словно внутри, и он терзал её острой режущей болью.

Аллигатор затягивал жука вниз. Жучонок высвободил одно крыло и трепетал им. Брюшко насекомого было огненно-красным, и казалось, вот-вот разорвётся.

Конрад склонился над Пайпер и дотронулся до её живота. Пайпер опустила взгляд и увидела, что и она горела красным. Её живот и спина испускали такое точно свечение, как и жучье брюшко.

Губы Конрада двигались тревожно и настойчиво.

Пайпер отвернулась от него и успела увидеть, как аллигатор в последний раз рванул жука под воду. Больше жучонок не выплыл. Красное свечение дрогнуло и погасло.

Пайпер повалилась на землю.

Через некоторое время Пайпер очнулась на мягком диване в грузовике. Все столпились вокруг девочки, её окружали серьёзные неотступные взгляды.

Пайпер дотронулась до живота.

– Что случилось?

– И нам бы хотелось это знать. – Конрад стоял, скрестив руки на груди.

– Ты словно загорелась, – негромко проговорил Джаспер. – Как будто ты полыхала изнутри.

Пайпер обхватила руками то место, где ещё тлели угли красного жара.

– Я ничего не делала. Это само произошло. Я не могла ничего с этим поделать.

Ахмед негромко присвистнул, а Нален покачал головой. И тут и там перекрещивались встревоженные взгляды.

– Со стороны это выглядело так, будто между тобой и жуком установилась связь, – отметил Конрад. – Как будто он общался с тобой. Ты испускала свечение синхронно с ним и с той же частотой.

Пайпер припомнила странный стрекочущий звук, раздававшийся у неё в голове, и те ощущения, которые появились у неё после злополучного укуса.

– Есть научные данные о том, что некоторые животные и насекомые способны общаться между собой, используя недоступные нам звуковые частоты, – продолжал Конрад. – У них групповое сознание, и они действуют как коллективный организм.

– Что это значит?

– Это значит, что жуки общаются с тобой, и во время нападения аллигатора ты реагировала точно так, как они. Ты утратила самоконтроль.

– Быть того не может. – Пайпер затрясла головой и посмотрела на Кимбер, поскольку та обычно поддерживала её. Выражение лица Кимбер ясно сказало Пайпер, что от неё поддержки можно не ждать. – И вовсе мной не управляют жуки! – заявила Пайпер.

– Я и не говорю, что они тобою управляют, – поправил её Конрад. – Я обращаю внимание на тот факт, что они с тобой общаются и что ты воспринимаешь то, что они тебе передают.

– Но я в порядке. Вот правда. – Пайпер поднялась на ноги. – Этого не повторится. Это просто шальная случайность.

Её заявление было встречено молчанием.

– Правда, – напирала Пайпер. – Со мной всё хорошо.

Джо Макклауд налегал на лопату всем своим весом, чтобы врезаться в грунт, отбрасывал землю и снова копал. Он раз за разом повторял одно и то же действие. Джо был как платан – такой же жилистый и молчаливый, закалённый непогодами и сильный. Он любил размеренный сельский труд и то чувство, которое владело им в конце дня, когда он, утомлённый всем телом, приходил домой на кухню, и Бетти ставила перед ним добрую порцию отменной пищи. Его жизнь была столь же незатейлива и честна, как и его натура. А более всего на свете Джо Макклауд любил своего ребёнка.

Ему больно было смотреть, как Пайпер сиротливо, словно птенец, примостилась на камешке неподалёку, глядя, как он работает. После того что произошло на прошлой неделе, от её привычного жизнелюбия осталась бледная тень.

– Пап, можно я тебе кое-что скажу?

Джо размеренно копал, ожидая, когда Пайпер заговорит.

– Ничего не выходит. – Пайпер несколько раз тяжело и надрывно вздохнула, прежде чем сумела овладеть собой. – Я всё перепробовала. Вот правда. Я спрыгнула со всего, что смогла найти; затем я сидела тише воды и думала о небе. Я и с разбега пробовала взлететь. – Она печально покачала головой, вспоминая, что и это не сработало. – Все делают, что только могут, чтобы помочь мне. Дэйзи всей своей силищей подбросила меня высоко в воздух. Лили телекинетически подвесила меня под облака, проверить, вдруг от этого всё само завертится. Конрад сработал мне крылья, а затем Ахмед и Нален подняли ураган и запустили меня как воздушного змея. Смитти сварганил катапульту и выстрелил мною в воздух. Кимбер опробовала шоковую терапию. Ух и больно же было! Но ничего не вышло. – Пайпер прерывисто вздохнула. – Пора подглядеть правде в лицо – быть может, я никогда уже не взлечу.

Джо резко поднял голову, но Пайпер предостерегающе подняла руку.

– Я знаю, что ты скажешь: погоди, может, всё само вернётся. Конрад тоже так говорит. Сам знаешь, я не из тех, кто опускает руки, вот и сейчас я не сдаюсь. – Рука Пайпер упала на место на животе, наделённое особым чутьём. – Но я ощущаю себя иначе, чем прежде. Будто неба во мне больше нет.

Джо продолжал копать, задумчиво и печально. Пайпер обхватила себя руками, крепко сжав рёбра.

– А что всего хуже, думается мне, я сама виновата.

Джо перестал работать.

Лицо у Пайпер было грозовое.

– Я не говорю, будто я хотела, чтобы тот жук меня укуси, или что я расхотела летать. Нет, вовсе нет. Но всё теперь не так. Всё меняется. И делаюсь совсем другой, иногда даже и не знаю, кто я. Вот в прошлое воскресенье, когда пастор объявил о бале. Раньше-то я бы обрадовалась мороженому да тому, что можно сдружиться с ребятами. Но тут я, как услышала об этом, только и думать могла, что нет у меня красивого платья и как хочется выглядеть хорошенькой. Ну а потом стала переживать, вдруг меня никто не пригласит. Понимаешь, Джаспер пригласил Лили пойти с ним, ну а Смитти позвал Кимбер, но меня никто не пригласил. Я думала, Кон… То бишь я думала, может кто-нибудь меня позовёт. А он не позвал.

Пайпер потянула себя за волосы, как будто сердясь на них, словно это в них всё дело.

– Мне двенадцать лет. Тринадцать будет через пару месяцев, а волосы у меня разлетаются, будто они себе на уме. А я больше не ребёнок. – Пайпер покусала губу, размышляя о том, о чём и положено размышлять на пороге взросления. – Лили сказала, мне нужно почаще носить волосы распущенными. Она сказала, мне надобно надеть платье, и тогда, может, Кон… может, кто-то пригласит меня на бал. Но беда в том, что, когда ты летаешь с распущенными волосами, они в лицо лезут и мешают видеть. И к тому же наверху так ветрено, что платье задирается и приходится его держать. Макс тогда закуролесил, а я кружила надо всеми, но видно мне было хуже, чем обычно, вот я и не заметила Джаспера вовремя. А потом, когда я летела за ним, мне пришлось замедлиться, потому что надобно было платье держать. – Пайпер вздохнула от огорчения, досады и разочарования. – Знамо дело, Джаспера я спасла, да только это по моей вине он вообще попал в ту беду. Если б я заплела косы, как обычно, да джинсы надела, мы бы с ним не попали куда не следует и никто бы меня не укусил. Вот в чём всё дело.