Робин Хобб - Волшебный корабль

И конечно же, кости выпали в ее пользу.

– Что ж, задавай свой вопрос, – проговорила Альтия негромко.

– Погоди. Прежде чем я начну спрашивать, я хочу знать, сколько вопросов я имею право задать!

Как и следовало ожидать, оба оставшихся броска принесли кораблю победу. Альтия так и не смогла понять, как же именно Офелия жульничала; большущие ладони изваяния не были способны на тонкие манипуляции с коробкой.

– Ну… – промурлыкала Офелия, передавая Альтии коробку, чтобы та могла убедиться в ее полном и окончательном выигрыше. – Три вопроса! Дай-ка я подумаю… – Она помедлила, наслаждаясь моментом. – Итак, твое настоящее полное имя?

Альтии оставалось только вздохнуть.

– Альтия Вестрит.

Она говорила очень тихо, зная, что корабль непременно услышит.

– Вот это да-а-а! – восхищенно выдохнула Офелия. Судя по всему, она предвкушала великолепный скандал. – Так ты из Вестритов! Значит, девушка из старинного купеческого семейства удирает в море, а ее собственный живой корабль остается один-одинешенек! Да как же ты могла так поступить, ты, бессердечное, злобное маленькое существо! Ты хоть понимаешь, на что ты обрекла бедняжку Проказницу?! Она же, можно сказать, малютка, она едва-едва пробудилась, а ты ее покинула в целом мире одну! Нет, какое бессердечие, какая бесчувственность! Ну-ка живо, живо выкладывай, почему так случилось!!! А не то я прямо сейчас от любопытства помру!

Альтия снова вздохнула.

– Я покинула ее не по своей воле. Меня силой выгнали с моего семейного корабля, – ответила она тихо.

И вдруг все вернулось с такой силой, словно произошло только вчера. Горе по отцу. Оскорбительное лишение наследства. Ненависть к Кайлу… Не думая ни о чем, Альтия подняла руку и плотно вложила ладонь в деревянную руку Офелии, которая жалеючи к ней потянулась… Тут ей показалось, будто где-то в сознании открылся давно запертый шлюз и переполнявшие душу мысли и чувства неудержимым потоком хлынули наружу. Альтия испустила долгий судорожный вздох. Она и не догадывалась, как много ей недоставало, пока она была лишена самой простой возможности – с кем-либо поделиться. Альтия начала говорить – и уже не могла остановиться.

Судя по выражению лица, Офелия вначале необыкновенно разволновалась, потом прониклась жалостью и симпатией.

– Ах, милочка, милочка, – только и повторяла она. – Это ж надо, какая трагедия-то случилась! Но почему ж ты к нам сразу не прибежала? Почему позволила разлучить вас?

– К кому – к вам? – спросила Альтия изумленно.

– Ну как же? К нам, к живым кораблям! Уж мы бы за тебя все как есть стеной встали! В те дни, когда ты вдруг исчезла, а Хэвен заграбастал Проказницу, в порту только и разговору было, что об этой истории! Мы-то все были уверены, что после ухода твоего отца ты Проказницу всенепременно получишь. А уж она-то как убивалась, бедняжка! То-то мы словечка из нее вытянуть не могли. А потом появился тот мальчик… как его звали?.. Уинтроу! И у нас хоть немножко от сердца отлегло. Но только бедная девочка и тогда все никак успокоиться не могла. Конечно, если Уинтроу притащили на борт против его желания, это очень многое объясняет! Но чего я по-прежнему в толк не возьму – отчего ты к нам не пришла?

– И подумать не могла, – ответила Альтия покаянно. – Я полагала, это сугубо внутрисемейное дело… Но даже если бы я пришла и пожаловалась – разве вы могли бы что-нибудь сделать?

– Хорошенького же ты о нас мнения, милочка, как я погляжу! Мы, чтобы ты знала, ну о-очень на многое способны, если припрет. А если бы нас вздумали не послушать – мы бы вообще ходить в море отказались! Все как один! И не вышли бы из гавани, пока на Проказницу не взошел бы по доброму согласию один из членов семьи!

Некоторое время Альтия потрясенно молчала. Потом кое-как выдавила:

– И вы пошли бы на такое… ради нас?

– Альтия, деточка, конечно пошли бы, и не только ради вас – ради нас всех! Ты, может быть, слишком молода и не помнишь… Но был когда-то живой корабль по имени Совершенный. Его примерно так же обидели – и свели в итоге с ума. – Офелия даже закрыла глаза и покачала головой. – В то время мы, увы, не вмешались. И вот оттого, что мы вовремя не помогли родичу, он оказался навсегда искалечен. Всякий живой корабль, входящий или выходящий из гавани Удачного, видит его на берегу. Он вытащен из воды и прикован цепями, он одинок и безумен… Мы, корабли, мы ведь общаемся между собой, солнышко. Мы не меньшие охотники до сплетен, чем наши матросы, – а так, как матросы, не сплетничает, поверь мне, никто на свете. И много-много лет назад мы все между собой сговорились. Так что, если бы мы узнали то, о чем ты сейчас мне рассказала, мы всенепременно бы за вас заступились! А ежели бы слова делу не помогли, мы бы выходить в море отказались, и все тут. Нас, живых кораблей, не так уж и много. Что ж это получится, если мы за своих заступаться не будем?

– Я не знала… – тихо повторила Альтия.

– Ну-у, хм, да… я, наверное, слишком разоткровенничалась. Ты же понимаешь, деточка, если станет известно о сговоре кораблей… это могут очень неправильно истолковать. Мы же не бунтовщики какие-нибудь, мы без крайней необходимости нипочем не восстанем… Но и сидеть сложа ручки и просто смотреть, как одного из нас опять обижают, – никогда!

Развязные интонации старой неряхи-матерщинницы начисто исчезли из голоса Офелии. То, что услышала Альтия, могла бы произнести властная женщина из Удачного, мать и глава могущественного семейного клана. И девушка спросила с надеждой:

– А не поздно ли… сейчас попросить помощи?

– Ну, – ответила Офелия, – начнем с того, милочка, что прямо сейчас мы далековато от дома и еще не скоро прибудем туда. Пока могу только обещать, что шепну пару словечек другим живым кораблям, если хоть кого-нибудь встретим. Только не пытайся сама что-нибудь говорить, оставь это мне. Мы все равно не сможем ничего предпринять, пока сама Проказница не вернется в Удачный… Ох, как я надеюсь в тот момент тоже там оказаться! Ни за что на свете не хотела бы пропустить такое веселье! Ну, короче, когда это произойдет, я – надеюсь, что я! – или тот из нас, кто окажется рядом, расспросит Проказницу, как выглядит дело с ее точки зрения. И если она горюет так же сильно, как ты, – а я полагаю, что очень даже горюет, я ведь твою душу читаю почти так же ясно, как если бы ты была одной из нас, – вот тогда-то мы и возьмемся за дело. В гавани Удачного всегда стоят два-три живых корабля. Мы переговорим с нашими семьями, и к нам будут присоединяться другие корабли по мере их возвращения в порт. И мы потребуем, чтобы наши семьи призвали Вестритов к ответу. То есть ты понимаешь, деточка, мы надавим на наши семьи, чтобы они надавили на Вестритов. Ну и как последнее средство – общий отказ выходить в море. Честно тебе признаться, нам очень не хочется, чтобы до такого и вправду дошло. Но коли дойдет – встанем насмерть!