Урсула Ле Гуин - Легенды Западного побережья (сборник)

– А сколько в Ансуле альдов – в городе, я имею в виду? Тысяча, две?

– Более двух тысяч, – ответил Лорд-Хранитель.

– Немного. Горожан куда больше.

– Зато альды отлично вооружены и очень дисциплинированны, – заметила Грай.

– Да, конечно. И к тому же хорошо обучены, – кивнул Оррек. – Что ж, это дает им определенное преимущество… И все же… Ведь все эти годы…

И тут я не выдержала:

– Мы боролись! Мы сражались с ними на каждой улице, мы продержались целый год – пока они не прислали новую армию, в два раза больше прежней, и стали убивать, убивать, убивать… Иста рассказывала, что сразу после сдачи города каналы были доверху забиты мертвыми телами. Там даже вода не текла…

– Мемер, я знаю, что враги вторглись в вашу страну и насильственно вас поработили, – попытался остановить меня Оррек. – У меня и в мыслях не было подвергать сомнению мужество твоих соотечественников!

– К сожалению, мы действительно не воины, – вздохнул Лорд-Хранитель.

– А Марра и Адира! – запротестовала я.

Он быстро повернул в мою сторону голову и на мгновенье задержал на мне свой взгляд.

– Я же не говорю, что среди нас не может быть героев, – возразил он. – Просто в течение многих веков мы любые свои проблемы старались решать с помощью переговоров, диспутов, голосования, заключения сделок. И даже если между нами возникали серьезные разногласия, то и тогда мы вели споры с помощью слов, а не мечей. У нас нет и никогда не было привычки к жестокости. А напавшие на Ансул армии, казалось, не имеют конца… Они все получали и получали подкрепление, и никто не мог сказать, сколько еще будут продолжаться в Ансуле бойни и грабежи. Мы совсем упали духом, утратили всякую надежду. Нам действительно был нанесен страшный ущерб, и мы были сломлены.

И Лорд-Хранитель поднял и показал нам свои искалеченные руки. Лицо у него было каким-то странным, будто перекошенным, а глаза вдруг стали очень, очень темными.

– Ты правильно сказал, Оррек: у них действительно есть определенные преимущества, – снова заговорил Лорд-Хранитель. – То, что у них один царь, один бог и одна вера, дает им возможность действовать как единое целое. Они очень сильны. И все же их можно разъединить, ибо и среди них есть инакомыслящие. А наша сила в том, что нас гораздо больше. Нас великое множество! И это наша земля, святая земля! И здесь вместе с нами живут наши боги и духи наших предков – мы среди них, как и они среди нас. Мы терпим страдания вместе с ними. Да, нам нанесен огромный ущерб, мы ослаблены, ибо в течение долгого времени были порабощены безжалостным врагом. Но уничтожить нас альды смогут только в том случае, если сумеют уничтожить наши знания.

Лишь через два дня после этого разговора, когда мы снова отправились на площадь Совета, я сумела выяснить, почему Грай так на меня посмотрела, сказав: «Мы могли бы послушать, что на сей счет говорят во дворце». Она хотела, чтобы я, то есть не я, а «конюх Мем» попытался разговорить мальчишек, прислуживавших на конюшне, или молодых воинов, которые слонялись возле шатра, надеясь услышать Оррека.

– Держи ушки на макушке, – сказала она. – Поинтересуйся у них, каков этот новый ганд, что теперь правит в Медроне. Спроси, знают ли они о Пасти Ночи. В прошлый раз, кстати, ты довольно долго беседовала с каким-то мальчишкой.

– А, с тем прыщавым, – сказала я.

– По-моему, он тебе симпатизирует.

– Он хотел узнать, не продам ли я ему свою сестру для любовных утех! У него только и разговоров что об этом! – возмутилась я.

Грай только присвистнула тихонько и шепнула:

– Ничего, потерпи, так надо.

Лорд-Хранитель тоже говорил, что нужно потерпеть. И я восприняла это как руководство к действию, как приказ. Ладно, я подчинюсь. Я потерплю, если надо.

На этот раз, когда ганд вышел из большого шатра навстречу Орреку, Иддора и жрецов с ним не было. Но стоило Орреку начать декламировать, как где-то внутри шатра послышался шум, громкое многоголосое пение, грохот барабанов – жрецы, похоже, отправляли какой-то обряд. Свита ганда явно встревожилась. Одни просто пожимали плечами, другие возмущенно перешептывались. Сам же Иораттх сидел с абсолютно невозмутимым видом и внимательно слушал. Когда Оррек закончил очередную песнь и умолк, ганд жестом велел ему продолжать.

– Но я не хотел бы проявлять неуважение к тем, кто занят богослужением, – возразил Оррек.

– Это отнюдь не богослужение, – сказал Иораттх. – Это откровенное проявление неуважения ко мне и моему гостю. Так что будь добр, поэт, продолжай.

Оррек поклонился и стал декламировать отрывок из очередного героического сказания альдов. Затем Иораттх велел принести ему стакан воды и завел с ним беседу, к которой присоединились и некоторые придворные. Я же, подчиняясь данному мне приказу, скользнула через двор к конюшне, возле которой в тени собралась довольно большая группа молодых слуг и воинов.

Там же был и Симме. Он сразу подошел ко мне, и только тут я обратила внимание на то, какой он широкоплечий и сильный, гораздо крупнее и выше меня. Вокруг прыщей на щеках и подбородке у него вились тонкие длинные волоски – будущая борода. Альды вообще куда более волосаты, чем мои соплеменники, и многие из них носят бороды. И все же, увидев, как – почти раболепно! – Симме меня приветствует, стараясь мне понравиться, я подумала: да он же совсем еще мальчишка!

Что я знала на свете – только свой город да свой дом. Ну и еще книги. А Симме немало странствовал вместе с войсками и теперь, как взрослый, проходил обучение в армии, но я хорошо понимала: я знаю гораздо больше, чем он, и я куда упрямее и тверже. И он тоже это понимал.

Вот почему мне было так трудно его ненавидеть. Это нормально – ненавидеть тех, кто сильнее тебя; в этом, по-моему, есть даже нечто добродетельное. Но негоже ненавидеть того, кто тебя слабее. Все равно что лежачего бить.

Симме явно понятия не имел, с чего начать разговор, и мне сперва показалось, что у нас вообще никакого разговора не получится. Но потом мне пришло в голову спросить его о том, что мне и в самом деле хотелось узнать:

– А где ты слышал то, о чем говорил в прошлый раз? Кто рассказал тебе всю эту чушь насчет храмовых проституток?

– Не помню, кто-то из старших, – смутился он. – Мне многие говорили, будто у вас, язычников, есть такие храмы, где устраивают настоящие оргии, и в них участвуют жрицы какой-то вашей богини, вернее, дьяволицы. Как раз она-то и заставляет мужчин заниматься любовью со жрицами, понимаешь? Впрочем, и сами ее жрицы готовы заниматься этим с кем угодно, хоть с первым прохожим. И всю ночь.

Он даже повеселел при мысли о такой возможности.

– Нет у нас никаких жриц, – ровным голосом сказала я. – И жрецов тоже нет. Мы своим богам сами поклоняемся.