Виктория Форестер - Девочка, которая упала с небес

Пайпер слышала, как звонят церковные колокола, и знала, что ей надо поспешить, однако фигура Вороны Сдуба притягивала её, словно магнитом.

В голове у неё звучали слова Бетти: «И не вздумай приближаться к этой Вороне Сдуба. Держись от неё подальше».

И всё же…

Пайпер и осознать не успела, что делает, как усталые и ноющие ноги уверенно понесли её по тропинке, ведущей к хижине Вороны Сдуба.

За поворотом тропы деревья росли так плотно, что здесь царил полумрак, подцвеченный мшисто-зелёным светом. До этого утра Пайпер беспрекословно исполняла постановление Бетти держаться подальше от Вороны Сдуба, и поэтому изо всех закоулков округа Лоуленд только здесь она и не бывала. Поскольку с воздуха невозможно было что-то увидеть сквозь кроны деревьев, Пайпер совершенно не представляла, куда идёт.

Тропинка была натоптанная, извилистая, петляющая по склонам, а с обеих сторон к ней близко подступал лес. Когда Пайпер начало казаться, что она вышла далеко за пределы округа Лоуленд, она набрела на два огромных валуна, стоявших по обе стороны дорожки и образовывавших как будто дверной проём. По другую сторону от этих природных ворот Пайпер обнаружила прогалину. Она была немногим больше амбара Макклаудов, и её укрывали нависающие ветви старых деревьев, так что казалось, будто стоишь под сводами собора под открытым небом. Первое, что бросилось Пайпер в глаза, – несколько штук самодельной «музыки ветра» из палочек и камушков, развешенные на деревьях. Когда ветерок играл ими, они трещали, словно весёлые стенографистки.

В центре прогалины стояла покосившаяся хижина, окружённая со всех сторон кучей-малой самых странных и неожиданных предметов, применение, да и значение которых могла знать разве что Ворона Сдуба.

Справа от Пайпер стояла новёхонькая серебряная плита. Выглядела она дорогущей. Плита поблёскивала, как чаша для причастия, и стояла, словно ожидая появления шеф-повара, который начнёт взбивать суфле. Семейство енотов поселилось в духовке, а рядом был подходящего для енотов размера ящик для писем, в который кто-то – как Пайпер полагала, Ворона Сдуба – доставлял письма. Письма тоже были енотного размера.

Слева к большой сушилке для белья были привязаны пучки трав и цветов, а ещё, совершенно неожиданно, справа от хижины, которая вся была размером с одну большую комнату, стоял ярко-розовый шезлонг. На нём-то и возлежала Ворона Сдуба, горячо беседуя о чём-то с мышкой, сидевшей у неё на колене.

– Нет, – с твёрдостью отвечала она мышке, грозя скрюченным пальцем. – Интернет подсоединён к канализации, а для электричества надобны почтовые марки. Я тебе об этом уже говорила.

Мышь сердито дёрнула хвостом и уселась на задние лапки.

– Коли тебе нужен дождь, так не ешь орехов, – сказала ей Ворона Сдуба.

– Эм… Кхм… – произнесла Пайпер, вежливо покашляв.

Мышь и Ворона Сдуба поглядели на неё, причём ни одна из них не выказала удивления при виде девочки.

– Я проходила мимо, – сказала Пайпер, полагая, что нужно как-то объясниться. – Я шла в церковь. И подумала, что хорошо бы зайти и поздороваться. – Она пошевелила пальцами. – Здрасьте!

Ворона Сдуба припёрла её суровым взглядом.

– Прежде ты не заходила поздороваться.

Пайпер разом почувствовала, что она вела себя непростительно заносчиво и бестактно. Наверное, Вороне Сдуба было одиноко, и она надеялась на дружеский визит. Отчего она не подумала об этом раньше?

– Извините.

Ворона Сдуба прищурилась, оглядывая Пайпер с головы до ног.

– Ты – та самая Пайпер Макклауд.

– Да.

– А ты вытянулась, ишь какая стала высокая. Ты уж почти взрослая. Эта Милли Мэй говорит, что ты всех нас в гроб вгонишь. Она говорит, в тебе дьявол сидит.

– А… во мне дьявол не сидит, – забормотала Пайпер. Её жутко раздражало, что Милли Мэй постоянно говорит про неё что-то подобное. – Нечего Милли Мэй Миллер говорить неправду.

На это Ворона Сдуба зашлась ухающим хохотом.

– Не могут люди правду говорить, коли нету в них самих той правды. – Она с видимым усилием поднялась из шезлонга, не переставая хихикать.

Пайпер была сбита с панталыку и чувствовала себя не в своей тарелке. Она что же, поступила невежливо, незвано явившись на прогалину? И что ей теперь делать?

– Я умею летать, – выпалила Пайпер.

– Это мне известно, – сказала Ворона Сдуба.

– Но со мной приключился несчастный случай, и я больше не могу летать. Я не знаю, что мне делать.

– Ага. – Ворона Сдуба закивала головой, словно всё это было ясно как день. – Значит, ты пришла попросить меня о помощи.

И Пайпер с удивлением поняла, что именно за этим она и пришла.

– Ох. Да. Вы думаете… Я подумала… То бишь вы можете мне помочь?

Ворона Сдуба вперила в Пайпер тяжёлый неморгающий взгляд. Пайпер казалось, что глаза старухи впиваются во что-то незримое.

– Хм, – проговорила она, словно вернувшись издалека на прогалину. – Входи-ка лучше в дом.

Ворона Сдуба заковыляла к своей хижине, но Пайпер застыла в нерешительности.

– Хочешь – заходи, не хочешь – не заходи. Дело хозяйское, – сказала Ворона Сдуба. – Но коли тебе надобна моя помощь, там ты её и найдёшь.

Пайпер оглянулась через плечо, сделала глубокий вдох для храбрости и осторожно последовала за Вороной Сдуба.

Изнутри хижина выглядела примерно так же, как и снаружи, не считая того, что она была на удивление опрятная и незахламлённая. Кроватка, чуть больше детской, была втиснута в один угол. Большой деревянный стол красовался в центре комнаты, а своего рода кухонька была справа от входа, между двух окон.

– Усаживайся, – не оборачиваясь, сказала Ворона Сдуба. Она извлекла из шкафа две керамические чашки и крохотную фарфоровую мисочку с рисунком в виде единственного красного цветка. Поставив их на стол, она отправилась в кладовую, полную трав и банок. В одной из банок взгляд Пайпер выхватил курьи ноги, плавающие в зелёной жидкости, в другой банке были свиные глаза и прочие ужасы, о которых и думать не хотелось.

Пайпер присела на край стула, стоявшего ближе всего к двери.

– Так ты расскажешь мне, что приключилось? – проворчала Ворона Сдуба, не отвлекаясь от своего занятия. – Я мысли читать не умею.

– Ох, простите. Там был жук, большущий жучара, и он меня укусил. – Пайпер извернулась и указала себе на спину. – Вот прям сюда. И с тех пор я не могу летать.

– Угу. Вижу, вижу, – сказала она, не глядя на Пайпер. – Твои внутренности все всмятку, как яичница-болтунья.

Вот так новость!

– Я всмятку?

– Угу, – старуха потрясла головой. – Ты словно бы сама не своя.

– Да! – возбуждённо воскликнула Пайпер. – Так и есть!

– Летание всё ещё у тебя внутри, но ты никак не найдёшь, куда засунула его.