Салли Грин - Похитители дыма

План Эдиона сработал.

Возможно, бастард вовсе не был таким дурачком, как сам уверял. А если и был, то он был ласковым, добрым дурачком. Марш с содроганием вспомнил, как губы Эдиона коснулись его плеча. Сын принца коснулся его. Никто никогда его не касался.

– Ты выглядишь лучше.

Холивелл наблюдал за ним со своего одеяла. Марш внезапно смутился. Интересно, сколько успел увидеть старший абаск.

Холивелл прищурился и заговорил по-абаскски. Он явно не хотел, чтобы Эдион понял хоть что-то из их разговора.

– Тебе понравилось ощущение его рта на твоей коже, да? Эта инфекция должна была убить тебя. Теперь рана выглядит так, словно заживала уже несколько недель. Что произошло?

– Эдион… использовал дым, чтобы излечить меня.

Холивелл покачал головой.

– Ты понятия не имеешь, что такое этот дым на самом деле и на что он способен.

– Я знаю, что он сработал. Моя рука сильна как прежде, – Марш показал шрам Холивеллу, который сначала хотел потрогать его, но затем передумал. – Хочешь испробовать его на своей шее?

– Я не потерплю эту штуку возле себя. Я вылечусь традиционным способом.

– Ну, для меня традиционный способ не сработал.

Холивелл фыркнул.

– Что я слышу в твоем голосе? Нотки благодарности юному принцу?

– Он не принц.

– Он не принц, а изнеженный и испорченный дурак, и он станет узником Алоизия. Так что не будь ему излишне признателен… это не нормально.

Марш не сомневался, что Холивелл имел в виду не только дым.

Он покраснел.

– Я и не собирался. Я не спорю с тем, что он идиот. Сын другого испорченного идиота. Постоянно видел таких при дворе. Я просто рассказывал тебе о дыме.

– Ну, раз тебе теперь лучше, ты можешь покараулить. Затем мы отправимся на север. Мы продолжим рассказывать юному глупцу, что за нами гонятся… с тем же успехом это может быть правдой. Скоро Эдион встретит свою судьбу. И он, и принц Калидора.

На второе утро после пропажи дыма Грэвелл проснулся, поднялся, добежал, согнувшись, до ночного горшка, сперва блеванул туда, затем помочился, затем, пошатываясь, вернулся к кровати и опустился на неё. По сравнению с предыдущим днём, который он провел, свернувшись в клубок, это было значительное улучшение.

– Ты можешь винить в этом только себя, – произнесла Таш, пересчитывая деньги, которые она заработала, от отчаяния начав разносить пироги для местного пекаря. Пока что она получила одни весьма крупные чаевые за свою скорость и обнаружила, что доставка пирогов гораздо безопаснее бегства от демонов.

– Ты можешь так не шуметь?

Таш начала звенеть монетами ещё громче.

– Я в жизни себя так плохо не чувствовал.

– Ну, по правде говоря, был тот раз в Хепдене. Тебе было плохо четыре дня, и ты поклялся, что в жизни больше не будешь пить.

– Эта женщина отравила мой эль, это единственное объяснение. Она охотилась за моими деньгами.

– А возможно, ты просто выпил гораздо больше одной кружки, и никто их не отравлял. А, кстати, ты всё ещё должен кронер за её чудесное общество.

– Не плати ей.

– Я и не собиралась, – Таш прекратила играться с монетами. – Грэвелл, у тебя вообще деньги хоть остались?

Охотник не ответил.

– Корчмарь дважды спросил меня, когда ты собираешься заплатить по счетам. Полагаю, я могу одолжить тебе эти деньги, чтобы ты смог расплатиться с долгами, но, с другой стороны, я могу купить себе новые сапожки.

Грэвелл уставился на неё, затем метнулся к умывальнику, и его снова вырвало. Он выглядел хуже, чем после охоты на демонов.

– Тебе нужен свежий воздух. И вода.

Он вздрогнул.

– Моя голова. Она так болит.

Таш закатила глаза.

– Ты такой нытик.

Грэвелл снова уселся на кровати и уткнулся лицом в ладони.

– Ты готов выслушать последние новости?

– Если ты будешь пересказывать их тихо.

– Мне начать с того, что произошло первой ночью? Когда я проследила за Эдионом, а помощника шерифа убили? Я не уверена, что ты хорошо понял, что произошло.

– Я понял, что произошло. Я не идиот, – ответил Грэвелл.

– Ну да, выпить полбочонка эля – это совершенно не идиотский поступок, – заметила Таш.

– Иногда ты напоминаешь мне мою мать.

Девушка уселась рядом с ним.

– Что ж, юноша, позволь тогда рассказать тебе историю. Сонный маленький городок Дорнан совершенно преобразился. Никто и не вспомнит, когда здесь в последний раз кого-то убивали. Помощники шерифа схватились за оружие.

– Они всегда при оружии, они же помощники шерифа.

– Я имею в виду, что они разозлены, ходят вокруг и задают кучу вопросов. Нам повезло, что никто не знает, что я видела убийство, и им не известно, почему убили этого человека. Но они подозревают, что в этом как-то замешан Эдион. А поскольку он сбежал, для него всё складывается совсем печально. Хотя я не могу понять, с чего он вздумал убегать с этой парочкой. Холивелл, тот, что постарше, реально плохой человек. Но Эдион явно планировал сбежать, он собрал сумку и приготовился ко всему.

Но теперь Таш вспомнила, что, когда Холивелл подталкивал Эдиона к лошади, руки юноши явно были пусты. Она хлопнула себя по лбу.

– Так вот как они поняли, что Эдион замешан. Он оставил там свою сумку.

– Мальчишка ещё глупее, чем я думал.

Но Таш и сама чувствовала себя дурой за то, что не вспомнила про сумку раньше. Если бы она спрятала её или забрала с собой, люди шерифа понятия бы не имели, кто убил их товарища.

– В любом случае, я проследила за ними, – сказала она, – они направились на север.

– Тогда и мы пойдём на север.

– Дым забрал с собой Холивелл. Прежде чем начались все эти неприятности, Эдион хотел вернуть мне бутылку.

– И ты в это веришь? – Грэвелл покачал головой. – Он вор и дружит с убийцами. Он продаст дым или сам его выкурит.

Но Таш действительно в это верила. И она не могла понять, зачем Эдион уехал с Холивеллом. Эдион казался таким наивным, тогда как Холивелл наивным уж точно не был. И это плохо стыковалось с другими новостями.

– Я должна рассказать тебе ещё кое-что, что я узнала об Эдионе. Это новости из очень хорошего источника – моего компаньона из пирожной лавки.

– Тебе понравилось в дорогом конце ярмарки, да, девчуля? Понравилось продавать пироги богачам?

Таш пожала плечами.

– Там чисто. Люди платят хорошо… и вовремя. – Она многозначительно уставилась на Грэвелла, но он никак не отреагировал. – У Эрин, матери Эдиона, там свой бизнес. Настоящий бизнес.

– У меня тоже настоящий бизнес.

– Да, но он незаконный.

– Она продаст тебе стул за тридцать кронеров со словами, что он принадлежал какому-то восточному султану, и будет сладко спать всю ночь. Вот что должно быть незаконно!

– В любом случае, я узнала от торговца пирогами, а ему рассказал один из слуг Эрин, что перед отъездом Эдиона к ней приходил дворянин из Калидора по имени лорд Риган. Они весь день провели вместе, словно старые друзья… хорошо, что ты сидишь, потому что…