Коллин Хоук - Пробужденный

Это повторилось трижды. На второй канопе оказалось изображение головы бабуина, на третьей – морда шакала. Последний сгусток света покинул тело Амона в виде не шара, а небесного крылатого существа. Это был солнечный сокол. Он сделал круг у нас над головами, кося на меня пламенным глазом, и легко коснулся моей щеки кончиком крыла. Затем он спикировал в четвертую канопу, и на крышке проступили очертания птичьей головы.

– А как же Око? – спросила я, вспомнив о пятом даре. – Вы тоже его заберете?

– Око Гора останется с Амоном на время его посмертного служения, – терпеливо объяснил Анубис. – А теперь… – и он создал из песка богато украшенный кинжал, чье изогнутое лезвие несло смерть уже в своих хищных очертаниях. – Твоя очередь.

Он вложил ненавистное оружие мне в руку и спокойно загнул пальцы в кулак.

– Я не смогу, – прорыдала я. – Пожалуйста, не заставляйте меня!

Анубис вздохнул.

– Какая ошибка. Похоже, она не обладает силой духа, которую я в ней предположил.

– Она сможет, – ответил Амон. – Она сильнее, чем ты думаешь.

Парень взял меня за свободную руку и подтянул к алтарю. Лишенная чудесных даров Амона-Ра, его кожа потеряла золотой блеск и стала просто медовой.

– Не думай о том, что мы потеряем, – сказал он. – Думай о том, что мы выиграли.

– Ничего мы не выиграли, – всхлипнула я.

– Мы победили Себака. Заточили Сета. Разве это не победа?

– Не для меня.

– Тогда знай, что ты завоевала мое сердце.

Амон мягко расправил пальцы моей свободной руки и приложил к своей груди справа. Затем взял кулак с ножом и спокойно приставил его блестящее острие к коже точно над сердцем. Когда мои трясущиеся руки оказались в нужном положении, он еще раз погладил меня по щеке и улыбнулся прекрасной, невыносимой солнечной улыбкой.

– Я тебя люблю.

Я вскрикнула в знак протеста, когда он приподнялся поцеловать меня в последний раз, но наши губы уже соприкоснулись. Поцелуй оказался кратким: широко распахнув глаза, Амон повалился обратно на алтарь, и из уголка рта у него побежала красная струйка. Я в ужасе отшатнулась – и увидела, что лезвие по рукоять погружено в смуглую грудь.

– Нет, – прошептала я. – Амон?.. Нет!

Я закричала и с рыданиями принялась вытаскивать нож. Из раны, щедро орошая каменную плиту, тут же хлынула кровь.

– Нет! Что случилось?

Анубис наклонился, чтобы заглянуть Амону в лицо.

– Ничего особенного. Я всего лишь придал тебе немного твердости.

– Вы… что?!

Бог выпрямился и спокойно ответил на мой потрясенный взгляд.

– Помог. Как и обещал. Гм, если ты хочешь попрощаться, сейчас самое время. У него осталось несколько секунд.

– Амон? – я, задыхаясь, склонилась над парнем. – Прости меня!

Я ничего не видела от слез. Сердито смахнув их, я покрыла быстрыми поцелуями губы, щеки и лоб Амона. Кровь била из раны, словно вода из родника, и как бы я ни пыталась ее остановить, ничего не помогало.

– Я не хотела, – беспомощно прошептала я.

Амон попытался вздохнуть – но легкие его уже наполнились жидкостью, и с губ сорвался лишь жуткий булькающий звук. Затем все его тело содрогнулось, и прекрасные ореховые глаза, обращенные на меня в последней невысказанной мольбе, застыли. Грудь парня опустилась, и я поняла, что он ушел.

Я взяла его лицо в ладони и дрожащим голосом прошептала:

– И я тебя люблю.

Теперь мне оставалось лишь надеяться, что его дух все еще рядом – и услышит это запоздалое признание.

