Майкл Салливан - Роза и шип

– Конечно, станут, – ответил более громкий, глубокий голос. – Просто нужно посильнее напоить их.

– Посильнее? Ты спятил? Да они и так вцепляются друг другу в глотки.

– Да, но они не смогут драться, если не смогут стоять на ногах.

Группа приблизилась к главным воротам. Четыре хорошо одетых джентльмена и два королевских солдата. Стражники у ворот вытянулись в струнку и поклонились.

– Ты ведь Рубен, верно? Паренек Ричарда? – спросил обладатель громкого голоса.

– Да, сир, – почти прошептал мальчик, но в ночной тишине его ответ было слышно далеко за рвом.

– Хорошо. А теперь слушайте, вы оба. – Мужчина умолк и вздохнул. – Мы с графом Пикерингом отведем этих идиотов домой, чтобы они не убили друг друга. Но, – он оглянулся на сиявший всеми окнами замок, – если кто-нибудь спросит, я хочу, чтобы вы сказали, что я никуда не уходил. Скажите, что я отправился спать. Я уделил им время и появился перед ними. Остаток ночи я могу потратить на себя, а я желаю выпить со старыми друзьями и хоть на один чертов вечер забыть о чертовых обязанностях. Ясно?

– Да, ваше величество, – ответили оба стражника.

– Я уже поставил в известность королеву, и она собирается в постель. Любому, кто будет меня искать, скажете, что я присоединился к ней. Уяснили? Великий Марибор, пусть меня оставят в покое хотя бы на одну ночь. Я понятно выразился?

– Да, ваше величество.

Сопровождавшие мужчин солдаты привели из конюшни лошадей и помогли пьяным лордам забраться в седла.

– Давай, Лео, ночка выдалась морозная, и мой зад в седле, а не на троне. Устроим настоящий праздник.

– Эй! Эй! – пробормотал один из пьяных.

– Ваше желание для меня приказ, ваше величество.

Группа выехала из замка, пересекла мост и с цоканьем направилась к городским воротам.

– Король сбежал, – сообщил Адриан.

– Ага. – Вот и все, что донеслось из глубин экипажа.

Мистер Пенсив Стивенс исчез, и его место занял старый добрый Ройс. Он натянул капюшон и явно вышел на охоту.

Адриан видел облачка собственного дыхания. Он поднял воротник куртки Данвуди и опустил поля шляпы с фазаньим пером. За годы военной службы он повидал условия и похуже, но обычно ему не приходилось просто сидеть и ждать. Перед битвой нужно было наточить мечи и надеть доспехи. Адриан с трудом представлял себе, каково это – всю жизнь провести на холодном облучке в ожидании клиентов.

Сам он никогда не засиживался подолгу на одном месте. Адриан почти все время был в движении. Уйдя из дома, последние шесть лет он бродил по свету и нигде не задерживался дольше, чем на несколько недель. Он немало повидал, но лишь мельком. Адриан задумался, на сколько вещей не обращал внимания никто, кроме терпеливых возниц и их молчаливых лошадей. Дул легчайший ветерок, и благодаря ему и морозному воздуху звуки разносились далеко. Адриан слышал едва различимый стук – кто-то колол дрова, – и неизбежные проклятия, когда топор соскакивал. Слышал взрывы смеха, эхом отражавшиеся от домов, и нечленораздельные крики, очевидно, издаваемые посетителями питейных заведений, которые не могли отыскать дорогу домой или направлялись в следующую таверну. Адриан мог назвать самые зажиточные дома по числу слуг, носивших воду и дрова, и самые популярные бордели по частоте открывания и закрывания дверей. «Расколотый шлем» был намного успешней «Дикой бочки» и «Железного великана». На самом деле Адриан не видел, чтобы в «Железного великана» зашел хоть один человек, и не был уверен, что это действительно пивная. Заведения в Дворянском квартале были столь аккуратными и чистыми, что «Железный великан» вполне мог оказаться высококлассной кузницей или, если судить по названию, конторой ростовщика. Адриан смотрел на людей, которые целеустремленно шагали к тавернам, чтобы несколько часов спустя вывалиться на улицу пошатывающимися группками. Патрули шерифов также передвигались группами. Адриан полагал, что они состояли преимущественно из помощников, поскольку у них не было формы. Мимо них прошли пять таких патрулей, в основном по три-четыре человека.

В конечном счете людей на улицах было немного. Быть может, все они отправились на праздник в замок, а внезапное похолодание удерживало прочих под крышей. А может, их отпугнули патрули, которые допрашивали каждого встречного.

Время шло, и на улицах становилось все тише, что вполне устраивало Адриана. Впереди ждала работа, которую лучше всего выполнять без свидетелей. Чем ближе был назначенный час, тем несчастней чувствовал себя Адриан. Он был согласен с Ройсом, что человек, избивший Гвен, заслуживал наказания вне зависимости от своего социального положения, однако методы Ройса всегда плохо сочетались с его собственными. Адриан предпочел бы сойтись с этим человеком лицом к лицу на хорошо освещенном поле – разумеется, такая дуэль не будет равной, но хотя бы создаст иллюзию честности. Однако верховный констебль, маркиз, определенно не согласится на такое предложение, а потому требовались менее благородные подходы Ройса. Но Адриану все равно не нравилась мысль о том, чтобы подкрасться и…

Адриан спрыгнул с облучка и прислонился к борту экипажа.

– Что именно ты собираешься сделать с ним, когда он выйдет?

– Лучше тебе не знать.

Адриан посмотрел на изящную розу, стебель которой был воткнут в решетку висевшего на экипаже фонаря. В каждом фонаре торчало по такой розе. Ройс купил их у уличного торговца. Он был в поэтическом настроении, и это не сулило ничего хорошего.

– Мне все равно, юная леди.

Королева Анна спорила с дочерью.

Ричард Хилфред стоял в коридоре королевских апартаментов и наблюдал через открытую дверь. Нора, служанка с «ленивым глазом», помогала королеве справиться с Аристой, которая пыталась вырваться.

– Мне почти тринадцать! – кричала принцесса. – Я могла бы выйти замуж и рожать детей, а вы отправляете меня спать, когда луна еще полностью не взошла!

Девочка раскраснелась от гнева и сражалась с матерью с тех самых пор, как Ричард по приказу королевы доставил принцессу в ее спальню. «Королевские особы».

Он никогда не понимал этот вечерний ритуал. Власть имущие без раздумий отрубали руку человеку, который украл яблоко, чтобы не умереть от голода, – и без оглядки потакали своим детям. Если бы Ариста была его дочерью, ей бы в голову не пришло заговорить с ним так во второй раз – если она хотела сохранить все свои зубы.

Королева уперлась руками в бедра, наклонилась и произнесла суровым голосом:

– Вот тут ты заблуждаешься, Ариста. Когда ты выйдешь замуж и родишь собственных детей, я не стану указывать тебе, что делать. Это будет работа твоего мужа . А тебе придется делать то, что он говорит, точно так же, как сейчас ты сделаешь то, что говорю я.