Триша Левенселлер - Воительница Лихоземья

Меня саму застает врасплох желание обвести их контуры пальцем. Я списываю странные мысли на медленно работающий с утра мозг.

Вместо этого я решительно хлопаю Сорена по плечу.

– Просыпайся. Нужно собираться в дорогу.

Он не реагирует, поэтому я встряхиваю его сильнее. Тогда парень подскакивает и врезается головой в навес.

– Больно, – жалуется он, потирая лоб.

– Прости, но ты спал как убитый.

– Не мог вчера заснуть…

Из-за меня.

– Не нужно было тебя вчера будить.

– Да все в порядке. Сегодня мы сразу ляжем удобнее, и просыпаться лишний раз не придется.

При мысли об этом к щекам приливает румянец. Я поспешно отодвигаю дверь убежища и потягиваюсь на утреннем ветерке. Погода по-прежнему холодная, но вокруг царит оживление: в ветках деревьев затаились ящерицы, птицы перекликаются вдалеке, а на скале я замечаю успешно маскирующегося мотылька. Стоит такой чудесный день, что легко забыть о поджидающей в горах опасности.

Как и вчера, мы карабкаемся по скалам, но сегодня ноет каждый мускул.

Сказать, сколько времени у нас займет восхождение, почти невозможно. Чем выше мы поднимаемся, тем больше становится деревьев, укрывающих от нас не только вершину, но и подножие горы. Однако почва под ногами уже менее каменистая и не осыпается при ходьбе. Может, поэтому здесь так много деревьев? На их ветвях раскачиваются неизвестные мне животные, а перелесок весь зарос странными побегами с желтыми щетинистыми листьями. Воздух напоен ароматами леса, который предпочел расти в высокогорной местности.

Помню, когда я впервые ступила в чащобы Лихоземья, то жутко пугалась любого резкого звука и пряталась от всех живых существ. Однако сейчас все мое существо переполнено предвкушением захватывающего приключения. Которое я хочу пережить с Сореном.

Он идет рядом со мной нога в ногу. Ни о чем не задумываясь, я тянусь к нему и беру за руку.

Парень поднимает взгляд от земли и широко мне улыбается.

К счастью, огромных кошек до конца дня мы больше не встречаем. Мы идем, пока окончательно не выбиваемся из сил, и лишь тогда разбиваем лагерь и устраиваемся на ночлег. В этот раз опорой для навеса служит огромный ствол дерева.

– Ночью может пойти дождь, – комментирует Сорен, когда мы заканчиваем сооружать убежище. – Под кроной будет не так мокро, но все же давай положим на шатер побольше веток с листьями.

Как только мы забираемся под навес, то убеждаемся, что усилия не были напрасными: несмотря на изморось, внутрь не проникает ни капли.

Сорен расстилает одеяло, а я отодвигаю вещи в сторону, чтобы не мешали. Затем парень укладывается и приглашающим жестом откидывает покрывало. Я забираюсь в уютный кокон, и Сорен накрывает нас с головой. В этот раз я лежу, спрятав лицо на его груди, пока он гладит меня по спине.

– Ты не обязана отвечать, – начинает Сорен. – Я уже задавал этот вопрос, но может, в этот раз ты расскажешь? Дома кто-то тебя предал?

Я судорожно сглатываю.

– Да.

Парень лишь прижимает меня крепче, предоставляя возможность продолжить повествование, если захочу.

Я с удивлением понимаю, что готова поделиться с кем-то своей историей.

– В деревне был парень. Торрин… – Когда я произношу его имя вслух, с души будто обрушивается неподъемный камень, и я чувствую себя снова свободной. Я рассказываю все от начала и до конца, включая свою обиду на предавших меня родителей.

Сорен слушает, не прерывая, прижав щеку к моей макушке.

– Если я и казалась слишком упорной в стремлении убить бога, то только потому, что должна была вернуться домой и разоблачить негодяев. Сейчас же я хочу обратно в Серавин не только для этого, но и чтобы заслужить уважение остальных воинов, стать их настоящим лидером.

Договорив, я глубоко выдыхаю и чувствую, как на душе становится легко. Наконец-то!

– Спасибо, что поделилась, – тихо произносит Сорен. – Мне очень жаль, что тебе довелось пережить такое.

– Ну а мне – нет! Уже нет. Благодаря жизни в Лихолесье я изменилась. Стала лучшей версией самой себя.

– Понимаю. Мне кажется, я и сам изменился в лучшую сторону после изгнания. После встречи с тобой. Надеюсь, ты знаешь, что я совершенно не похож на того мальчишку, Торрина. Я бы никогда…

Я задираю голову, чтобы взглянуть Сорену в лицо, и прижимаю палец к его губам.

– Я знаю.

И вместо того, чтобы убрать палец, я обвожу им полные губы парня. Понятия не имею, темнота придала мне смелости или тот факт, что воин знает обо мне все, но по-прежнему считает привлекательной. В убежище становится невыносимо жарко.

И как только я об этом думаю, Сорен притягивает меня ближе и целует.

Я задыхаюсь. Не подозревала, что от легчайшего прикосновения губ к губам может пронзить, словно током. Я вдыхаю самые замечательные в Лихоземье ароматы, исходящие от кожи парня: свежести после недавно выпавшего дождя, древесной стружки и сосновой хвои.

Как только я понимаю, что нужно делать, то беру поцелуй под контроль, прижимаясь к его губам все сильнее и ускоряя темп.

Сорен немедленно подстраивается и прижимает меня еще ближе. Мои руки лежат у него на груди, но мне этого недостаточно, поэтому я скольжу ими по широким плечам, по шее, по щекам парня и закапываюсь пальцами в его волосы.

До чего же это приятно! Пряди Сорена мягче шелка, и теперь я могу направлять его движения.

Неожиданно я чувствую влажное давление на сжатые губы. Его язык.

Не вполне уверенная, чего он добивается, я все же приоткрываю рот и…

Меня затапливают абсолютно новые эмоции. Чувства от его языка, касающегося моего, совершенно изумительные. Я тону в них и одновременно объята пламенем.

Знать, что ты желанна – самое потрясающее ощущение на свете!

Сорен ненадолго отстраняется и вскидывает голову, чтобы набрать воздух в легкие.

– Расмира, – задыхаясь, произносит он. – Дай мне минуту.

Я понимаю, что должна дать ему время остыть, если не хочу, чтобы дело зашло слишком далеко. Секунду я размышляю, готова ли к этому.

Пока нет , принимаю решение я.

Я пытаюсь отодвинуться, но воин удерживает меня на месте.

– Не уходи, – просит он. – Просто лежи тихо.

Я прислушиваюсь к его сбивчивому дыханию. Ощущаю его сердцебиение рядом со своим. Затем Сорен прижимается ко мне лбом, и я наслаждаюсь нашей близостью. Мне отчаянно хочется сократить расстояние между нами, но я терпеливо жду, хотя меня так и трясет от желания. Губы уже горят, но жажда вернуться к поцелуям почти непереносима.

Парень крепко обнимает меня и кладет подбородок мне на макушку.

– Спи, – говорит он.

– Ты шутишь?

Напарник лишь смеется в ответ.

– Завтра нас ждет длинный день. Возможно, мы даже доберемся до вершины.

– Но я сейчас думаю совсем не о необходимости поспать, – жалуюсь я.