Анубис хмыкнул, явно довольный финалом трагедии. Я фурией метнулась к нему и ткнула пальцем в грудь, даже не успев задуматься, какие кары полагаются за подобное богохульство.

– Мы были не готовы! – закричала я.

Анубис ответил мне умиротворяющей улыбкой.

– Приятно видеть, что в твоем сердце снова разгорелся огонь, но будем честны: вы никогда бы не были готовы.

– Откуда вам знать?!

– Я знаю это, юная дева, потому что имею дело с человеческими душами. Судить их – моя работа, если угодно.

– А мне плевать, кем вы работаете. Могли бы проявить чуть больше терпения. Больше сочувствия!

– А смысл? Вы бы все равно остались с разбитыми сердцами – причем он еще и в буквальном смысле. Подарив вам больше времени вместе, я бы не облегчил вашу боль, а лишь сделал расставание еще тяжелее.

Я сжала кулаки, чувствуя, как вскипает внутри пламя – но не солнечное, а земное, черное и яростное.

– Знаете что? – выплюнула я. – Вы не заслуживаете, чтобы он вам служил. Вы… вы недостойны его жертвы!

Улыбка Анубиса погасла, а глаза сузились.

– К счастью для тебя, мое божественное милосердие не знает границ – а потому я снизойду к твоим обстоятельствам и сделаю вид, что не слышал этих оскорблений. Но на будущее советую тщательнее обдумывать слова и следить за тем, с кем разговариваешь. А теперь, если обещаешь стоять тихо, я позволю тебе взглянуть, как я буду готовить тело твоего возлюбленного принца к путешествию в загробный мир.

Анубис сотворил из воздуха стопку тряпиц и принялся протирать залитую кровью грудь Амона.

– Ты знаешь об истинном назначении пирамид? – спросил он, не отрываясь от дела.

Я подняла на бога омертвелый взгляд, зная, что он просто пытается отвлечь меня от случившегося. Черный пес ткнулся мне носом в ладонь и сочувственно заскулил. Анубису пришлось еще раз повторить вопрос, прежде чем я вышла из оцепенения.

– Что? Нет. Наверное, нет.

– Это место восхождения. Также пирамиды называются домом природы, домом силы или домом души.

Анубис поднял ладонь, и очищенное тело Амона взмыло с алтаря. Затем он скрестил руки парня на груди, как делают обычно с мумиями, и, призвав из углов зала несколько струек песка, превратил их в длинные полосы ткани. Те мгновенно обмотали ступни Амона и принялись обертывать его дальше, постепенно скрывая в наслоениях тугих лент.

– Видишь ли, – продолжил бог, – человеческое тело подобно пирамиде. Оно может проводить огромные потоки энергии. Также оно вмещает душу – и, поскольку состоит из естественных материалов, постепенно возвращается в прах, из которого и было сотворено. Однако сделать мумию – значит создать вечное тело – такое, чтобы покинувшая его душа, или ка , при необходимости могла вернуться обратно. Процесс этот сложен и требует обязательного соблюдения трех условий. Во-первых, нужно надлежащим образом подготовить тело – что я сейчас и делаю.

Змеящиеся в воздухе ленты уже добрались до шеи Амона, и я не смогла сдержать слез, глядя, как они проворно обертывают его голову. Анубис придирчиво осмотрел парящее в воздухе тело и, не оглядываясь, бросил:

– Я пытаюсь тебя развлечь. Хотя бы слушай внимательно.

Я уставилась на бога, но тот даже не повернулся. Казалось, погребальный ритуал доставляет ему искреннее удовольствие. Следующим делом он создал саркофаг – богато украшенный ларец из полированного дерева. Приблизившись, я разглядела искусную резьбу, изображающую недавнюю битву Амона с Себаком и его армией мертвецов. Затем из моей груди вырвался краткий вздох: на одном из рисунков я узнала себя, стоящую возле парня на вершине пирамиды.