Робин Хобб - Волшебный корабль

И тогда Кайл на него попросту плюнул. Он доставил его назад – и отдал на милость кораблю. Не это ли Проказница называла своей первейшей жизненной необходимостью? Он и велел вытащить мальчишку на бак, как только гавань осталась далеко позади. Кажется, чего тебе еще надо? Удовлетворись и иди вперед, как положено! А вместо этого хренова посудина еле ползет, переваливаясь с боку на бок и порываясь вообще вылезти за фарватер. Мало того что собственный сын заставил его краснеть со стыда, так еще и корабль этим же занялся?!

А ведь все должно было состояться так просто. Прийти в Джамелию – загрузиться рабами – быстренько добраться в Калсиду – продать их по возможности выгодно. Вернуть семье процветание, а свое имя покрыть честью… Кайл знал, что хорошо управляет командой и содержит корабль в образцовом порядке. И по всему выходило, что тот у него должен не ходить по морю, а над волнами летать! А Уинтроу следовало быть способным и почтительным сыном и с гордостью думать о том, как когда-нибудь он встанет к штурвалу собственного живого корабля. А вместо этого? Вместо этого к четырнадцати годам Уинтроу обзавелся уже двумя рабскими наколками на лице. Причем вторая и бо́льшая произошла от его, Кайла, собственной гневной и импульсивной реакции на шуточное предложение Торка… Ах, почему Са не сделал так, чтобы вместо Торка в тот день с капитаном был Гентри! Гентри уговорил бы его не делать подобного. Торк же, напротив, тотчас кинулся выполнять, и теперь Кайл об этом жалел. Если бы можно было все изменить… прожить тот день заново…

Его отвлекло неожиданное движение за правым бортом. Это был все тот же морской змей, разрази его Са! Он струился в воде и наблюдал за ним. Белый змей, окрашенный тошнотворней жабьего брюха, повадившийся следовать за кораблем. Он, казалось, не представлял особой угрозы. Кайл и прежде видел его мельком несколько раз. Старая, разжиревшая тварь… Но команде не нравилось присутствие змея. Не нравилось оно и кораблю. И вот теперь Кайл смотрел на хищное создание с высоты корабельного борта и понимал, что ему оно тоже до крайности не по сердцу. А оно еще и пялилось на него из воды, причем так, как животному вроде бы и не положено. Так смотрит человек, стремящийся прочесть твои мысли.

Кайл оставил штурвал и устремился на нос корабля, чтобы избавиться от этого взгляда. Вот только от беспокойных дум некуда было деваться.

Ко всему прочему растреклятый корабль теперь еще и вонял. Вонял много хуже, чем предсказывал Торк. Даже нечищеный гальюн [81]не испускает подобного запаха. Им уже пришлось отправить за борт троих мертвецов. Одна была женщина, наложившая на себя руки. Ее нашли распростертую в своих кандалах; похоже, она отрывала полоски от подола своего платья и запихивала себе в рот, пока не задохнулась. Ну что за глупость – учинять над собой подобное? Кайл видел, что матросам стало очень не по себе, хотя прямо никто из них об этом не говорил.

Помимо воли он снова покосился за правый борт. Мерзкий змей плыл точно с той же скоростью, что и Проказница. И все так же таращился на Кайла из воды. Кайл отвел взгляд.

Почему-то он вновь подумал о татуировке на лице сына. Наверное, потому, что от нее так же невозможно было отделаться. Зря он так поступил… Он сожалел о своем поступке, но ничего сделать уже было нельзя, а кроме того, он знал, что никогда не будет прощен, – ну так какой смысл извиняться? Что перед мальчишкой, что перед его матерью. Они все равно до конца дней будут ненавидеть его. И кому какое дело, что в действительности-то ущерба мальчишке не случилось никакого. Он же не ослепил его, не руку ему отрезал! Подумаешь, отметина на лице. Уйма моряков носит наколки с изображением своего корабля или его носовой фигуры. Не на лицах, правда… но суть от этого не меняется. И тем не менее… С Кефрией точно удар случится, когда она увидит татуировку Уинтроу. Кайл сам каждый раз, когда взглядывал на сына, видел перед собой лицо потрясенной ужасом жены. Из-за этого капитан уже и не мечтал поскорее вернуться домой. Сколько бы денег ни привез он из плавания, все, что увидят домашние, – это татуировку на лице сына и внука.

Змей в очередной раз высунул голову из воды и посмотрел на него с таким видом, словно хотел сказать: «А что я про тебя знаю!..»

Тут Кайл обнаружил, что гневное вышагивание по палубе занесло его на самый бак. Туда, где сидел скорчившись его сын. Капитана охватил стыд: и это-то жалкое создание зовется его старшим сыном? Его наследником? И этому-то ничтожеству он думал когда-нибудь передать штурвал корабля? Какое несчастье, что Малта родилась девчонкой. Из нее наследник получился бы куда как получше, чем из Уинтроу.

Очередной приступ ярости пронизал Кайла, словно молния, очищающая рассудок. Теперь он видел: во всем от начала и до конца виноват Уинтроу. Кайл привел мальчишку на борт, чтобы корабль был доволен жизнью и ходко бегал по морям, – а гнусный маленький святоша только сделал из Проказницы мрачную стерву. Ну так что ж – если она не желает как следует плавать с мальчишкой на борту, так и незачем больше мириться с поганым маленьким нытиком!

Еще два шага – и Кайл сгреб Уинтроу за ворот рубашки и рывком поставил его на ноги.

– Я тебя сейчас вон тому змею скормлю! – заорал он в лицо перепуганному сыну, буквально повисшему у него на руке.

Потрясенный Уинтроу поднял глаза на отца, встретился с ним взглядом… и ничего не сказал. Только крепко сжал челюсти.

Кайл замахнулся… И поскольку Уинтроу не отшатнулся, не втянул голову в плечи – он наотмашь огрел его со всей силой, на которую был способен, болезненно отбив себе пальцы о его татуированную физиономию. Мальчишка отлетел прочь, запутавшись в ножных кандалах, и растянулся на палубе, тяжело и неловко упав. Он остался лежать, и в его непротивлении ясно читался открытый вызов отцу.

– Да будь ты проклят! – взревел Кайл и ринулся к распростертому сыну.

Сейчас он вышвырнет его за борт – и пускай тонет. Вот оно, верное решение всех проблем. И вообще, это единственное, что осталось сделать. И никто его не осудит за это. Все равно от пацана куча неприятностей и сплошное злосчастье. Значит, надо избавиться от вечно ноющего мальчишки-жреца, пока тот еще худшего срама на него не навлек…

Совсем рядом с кораблем из воды вынырнула мертвенно-белая голова. И предвкушающе разинула рот. Алая бездна пасти воистину потрясала. Как и глаза, поблескивавшие явственной надеждой. Голова была громадна. Куда больше, чем Кайл мог судить по нескольким случайным взглядам, брошенным в сторону твари. Змей легко держался вровень с «Проказницей», несмотря на то что его голова и шея были высоко выпростаны из воды. Змей ждал угощения.