Триша Левенселлер - Воительница Лихоземья

Сорен затыкает мне рот, но при виде моего разъяренного лица немедленно отдергивает руку и опирается на нее, чтобы перераспределить вес. Через пару секунд он приподнимает голову и выглядывает из-за поваленного дерева, за которым мы укрылись. Почти сразу воин опускает голову, и мое сердцебиение учащается при очевидных признаках опасности. Что там? Бог?

Лишь спустя несколько минут я понимаю, насколько близко нахожусь к Сорену. Мы соприкасаемся каждой клеточкой тела. Парень, однако, не обращает на меня внимания и полностью сосредоточен на неведомом хищнике. Я делаю попытку скинуть его и толкаю в живот.

Безуспешно. И тут я замечаю над поваленным стволом размытое коричневое пятно. Хищник перепрыгивает через наше укрытие, и мне удается его рассмотреть: шкура в разводах, как у гуанодона, но в отличие от нее лапы нового знакомца оканчиваются длинными острыми когтями, а по земле волочится длинный хвост. Тварь застывает в метре от нас, а затем резко срывается с места и убегает в сторону ручья. Еще одна коза вовремя замечает огромную кошку и улепетывает от нее.

Когда оба животных исчезают из виду, я заявляю:

– В следующий раз не нужно придавливать своего собрата по оружию.

– Прости, пытался придумать, как достать топор, чтобы хищник не увидел.

Я лишь качаю головой. Злиться на парня не выходит: я бы тоже в первую очередь постаралась защитить того, кто рядом. Воинская привычка.

– Я предлагаю увеличить дистанцию между нами и этой тварью, – говорит Сорен, затем поднимается на ноги и протягивает мне руку.

Я ее принимаю.

– Ты когда-нибудь видела раньше такую большую кошку? – спрашивает воин.

– Нет.

В Лихоземье есть несколько хищников семейства кошачьих, но все они довольно небольшие и довольствуются падалью и детенышами вальдезавра. Лишь некоторые осмеливаются по ночам пробираться в деревни и не нападают, если их не трогать.

Пока мы взбираемся выше по тропе, Сорен постоянно оглядывается.

– Ей достаточно будет пойманной козы.

– Если догонит. Кроме того, в горах может быть несколько таких тварей.

Не глядя, Сорен вновь берет меня за руку.

В этот раз я не паникую. Лишь чувствую радость и жар прикосновения.

С Торрином все было в новинку. По коже бежали мурашки, а голова кружилась при звуке его голоса. С ним я жаждала окунуться в волну неизведанного впервые.

Но с Сореном…

Он рискнул жизнью, чтобы спасти меня от расправы. Приносил еду, когда я в этом нуждалась, и даже научил самостоятельно добывать ее. Заметил, что я не люблю принимать чужую помощь, и сумел переубедить.

И мне это нравится.

Мне нравится он.

На этот раз меня влечет к парню не потому, что он первый, кто проявил ко мне интерес. А потому, что он достоин моего внимания.

Сорена тоже ко мне тянуло с первой встречи, и он ясно дал это понять. Но прекратил демонстрировать интерес, как только увидел, что я не разделяю чувств. Вместо этого парень стал другом и помогал мне.

Теперь я надеюсь вернуть ему долг.

Когда начинает темнеть, мы решаем сделать привал и придумать, как пережить ночь.

– Деревья нам здесь не помогут, – рассуждает Сорен. – Кошки смогут туда забраться.

В конце концов мы находим отвесный склон, который может послужить стеной, и сооружаем небольшое убежище наподобие того, что я построила себе в лесу. Мы пускаем в ход топоры, чтобы срезать подходящие ветки. Затем приваливаем их к скале под углом, чтобы получился навес. Всего через час у нас получается вполне приличный шалаш, в котором нас не смогут обнаружить хищники. Кусок коры мы используем в качестве двери. Как хорошо, что в Лихоземье существуют прочные деревья!

Я набираю для подстилки столько листьев, сколько получается. Некоторые из них обжигают при прикосновении, часть – выделяют привлекающий насекомых аромат, а бывает, что и оставляют пятна на коже. Поэтому приходится выбирать только бе-зопасные растения.

Но несмотря на все мои усилия, пол остается ужасно твердым.

– Может, ляжем поверх одеял? – предлагаю я.

– Ночью будет холодно, – отзывается Сорен и после паузы добавляет: – Но если мы будем спать вместе, то одно одеяло можно постелить на листву, а другим укрыться.

– Хорошо.

Мы ужинаем сушеным мясом и ягодами и начинаем укладываться. Внутри навеса едва хватает места двоим, поэтому гораздо практичнее разделить постель.

Мы укладываем вещи и оружие в ногах, и Сорен укрывает нас одеялом. Я отодвигаюсь ровно настолько, чтобы между нашими телами оставалось крохотное пространство.

Но даже так я ощущаю присутствие парня слишком отчетливо. Его рука всего в сантиметре от моей. От Сорена пахнет хвоей и свежесрубленным деревом. Никогда бы не подумала, что это сочетание может так кружить голову. Я чувствую каждое движение, пока воин пытается устроиться удобнее.

Несмотря на некомфортные условия и присутствие Сорена, спустя какое-то время я задремываю. Только для того, чтобы проснуться ночью от пробирающего до костей холода. В горах гораздо, гораздо прохладнее.

Я ощущаю исходящее от напарника тепло. Даже жар, будто от очага. Как такое возможно?

Стараясь не разбудить Сорена, я пододвигаюсь и прижимаюсь грудью к его спине. Меня немедленно окутывает тепло и я блаженно вздыхаю. Однако похоже, парень все же проснулся, так как ритм его дыхания меняется.

Он молчит, но я все же шепчу:

– Ты не против? Прости, что разбудила, просто очень замерзла.

Сорен поворачивается ко мне, и я смещаюсь к скале, чтобы не мешать.

– Двигайся ближе, – говорит он, глядя мне в лицо. Я колеблюсь, но не могу противиться искушению согреться.

– Повернись спиной, – командует парень. Как только я выполняю приказ, он притягивает меня к себе. Наши тела соприкасаются, одну руку Сорен кладет мне под голову, а другой обнимает.

– Так лучше? – спрашивает он.

– Угу, – только и в состоянии промычать я, уже наполовину провалившись в сон.

Я чувствую легкое прикосновение к основанию шеи. Поцелуй. Или он мне лишь приснился?

Я просыпаюсь от луча света, падающего на лицо сквозь щель в навесе. Открываю глаза и чуть не слепну от яркого солнца. Затем поворачиваю затекшую шею, чтобы найти более удобное положение. И тут обращаю внимание, что лицо Сорена всего в паре сантиметров от моего. Должно быть, во сне я перевернулась. Мы так близко, что я чувствую тепло его дыхания. Длинные ресницы парня плотно сомкнуты, а лицо расслаблено.

Когда у меня появляется возможность без помех рассмотреть Сорена, я понимаю, как он мне нравится. Воинские шрамы лишь украшают его, придавая хулиганский вид. Брови у парня широкие, на гладкий лоб падают каштановые пряди. Нос, пожалуй, чуть маловат, но кто вообще будет смотреть на нос, когда есть такие идеальные губы.