Франк Шмайссер - Огненный побег

– Ты понял, куда идти? – не отставал Флориан.

– Да, и надо спешить. Осень на носу.

Дальше друзья пробирались через лес молча. Температура падала вместе с настроением. Все устали и проголодались. Всякий раз, когда Оскару хотелось сесть и передохнуть либо Хлюп или Флориан просили о привале, в ушах звучал голос великанши Вей: «Вам нужно поскорей добраться до реки! Идите через лес не останавливаясь».

И они шли дальше.

По пути Оскар пять раз взбирался на деревья, чтобы убедиться, что они не сбились с пути. Иногда всё-таки приходилось делать петлю и возвращаться. Да уж, пройти через лес совсем не так просто, как казалось Оскару сегодня утром!

Начался листопад, припустил холодный дождь, и путники промочили ноги в глубоких лужах. Они скользили по камням и пробирались через туманные долины – и вот вдалеке послышался шум. Оскар, Фло и Хлюп остановились, прислушиваясь.

Вдали как будто перешёптывались сотни эльфов. Похоже, это река. Да, это она, вне всякого сомнения!

– Развилка! – прошептал Оскар.

– Наконец-то пришли! – обрадовался Фло.

Оскар устремился вперёд, у него будто открылось второе дыхание.

– Стой, Оскар! Подожди! – закричали ему вслед Хлюп и Фло. – Не фпефы так!

Но Оскар не обращал внимания на их крики. Он мчался через лес и остановился только у водопада.

Река мощным потоком низвергалась с горы. Какое величественное зрелище! Вода бурлила и пенилась, унося с собой всё, что попадалось на пути.

Оскара окатило брызгами, и он отступил. От воды шёл невыносимый запах, напомнивший ему собственные неудачные эксперименты на уроках химии. Почему-то вода в Развилке была жёлтой. С рекой явно что-то не так: ни рыбы, ни камышей с кувшинками, ни стрекоз – Развилка казалась мёртвой.

– Почти на месте! – раздался позади голос Флориана.

– Я фе говорил! – воскликнул запыхавшийся дракон. – Вфё время прямо!

– Смотрите, вон хижина! – Оскар показал на деревянный домик, притаившийся у речной излучины, и бросился туда.

– Хлюп, давай наперегонки! – крикнул Фло.

Дракон отпихнул мальчика с дороги и припустил во всю прыть. В несколько прыжков он очутился у хижины и завопил:

– Я первый!

Хижина была большой и очень старой: дверь криво свисала с петель, ставни скрипели на ветру, а на печной трубе птицы свили гнездо.

Оскар и Флориан вытащили мечи и осторожно открыли дверь. Внутри не оказалось никакой мебели, только чугунная печь и матрас в углу. На полу валялся всякий мусор: битое стекло, глиняные черепки, сломанные удочки.

– Прямо как у меня в комнате, – хихикнул Флориан.

Оскар сунул меч за пояс и вошёл в хижину.

– Главное, что есть крыша над головой, – сказал он, поднял голову – и увидел серое небо. – Точнее, полкрыши! – поправился мальчик, пожав плечами.

С неба уже начали падать снежинки, а вскоре и вовсе стемнело. Ночь выдалась безлунной и беззвёздной. Костёр разводить Вей строго-настрого запретила, поэтому друзья не выходили из хижины. Ветер то наносил сугробы, то разметал их. Дом продувало насквозь, холод пробирался под кожу и сковывал тела. Толстокожий Хлюп и то пожаловался:

– У меня дафе флюни замёрфли!

Матрас был покрыт слоем зелёной плесени, поэтому мальчики не стали на него ложиться, а постелили на пол тонкое одеяло.

Оскар чувствовал под собой каждый бугорок. Выпирающие доски и шляпки гвоздей больно впивались в тело.

Он вспомнил об уютных кроватях в доме убийц драконов – какие они были мягкие и тёплые. А как заботилась о мальчиках Нямхен! Пусть кухонная фея порой им грубила, но рядом с ней было хорошо и спокойно.

Оскар даже испугался собственных мыслей: почему он вдруг затосковал о том, как им жилось в доме убийц драконов?! Неужели он так долго проторчал на Драконовом пике, что забыл о настоящем доме?!

Нет. Ничего он не забыл. Лица родителей мальчик помнил по-прежнему чётко. Как они обнимали его на прощание, как улыбались и говорили, чтобы Оскар не грустил и вёл себя хорошо. У мамы, как и у него самого, в глазах стояли слёзы.

Он вспомнил, как чувствовал спиной встревоженные взгляды бабушки и дедушки, когда шагал обратно в класс после звонка с большой перемены. Как тётя Бетти по утрам разворачивала его к зеркалу, любуясь нарядом, который сама же для него выбрала.

И всё-таки именно сейчас он больше всего тосковал по жизни в доме убийц драконов. Скучал по Нямхен, Лиззи и Горанду, по вечерам у камина. При мысли о великане на глаза навернулись слёзы. Оскар тихонько всхлипнул. Ему не хотелось будить остальных, не хотелось, чтобы друзья видели, как он плачет.

Хлюп спал, свернувшись клубком, и дрожал во сне.

Но Флориан ещё не успел уснуть. Он заворочался и удивлённо спросил:

– Ты что, плачешь?

Оскар быстро утёр нос рукавом:

– Нет, просто замёрз.

Флориан не ответил.

– Из носа всё время бежит, – вновь солгал Оскар, не зная, поверит ему Флориан или нет.

Тот улёгся на спину и закинул руки под голову:

– Вот бы сейчас искупаться в горячем источнике!

– Ага! Или попросить у Нямхен чашку горячего шоколада!

– Ммм, – протянул Фло.

Сладкие мысли о горячем шоколаде и ореховом кексе навеяли сон, и Оскар наконец-то сомкнул глаза.

Следующие дни было не отличить друг от друга. Утром, сразу после восхода солнца, трое друзей собирали пожитки, грузили их на Хлюпа и шагали по течению реки. Сначала месили ногами подтаявший снег, потом плавились под полуденным солнцем и отбивались от комаров. Путники без остановки шли дальше и дальше – только вперёд!

Хлюп постоянно капризничал:

– У меня ноги болят!

– Мы уфе прифли?

– Мне надо в туалет!

– Хофю клубнифное морофеное!

– А фейфаф уфе прифли?

– Драконы не ходят, а летают! Ходить фкуфно! А бегать – ефё хуфе!

– Ну фто, мы прифли наконеф?

И так всё время, пока у Оскара не лопнуло терпение.

– Мы поняли, Хлюп! Тебе не нравится ходить пешком! Всё ясно, спасибо! Теперь угомонись и не беси нас!

На ночь они останавливались в ветхих хижинах, которые не слишком укрывали от стужи и непогоды. Уставшие путники закутывались в тонкие одеяла и делили скудный паёк – засохший хлеб да несколько сушёных фруктов. Они бы с радостью наловили блабларели и наелись досыта, но в Развилке вся рыба, похоже, давно передохла. Хотя многочисленные рыбацкие хижины, гнездившиеся на берегу, говорили о том, что раньше рыбы здесь было вдоволь.

С каждым днём силы таяли, как и уверенность Оскара, что они доберутся до Луженбуля. Они так и будут вечно плестись вдоль реки, пока не умрут с голоду или не замёрзнут… Флориан день ото дня становился бледнее, и Оскар всерьёз беспокоился за друга.