Джульет Марильер - Арфа королей

Я вполголоса ей все объясняю, поглядывая на дорогу на тот случай, если они решат заявиться прямо сюда.

– Недалеко. И ветер гонит огонь сюда. Это не стихийное бедствие. Хозяюшка Джунипер, вам грозит опасность!

Почему она так спокойна? Может, не верит мне? Просто стоит и слушает, ровным счетом ничего не предпринимая.

– У меня есть возможность отвести вас в безопасное место. Но идти надо прямо сейчас.

Тихо. Я в самом деле слышу, как потрескивает огонь, или мне это только кажется?

– Но этого мало, так? – говорит знахарка. – Я имею в виду, вывести меня отсюда?

Конечно мало. Есть еще Брокк. Есть еще те, кто обитает за той стеной, что бы они собой ни представляли. Есть еще древний лес, давший приют птицам и другим зверушкам. Как я смогу смотреть в глаза Ливаун, если даже не попытаюсь остановить беду? О боги, о чем я только думал, когда по собственному почину бросился сюда, прихватив лишь старый мешок, чтобы сбивать огонь?

– Заходи, – говорит Хозяюшка Джунипер, ставит ведро и открывает дверь дома, – да поживее.

Переступив порог, я тут же понимаю, что в одном ошибался точно. Мне не придется делать все одному. Теперь она сама берет бразды правления в свои руки.

– Хватай вон тот кувшин, покрытый голубой глазурью, и ставь вниз. Хорошо. Теперь возьми щепотку вот этого порошка и положи на доску. Вот это покроши. Нож там. Кизил. Фенхель. Норичник. Плюс немного вот этого; когда будешь резать, не забудь затаить дыхание.

Она сошла с ума. Заставляет меня готовить какое-то снадобье в тот самый момент, когда к дому рвется огонь, и у нас едва есть время бежать, пока мы не сгорели заживо. Часть моего сознания обдумывает эту мысль, в то время как я режу, крошу и делаю то, что велено. Хозяюшка Джунипер настолько хладнокровна и собрана, что мне, волей-неволей, приходится поверить, что ей известен выход из этой ситуации. Пока я выполняю ее распоряжения, она, стоя у очага, кладет на небольшую жаровню несколько пылающих угольков, подкладывает веточки и раздувает, чтобы огонь не потух. Она подходит ко мне.

– Готово? Отлично. Делать все надо быстро. Огонь будем выжигать огнем. Попросим богов, чтобы они нас поняли, простили наши ошибки и помогли нам.

Она оглядывает мою работу, одобрительно кивает, подхватывает травяную смесь и бросает ее на жаровню. Запах забивает собой все на свете.

– Бери жаровню, Нессан, и неси на улицу. Поставишь у входной двери. Коня отведи и привяжи у северной стены дома. Рядом оставь ведро воды. Шторм! Ступай с ним.

– Но…

– И никаких вопросов. Как только отведешь его, возвращайся, мне нужна твоя помощь.

Я делаю как велено. Блейз напуган. Воздух пропитан дымом, и дышать становится все труднее. Мне хочется бежать. Хочется посадить Хозяюшку Джунипер на коня, сесть у нее за спиной и ринуться по дороге, пока еще можно. Только вот времени больше нет. Дым сгущается, и уже в шести-семи шагах ничего не видно. Дорога вот-вот станет смертельной ловушкой.

Хозяюшка Джунипер сидит у жаровни на земле, скрестив ноги, закрыв глаза и выпрямив спину. Что-то шепчет на неизвестном мне языке. Может, молится. Просит богов нас спасти. На крыше лачуги остается одна-единственная птичка. Когда я подхожу ближе, она расправляет крылья и летит в сторону леса.

У меня нет привычки придавать большое значение молитвам. Давным-давно были времена, когда я просил богов защитить меня от братьев, умолял их унести в безопасное место, давал самые исступленные обещания сделать что угодно, если они всего лишь заберут меня куда-нибудь. Но боги, если и существовали, то не слышали моего голоса. Может, считали меня слабаком. Может, учили справляться самостоятельно. Нет, я не буду мешать Хозяюшке Джунипер молиться. Но пока она взывает к богам, займусь лучше делом.

У нее есть три ведра, которые я наполняю из ручья у дома. Нахожу в сарае несколько мешков и приношу их. Бегу за метлой. Знахарка все сидит, но теперь не поет и не двигается. Над жаровней поднимается струйка дыма и смешивается с плотными клубами, которые сгущаются над нашими головами. Кричат птицы, предупреждая об опасности.

Я обхожу дом и выливаю на стены воду из ведер. Наполняю опять и опять выливаю, чтобы дерево пропиталось влагой, чтобы на пути у огня не оказалось ничего легковоспламеняющегося. Может, у меня есть время немного изменить русло ручья? Выкопать канаву и положить несколько камней, чтобы он протекал ближе к дому. С хрустом, напоминающим саму смерть, трещат и падают ветки. В лицо бьет порыв жаркого ветра, в удушливом воздухе носятся маленькие, яркие угольки. Надо больше воды. Наполняю ведра, бегу с ними к дому и выплескиваю их вокруг Хозяюшки Джунипер, но так, чтобы не залить жаровню. Она открывает глаза. Несколько мгновений ее взгляд рассеян и туманен, знахарка словно спит на ходу. Она бросает взгляд мимо меня на затянутый дымом лес и поднимается на ноги.

– Не давай ему погаснуть, Нессан, – говорит она и подхватывает какой-то мешок, – где горит сильнее всего?

С чудовищем мы сражаемся вместе, пожилая женщина и молодой человек. Я слышу, как тихо ржет от ужаса Блейз. Надеюсь, что он привязан крепко – стоит ему побежать, как у него не останется ни единого шанса. Я таскаю воду, лью ее на пути огня и бегу за ней опять. Джунипер хлопает по тлеющей земле мешком, твердо сжав губы, в ее глазах полыхает яростная решимость. Слышится рев – это голос голодного пламени. Опять трещат ветки, порыв ветра приносит волну жара. Теперь к нам присоединился и Шторм – храбро становится рядом с хозяйкой и громким лаем бросает вызов приближающейся опасности. Умей он говорить, наверняка крикнул бы: «Прочь! Не смей к ней прикасаться!»

На миг знахарка сдается. Я не слышу, что она говорит псу – огонь теперь ревет слишком громко, – но вижу, что кладет мешок на землю, встает на колени и целует Шторма в лоб. Поднимается и идет к дому, за которым привязан Блейз. Но Шторм за ней не идет. Хозяюшка Джунипер вновь хватает мешок и бьет им по уголькам. Пес носится рядом с ней и скулит.

Воды. Надо больше воды. У меня болят плечи, болит шея, руки не в состоянии поднять еще одно ведро. Но все равно поднимают – снова, и снова, и снова. Мешок Хозяюшки Джунипер объят огнем. Она швыряет его на землю, топает по нему ногой и хватает другой. Мочит его в моем ведре и шлепает по кромке огня, которая упорно ползет вперед. С деревьев над нашими головами что-то сыплется, мертвое, умирающее. У меня болят глаза, от дыма я почти ничего не вижу. Кожа натянулась и саднит. Мне страшно.

Опускается какая-то странная тьма. Хозяюшка Джунипер перестает сбивать огонь, роняет мешок и встает, широко разведя руки в стороны и закрыв глаза, будто готовясь умереть. Я продолжаю борьбу. «Прости, Ливаун, – думаю я, орудуя мешком, – но третьего танца не будет». Нам бы сейчас в помощь ее сильные руки, тогда мы бы наверняка справились. Однако я рад, что ее здесь нет.